Ложь - Глава 11

- Не пора ли произнести тост за жениха и невесту?..

- Я предлагаю выпить за счастье Вероники и Деметрио…

Ужин получился почти торжественным.  Джонни молча пил коктейль за коктейлем. Немало выпил он и шампанского, но так и не смог избавиться от груза давившей на него тоски. Более тактичный Хулио Эстрада улыбался через силу, скрывая свое отчаяние. Вирхиния старалась сохранять на лице ангельски-невинное выражение. Дон Теодоро был со всеми любезен и учтив, мужественно и хладнокровно исполняя свой долг. Деметрио хранил молчание, словно раздавленный глухой тоской. В воздухе висело напряжение, и только донья Сара, веселившаяся от души, и Вероника, витающая в мечтах о сладкой жизни, не замечали этого.

- Вы должны сделать Веронику очень счастливой, инженер, чтобы мы простили Вас за то, что увозите ее так далеко.

- Действительно, Мату-Гросу на краю света.

- Мне говорили, что тамошние виды изумительны, и повсюду, куда ни кинь глаз, дивные леса.

- Дивные, если бы не тигры и змеи, – злорадно обронила Вирхиния.

- Боюсь, что змеи водятся везде, сеньорита, даже под маской человека, – тонко намекнул Деметрио.

- Вы необычайно проницательны, инженер Сан Тельмо. Полагаю, Вы должны считать себя самым счастливым человеком на земле, – язвительно произнес Джонни, впервые за весь вечер. Он изрядно выпил, и от этого казался высокомерным и надменным.

- Это, и в самом деле, так, – Деметрио гордо поднял голову, отвечая на колкость Джонни.

- Еще бы, золотой рудник, брошен к ногам прекрасной женщины. Как романтично! – Глаза Джонни зло сверкнули, губы искривились в презрительной усмешке, но голос его звучит твердо. – Теперь я понимаю симпатию Вероники к мужчинам, сколотившим свой капитал в диких лесах!

- Джонни! – попытался остановить сына дон Теодоро.

- Инженер Сан Тельмо – настоящий победитель, папа. Так выпьем же за него!

- Да-да, выпьем, – нервно поддержала Джонни донья Сара.

- У меня тост, – не обращая внимания на родительские предостережения, продолжил Джонни, – Сан Тельмо –  человек без предрассудков. Он из тех, кто пройдет по головам, чтобы достичь желаемого. И вот еще один тост... Предлагаю выпить за современного человека без устаревших предрассудков! Право, нужно быть смельчаком, чтобы в чужом краю обручиться за пятнадцать дней и через месяц жениться!

- Джонни! – снова попытался урезонить сына дон Теодоро.

- Сеньор Сан Тельмо восхитителен по всем статьям, – прервала мужа донья Сара. – Я была бы счастлива, если бы ты тоже поскорее решил жениться, сынок. По себе знаю, как несносны эти долгие ухаживания, которые были приняты в мое время.

- Даже не рассчитывай на мою скорую женитьбу, мама. Ухаживания необходимы, они продлевают мечты и уменьшают риск. Тебе так не кажется, Вероника?

- Никакого риска, если речь идет о даме из рода Кастело Бранко. Ваша фамилия является гарантией чести, – вмешался в разговор Сан Тельмо.

- Вы искренне в это верите, Деметрио?

- Твоя шутка кажется мне дурной, Джонни, – заметил дон Теодоро.

- В таком случае прошу меня простить. Я пошутил только для того, чтобы услышать образчик остроумного ответа Вероники.

- Джонни! – воскликнула Вероника, ничего не понимая.

- Не волнуйся, дорогая, – ответил Деметрио. – Твой кузен Джонни не учел, что с той минуты, как официально объявили о нашей помолвке, за тебя отвечаю я, так что ему придется смириться с образчиками моего остроумия, если я таковым обладаю.

- Давайте выпьем еще по бокалу шампанского и выйдем в зал. А пока нам будут подавать кофе, можно немного помузицировать, если угодно, – попыталась разрядить обстановку донья Сара и добавила, обратившись к племяннице. – Вероника, ты сыграешь нам на рояле, правда?

- Возможно, сеньор Сан Тельмо захочет и в этом заменить ее, – язвительно заметил Джонни.

