Владимир Веретенников (Савва)
"Анфиса и Прометей"
Роман в семи книгах
(художественное исследование)
Памяти поколения 70-х
«...Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лука 1:34)
+ + +
Книга 2-я. «Школа Громовой Луны»
«Трагично то, что никто из строителей социализма не рискует сказать, что без борьбы со смертью нельзя и думать о социализме и что коммунизм не может быть построен без победы над смертью».
(Сетницкий Н.А. Письмо к А.М. Горькому. 3 мая 1936)
Глава 7:
«РЕВОЛЮЦИОНЕР — ЧЕЛОВЕК ОБРЕЧЁННЫЙ» (1967)
«Революционер — человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией».
(«Катехизис революционера»)
Эта глава заключает в себе следующие главки:
Продолжаем Мировую Революцию
Кто ты, настоящий революционер?
Рудин и Бакунин
Социалисты-утописты, декабристы, народники
Сергей Нечаев
Подпольная Россия
Вот здесь стояла Софья Перовская!
Народники, эсеры и Песня Солнца
Продолжаем Мировую Революцию
Анфиса думала (и записывала это потом в своей «Хронике тонущего корабля»):
«Слово «МЕЧТА» — это точно должно быть от слова «МЕЧ»! И она должна быть такой же сильной, острой и разящей! Как меч самурая!..
И разве только один Троцкий говорил, что мы должны стать «орденом коммунистических самураев»? И один Сталин говорил, что мы должны стать «орденом меченосцев»?..
Арина читала, что и кто-то из латиноамериканских революционеров говорил то же самое! А в Латинской Америке скоро обязательно будет огромная революция! Не только на Кубе!
Арина говорила, что на Кубе есть такой замечательный революционер — Че Гевара. Он аргентинец. И он собирается развернуть партизанскую войну (в том числе, и индейскую!) от Калифорнии — и до самой Огненной Земли!
Есть же люди!.. Не то что наши пентюхи!..
Если его поддержат индейцы — то победа революции точно обеспечена! Индейцы — прирождённые коммунисты! Это и наши знакомые этнографы говорили! И с капиталистическим гнётом не смирятся никогда! Если не сопьются — как наши чукчи. Но и наши чукчи — ещё себя покажут!
Мы с Никой думали: что если написать письмо Фиделю Кастро и Че Геваре, чтобы они как-нибудь поддержали борьбу племени шеванезов в Канаде? И других там племён, не только индейских?
Отец говорит, что наших советников на Кубе сейчас хватает. В том числе и совершенно нелегальных. И они подсказывают со знанием дела и всей обстановки.
Хоть бы кто-нибудь поддержал шеванезов!
Никто не поддержит — мы с Никой сами поддержим! Чего бы это ни стоило! А то какой смысл в этом квази-социалистическом прозябании?
Если бы только найти своих людей! С кем бы действительно можно было организовать Икарию!
Знакомая девочка из «коммунарского движения» говорила, что у них в соседней школе один мальчишка сбежал из дома — чтобы индейцев освобождать!
Как бы я хотела найти этого мальчишку!..»
…
Чем хуже у обеих подруг, Анфисы и Ники, обстояли дела в школе, и в общении со сверстниками, плюс прибавлялись всё время какие-нибудь домашние проблемы, то — тем сильнее они продолжали мечтать...
Они мечтали о полётах в Космос, где уже обязательно должны были существовать развитые коммунистические цивилизации (если не на Марсе — то на каких-нибудь других планетах), где уже побеждено всякое социальное зло — потому что побеждена смерть...
Они мечтали не только о помощи индейцам — но и о тщательном научном исследовании и спасении всех уцелевших первобытных племён, с их подлинным природным коммунизмом, и со всей их древнейшей на Земле шаманской культурой, полной разных мистических загадок и магических чудес...
Мечтали они и о грядущих мировых революционных событиях — тоже всегда с сильнейшим элементом и героической романтики, и космической фантастики...
И эти мечты уносили их очень далеко! То — в далёкое «первобытно-индейское» прошлое, то — в столь же далёкое космическое будущее...
А в настоящем — только всё множились и множились различные трудно разрешимые проблемы, и чаще всего, совершенно не романтического свойства......
…
А в это время — блистательно продолжалась и развивалась победоносная социалистическая революция на Кубе! Показывая пример — и всей Латинской Америке, и всему миру! Шла освободительная народная и партизанская война против американских империалистов во Вьетнаме. Освобождались от капиталистического гнёта — где относительно мирно, а где и не очень мирно — колонии и полу-колонии в Африке, Азии, и в той же Латинской Америке...
Надо было продолжать делать Мировую Революцию!..
И Анфиса с Никой (соблюдая определённые правила конспирации) упорно и настойчиво готовили из себя будущих разведчиц и революционерок...
…
Сказать, что обе подруги усиленно занимались спортом — значит не сказать почти ничего...
И отец Анфисы, и Герта, и дядя Паша, и тётя Стеша у Ники, а ещё гораздо больше Арина с Аликом, и другие из «солнечных коммунаров», из «звёздной гвардии коммунистов-космистов», учили их закаляться холодной водой, делать зарядку, плавать, бегать, прыгать, преодолевать разные препятствия, стрелять из пневматического ружья и из спортивного пистолета. Зимой — ходить и бегать на лыжах...
Уже говорилось отчасти, что обе подруги учились и стрелять из лука, и метать копьё и дротик, и постигать основы различного рукопашного боя, и всячески готовили себя и к суровой жизни в лесу, и к ещё более суровой партизанской борьбе...
И если тебя схватят — то надо суметь выдержать самые суровые пытки, но не выдать своих!..
