Анютка, нескончаемыми вопросами, вынудила Екатерину рассказать, почему она не любит народ, а отдельным людям помогает?
– Твой Прапрадед, мой дед был справным крестьянином. К пьянству склонности не имел, копейку не пропивал.
Смерть перечеркнула всё, погиб он. Мою маму, бесприданницу, отдали за младшего сына из этой осиротевшей семьи. Старшие братья растянули всё отцово добро. Были богатыми, а стали бедными. Радовались, что земля теперь принадлежит крестьянам. Каждый получил надел и каждый стал на нём трудиться, как умел. Мало кто из бывшей бедноты умел толком обрабатывать землю. Тот, кто напился пьяным с вечера, плохой работник с утра, слабосильный.
Многие из бедного сословия поняли, что земельный пай,это ещё не богатство.
Привыкнув перебиваться случайными заработками, эти люди из бедноты, только и умели, что хорошо орать на митингах. Ходить целый день за плугом, или ползать весь день в огороде, пропалывая его от сорняков, сил и терпения не у всех хватало, между делом надо еще и за скотиной и детьми смотреть.
Лень матушка, да дрёма бабушка, их перебороть очень трудно! Вот и кинулись люди в колхозы, в общем котле не особо видно кто как работает. Первыми туда бедняки записались, у кого ни сохи, ни лошади, а на клячах, много не напашешь. Новой власти, хлебушек нужен дешевый, а самое дешевое - это даром, стали забирать хлеб из коллективных амбаров, а там и забирать нечего.
– Тебе Анютка об этом ещё рано знать, давай я тебе лучше сказку расскажу.
– Ты бабуля, сказки нашему участковому Никитину рассказывай, а мне правду скажи, почему ты в колхозе не трудишься? Мы бы с тобою вместе на полевой стан ходили, под навесом щи хлебали.
– Не хлебать нам щей общественных, если мне умирающей от голода, силой вольют хоть ложку, выплюну я эти щи на людской крови замешанные.
– Ты, что бабуля, какая кровь, вон Васька Никитиных сынок рассказывал, что их с ребятами колхозная стряпуха на стане кормила, вкусно и никакой крови, там нет.
– Для Васьки, нет, а для нас, кровь всегда кровью останется. На этих полях кровь мамы моей разлита. Мы с голоду пухли, трое нас у неё деток осталось, папа наш в гражданскую войну погиб, на Перекопе, за народ воевал. А маму вот здесь объездчик, дед Сидор из дробовика застрелил, за колосками она нагнулась, голову разнёс, косынку надеть не на что. Старшие все с голоду померли, одна я выжила. Непонятно каким чудом и чем меня сестрёнки кормили, сами умирали, а меня выходили.
Я точно помню, как улетала к свету, а потом меня что-то назад вернуло. Вот и выросла я другая: говорят пришлая ведьма меня выходила, осталась мне в наследство от неё эта избушка. Отобрали бы давно, но почему-то остерегаются. Науку я наверное от неё переняла. В травах понимаю, лечить могу, могу и болезни насылать, но этой силой редко пользуюсь. Не нравится мне злой быть. Хотела как-то давно, Сидора объездчика в свинью превратить, а он сам в неё обернулся, и его даже зарезали, как свинью, перехватили горло от уха до уха. По причине пьяного состояния, и никакого колдовства не понадобилось.
Судьба сама с плохими людьми разбирается, суд божий медленный, но неотвратимый и не уйти от него никому.
Ты больше ко мне сегодня не приставай, вот подрастешь чуток, мы за твоё обучение и возьмёмся.
Пока, бегай, радуйся жизни, чем дальше ты будешь жить, тем меньше у тебя будет причин радоваться. Пользуйся, Анечка, детством, пока бабушка рядом. Нутром чую нелёгкая жизнь тебя ждёт.