- К несчастью, в игре на рояле не смогу, а вот Вы вполне. Я слышал, Вы больше музыкант, чем инженер. Играть гаммы лучше, чем строить дороги и мосты.

- Думаю, Вы правы. Теоретически, наша профессия прекрасна, но на практике зачастую все наоборот, поскольку мосты, шоссе и плотины строятся в местах, где нет воды, где нет средств передвижения, а болота и болезни представляют немалую опасность. Приходится жить в ужасных условиях среди дикарей и грубиянов цыганским табором, или в вонючих бараках, где нет иного утешения, чем карты и водка.

- Как интересно, – донья Сара попыталась превратить в шутку резкие слова сына. – Очень забавно, как в кино.

- Нет, мама, это не забавно, а ужасно. Один я еще смог бы перенести тяготы подобного убогого существования, но мысль о том, что придется везти жену, к примеру, в чащобы Мату-Гросу…

- Любящую женщину не остановит бедность и убогое существование, – вмешалась в разговор Вероника. – Она будет счастлива несмотря на все тяготы, что ты описал. Для счастья ей будет довольно быть рядом с любимым, выполнять свои женские обязанности и гордиться тем, что она достаточно сильна, чтобы одолеть природу. Я согласна с дядей Теодоро, Джонни, ты неудачно пошутил. Я не стану язвить в ответ, но от чистого сердца скажу тебе прямо, Джонни, твои слова глубоко ранили меня. Мне очень больно, но это неважно. Я знаю, что всему в жизни есть своя цена, и за счастье стать женой Деметрио я заплачу, сколько потребуется!

- Вероника!

- Тетя Сара, ты предложила еще по бокалу шампанского? Так давайте выпьем за Мату-Гросу! За негостеприимную, дикую сельву, за зеленый ад, который для меня, возможно, станет раем! Деметрио, Джонни, пейте!

- Нет, Вероника, я не стану пить! – Джонни швырнул на землю, прямо к ногам Вероники, бокал с шампанским и удалился прочь. Покрасневший от гнева Деметрио рванулся следом, но дон Теодоро остановил его.

- Сеньор Сан Тельмо, прошу Вас, подождите!

- Но поведение Вашего сына…

- Прошу Вас, задержитесь на минутку и выслушайте меня. Мой сын не в себе, он болен, а Вы уже почти что наш родственник, так будьте великодушны, простите его.

- Но он глубоко оскорбил женщину, которая скоро станет моей женой.

- Я уверен, что Вероника тоже простит его. А сейчас, с Вашего позволения, я пойду к Джонни.

- Но, сеньор Сан Тельмо…

- Займись гостями, Сара. Простите меня, я на минутку, – дон Теодоро пошел вслед за сыном.

- Деметрио, я тоже прошу тебя успокоиться, – мягко сказала Вероника, положив руку на плечо жениха. – Джонни, должно быть, и в самом деле, не в себе.

- Он не в себе от ревности, от злости и отчаяния, Вероника! Он сходит по тебе с ума! Да-да, по тебе!

- Деметрио! – укоризненно сказала Вероника.

- Деметрио, прошу Вас, успокойтесь, – вмешалась донья Сара. – Какой ужас! Мой бедный сын так расстроен, что выпил лишнего. Уму непостижимо, чтобы в моем доме происходило подобное! Я просто вне себя! Мне так неловко, право! Примите мои извинения за Джонни.

- Вам нужно извиняться перед сеньоритой де Кастело Бранко. Ваш сын вел себя с ней крайне недостойно.

- Деметрио! – Вероника снова попыталась успокоить Сан Тельмо.

- Да, Вероника, недостойно! – повторил Деметрио. – Он оскорбил тебя! А теперь, позвольте откланяться. Доброй ночи, – попрощался Сан Тельмо и ушел.

- Ну уж это чересчур! – набросилась на Веронику разгневанная донья Сара. – Это все из-за тебя! А всё твое легкомыслие и кокетство! Это ты виновата!

- Но, тетя!

- Если бы ты не морочила голову Джонни, то ничего этого и не было бы. А теперь кто знает, что будет дальше! Впрочем, у меня нет ни малейшего желания спорить и ругаться с тобой! – Донья Сара вышла из столовой, а следом за ней ушла и Вирхиния с довольной улыбкой на губах.