…
И отец Анфисы, и Герта, и все «солнечные коммунары», верили — что, вслед за Кубой, социалистическая революция может начаться во всей Латинской Америке. Есть предпосылки для революции в Чили. В некоторых странах Азии и Африки — это точно. А, быть может, и кое-где в Европе. Например — в той же Греции...
Споров и разговоров об этом у них дома, и на даче, было очень много...
Отец Анфисы был информирован по этим вопросам гораздо лучше других. У него были свои друзья и знакомые в разных «органах» ещё со времён войны, когда он служил в разведке. Даже ещё и раньше — со времён испанской войны. Если не ещё раньше (Анфиса вспоминала про работу в секретном отделе ЧК ещё своего деда Харитона)... И он далеко не всегда высказывался в оптимистическом духе относительно перспектив Мировой Революции...
Но, в то же время, как казалось Анфисе — и не только ей одной — никто так не верил в Мировую Революцию, как её отец! И он умел во всех «коммунарах» поддерживать эту веру!..
…
И Анфиса с Никой слушали латиноамериканские революционные песни и музыку Микиса Теодоракиса, песни в исполнении Марии Фарантури...
Узнали и про Че Гевару — и, уже позже, прочли его потрясающий боливийский дневник...
И, конечно же, они не переставали задаваться вопросом: а когда же у нас появятся такие люди?..
Кто ты, настоящий революционер?
Анфиса писала в своей «Хронике тонущего корабля»:
«Говорили про кубинских и других латиноамериканских революционеров, про Фиделя Кастро, Че Гевару и про других. Гриша показывал их фотографии, которые у нас почти нигде не публикуют. Это — настоящие герои! Особенно Че Гевара...
…
Мне опять снился какой-то парень, какой-то мальчишка. Не то моего возраста, не то постарше. Иногда он был даже как бы почти взрослый. И будто бы он — латиноамериканский революционер! Или — сын какого-то латиноамериканского революционера. И он специально сбежал в СССР из какой-то страны в Латинской Америке от преследований. Кажется, даже из тюрьмы.
Но он ходит как неприкаянный, по какому-то огромному зданию, потому что здесь его никто не понимает и никто не принимает — и он здесь никому не нужен. И он снова собирается ехать в Латинскую Америку. Хотя его там могут и посадить в тюрьму, и убить...
И вот, я хочу подойти к нему и сказать, что здесь — тоже есть люди, которые разделяют настоящие революционные взгляды и готовы бороться! Но я не решаюсь заговорить с ним, хотя знаю, что по-русски он понимает. И я немного знаю испанский.
Я оказываюсь в другой комнате от него. И я знаю, что он уже принял решение об отъезде. И я думаю, что мне надо решиться — и подойти к нему, пока не поздно...
Я возвращаюсь в ту комнату — но его уже там нет!..
И меня охватила такая тоска — будто я осталась навсегда одна на всём белом свете! И моя жизнь потеряла всякий смысл!
Он был чем-то похож на Че Гевару. Хотя — и на Овода, и на Гурда, и на Уайти Джонса, и ещё на кого-то... Его внешность всё время менялась...
…
Я потом проснулась — и подумала: что вот, встретился бы мне какой-нибудь такой мальчишка, который предложил бы мне бежать с ним куда-нибудь в Латинскую Америку, или ещё куда, чтобы делать революцию. И что бы я ему ответила?
Ну, что мне ещё немножко рано, а когда я буду чуть-чуть повзрослее, тогда мы и решим окончательно этот вопрос. Так?
А нет ли в этом трусости? И предательства?
…
Я знаю, что Он — Он обязательно будет похож, хоть чем-то, хотя совсем не обязательно именно внешне, на Че Гевару! Это я знаю точно.
Хотя Его я до сих пор представляю себе очень смутно. Иногда мне кажется, что Он должен быть похож на отца. И что в Нём должно быть одновременно что-то и космическое, и индейское, и революционное от народников.
И что-то мне подобное про него не раз снилось...
Но когда я действительно серьёзно пытаюсь представить себе Его образ — то это непременно должно быть что-то совершенно героическое и титаническое!
Как у Прометея — который принёс человечеству Огонь.
Ведь именно такие люди — сейчас нужны человечеству! Но такие люди пачками не рождаются...
…
Нике тоже часто снится какой-то Герой. Хотя она и не очень охотно об этом говорит. Иногда — это какой-то кавказский джигит или абрек. Иногда — какой-то астронавт, как в «Сокровище Громовой Луны». А иногда — это какой-то тяжело раненный революционер-подпольщик, которого она пытается спасти.
Да, мне самой всё время что-то такое не то снится, не то мечтается. И иногда такая тоска берёт!..
Ведь должны же быть на свете такие люди! А иначе — о какой Икарии мы с Никой мечтаем?..»
Рудин и Бакунин
Когда Анфиса прочитала роман Тургенева «Рудин», её возмутило до глубины души, что Рудин отверг любовь так горячо влюблённой в него юной девушки Натальи, готовой идти за ним на край света, чтобы вместе делать революцию.
Неужели он — так умно, страстно, горячо, убеждённо и красиво говоривший об идеалах — просто трус?..
Но когда Анфиса прочла (позже добавленный Тургеневым) эпилог, где Рудин героически погибает на парижской баррикаде во время революции 1848 года, то она — простила ему всё!
Да, только так и надо умереть, в конце концов: на революционных баррикадах, с красным знаменем и с оружием в руках!..
…
И вот тут, когда Анфиса прочла этот совсем небольшой эпилог романа (о, великая сила искусства!..), она вдруг — так ярко представила себе Его — окровавленного, и умирающего на баррикаде из разного городского хлама! Умирающего так же, как умер Рудин...
Но — вот так, сразу, и умереть?..
Нет, она Ему не даст, ни за что не даст Ему