- Вероника, прошу Вас, успокойтесь, – к Веронике подошел Хулио Эстрада. – Если я по-дружески могу вам чем-то помочь, то я к вашим услугам.

- Не оставляйте Джонни одного, я боюсь, что они станут драться на дуэли! Это было бы ужасно!

- Я Вам больше, чем друг, Вероника. Увидев Ваши страдания, я понял, что я – Ваш слуга, Ваш раб. Я выполню Вашу просьбу, Вероника, и, если потребуется, ценой собственной жизни предотвращу дуэль, которой Вы боитесь.



***



Едва войдя в комнату, Вероника тут же вышла из нее. Она задыхалась в четырех стенах. Ее переполняла обида. Чистое, искреннее сердце неистово билось, все сильнее разгоняя кровь по жилам.

Все в этой спальне вдруг опостылело Веронике, стало ненавистным. Немало печальных дней провела она в ней: не раз тетя Сара несправедливо отсылала ее сюда, как в камеру пыток, за мнимые проступки или какую-то пустяшную провинность, раздутую коварством Вирхинии до небывалых размеров. Эта комната сполна знала и горечь беззащитности и непонимание. Да и сам огромный особняк рода Кастело Бранко теперь давил на нее, как могильная плита, зато в парке она нашла друга. В детстве он был ее приютом и тайным убежищем, в юности – миром грез и мечтаний. А на той скамейке, где Деметрио впервые поцеловал ее, влюбленное сердце Вероники искало оправданий его поведению, чтобы получить их со сладкими вздохами.

- Деметрио, ревнивец ты мой. Только ты можешь смотреть так на меня. Ревнивец, ревнивец мой. Я знаю, что, вероятно, из-за ревности ты часто заставляешь меня плакать. Ты очень властный, и хочешь, чтобы я была твоей рабыней. Ты считаешь меня строптивой и надменной, но если бы знал, каким ничтожеством я чувствую себя рядом с тобой… Я шла бы за тобой по пятам, как зверек, ела бы хлеб из твоих рук, проводила бы дни у твоих ног, глядя, как ты работаешь, думаешь, командуешь и даже забываешь обо мне. Мне было бы достаточно боготворить тебя.

Во власти буйных мечтаний Вероника закрыла лицо своими тонкими, изящными руками. Ей вспомнились жесткие, властные, обжигающие губы Деметрио, околдовавшие, покорившие ее своей искренней страстью. Ей пригрезилось, что Деметрио снова пылко целует ее, мучая и окрыляя, даря одновременно и горечь и сладость.

- Ты – демон, Деметрио, жестокий, беспощадный демон. Если бы я не была уверена в том, как сильно ты меня любишь, я не смогла бы простить тебя. Не смогла бы!



***



- Оставь бутылку… Поставь ее сюда!..

- Ради бога, Джонни, мы и так достаточно выпили. Тебе так не кажется?

- Оставь меня, я напьюсь до бесчувствия!

Несколько часов Хулио Эстрада безуспешно разыскивал Джонни, выполняя обещание, данное Веронике, пока не нашел его в баре отеля “Платино”, и сейчас он безуспешно воевал с ним, стараясь увести из бара.

- Почему бы нам не пойти в казино? – предложил Хулио.

- Я хочу быть здесь, понятно? Здесь! Деметрио де Сан Тельмо еще не поднялся в свой номер, и отсюда я его увижу, когда он пойдет спать.

- Может, скажешь мне, что ты собрался делать?

- Поговорить с ним, но не у нас дома, где родители с Вероникой стоят передо мной, а Вирхиния висит на руке. Я хочу встретиться с ним один на один.

- Вспомни, как дома ты изводил его своими насмешками и вывел-таки из себя.

- Я? Да я... Знаешь что, оставь меня, я не желаю спорить… Оставь меня одного, прошу тебя!

- Нет, я не брошу тебя одного. Идем отсюда, уже поздно, родные беспокоятся о тебе. Послушай, Джонни, у тебя нет права вести себя так. Твоему поведению нет оправдания.

- Да что ты понимаешь?! Что ты знаешь о чувствах неудачника, когда у тебя под носом веселится везунчик, счастливчик, укравший это счастье у тебя! Понимаешь, у тебя! Черт, посмотри, посмотри туда! – неожиданно обернувшись, Джонни заметил в дальнем углу бара знакомое