он
лучший друг короля. Только мой добрый господин его не испугался. Когда герцог
пытался с ним сторговаться, чтобы забрать меня к себе, разгневанный граф
выставил его взашей – сказал: «Изабель мне как дочь родная! И я не продам её
честь за всё золото мира!». На следующий день пришли полицейские…
Как только ни пытали бедного графа де Бриенна, требуя, чтобы
тот признался в том, что вступил в сделку с дьяволом и приносит последнему
человеческие жертвы, что приютил несчастную Изабель для того, чтобы пить её
кровь и, в конце концов, съесть её живую, а кости сжечь и развеять пепел по
ветру с заклинанием на эпидемию чумы! Однако жестокие пытки не смогли сломить
графа, который неизменно отвечал: «Делайте со мной что угодно, но никогда Рауль
де Бриенн не признается в том, о чём не помышлял!».
Изабель герцог де Линь забрал в свой дворец. Сначала он дарил
ей золотые украшения, пытаясь покорить её сердце. Но та не принимала подарков.
Тогда он начал угрожать расправиться с ней, если она не отдастся ему. Но
Изабель его угрозы не испугали. Тогда он, потеряв терпение, попытался грубо
овладеть ею. К счастью, под руку девушке попалась бутыль с вином.
- Я ударила его по голове и бежать, - закончила Изабель свою
горькую историю.
- Дело плохо! – заметил Октавиан. – Видимо, в городе Вам и
вправду лучше не появляться. Но если Вам есть куда бежать, я мог бы доставить
Вас прямиком туда.
Изабель на мгновение задумалась.
- Дочь графа – маркиза де Монмартр – всегда была добра ко
мне. Она живёт на юге страны вместе с супругом. Только туда семь дней пути.
- Думаю, мадмуазель Изабель, мы долетим туда быстрее.
- Долетим? Но ведь люди не летают!
В ответ Октавиан сказал девушке, что сам прилетел в эти края
издалека на метле, которую случайно нашёл.
- Спасибо Вам, добрый человек! – с чувством воскликнула
Изабелла. – Если бы только Его Светлость граф мог знать, если бы я могла увидеть
его напоследок!
- Тогда придётся дождаться ночи. Если в крепости есть окно,
вы сможете поговорить.
Лишь только на землю опустилась ночь, Октавиан велел метле
лететь в город – к высокой башне. В свете полной луны это суровое строение
выглядело мрачно, словно Замок Смерти. На самом верху оком дьявола зияло
маленькое зарешёченное окошко.
- Стой! – сказал Октавиан, лишь только они к нему
приблизились.
Метла зависла в воздухе. Изабель принялась изо всех сил
колотить в окно:
- Монсеньор, откройте, пожалуйста!
Окно со скрипом отворилось, и за решёткой показался
седовласый мужчина. Его лицо было страшно бледным, на скованных кандалами руках
виднелись следы жестоких пыток. Изабель, увидев его, горестно воскликнула:
- О, монсеньор, что с Вами сделали?
- Изабель?! – граф был безмерно удивлён. – Но как ты здесь
оказалась?
- Я прилетела с Октавианом на его метле, монсеньор. Этот
добрейший человек спас меня от домогательств герцога…
Пока Изабель во всех подробностях рассказывала графу о том,
что с ней приключилось, Октавиан смотрел по сторонам: на ночной город,
освещённый фонарями, на звёздное небо. Когда же его взгляд падал на графа и его
воспитанницу, юноше становилось и без слов понято: никакие дьяволы из
преисподней не заставили бы этого человека причинить девушке зло. Сколько гнева
и страдания было в его взгляде, когда он слушал о её злоключениях!
- О, Октавиан, я тебе очень благодарен! – заговорил граф, как
только Изабель закончила свой рассказ. – Весьма сожалею, что в данных обстоятельствах
не могу даже пожать тебе руку. Однако в каждом своей молитве к Создателю я буду
упоминать твоё имя. Хранит тебя Бог!
- Благодарю Вас, монсеньор! – ответил Октавиан, несколько
смущённый. – Надеюсь, Бог услышит Ваши молитвы и поможет мне.
- О, я бессовестная! – вскричала вдруг Изабель. – Хотела
сбежать, бросить Вас здесь! Простите меня, монсеньор! Никуда я не убегу,
останусь в городе!
- Об этом, милая Изабель, даже думать забудь! – взгляд графа
сделался суровым, как у отца, когда он разговаривает с непослушным ребёнком. –
Ты что, захотела стать любовницей герцога? Не для того Октавиан тебя спасал!
- Но как же я оставлю Вас здесь, монсеньор?
- С этим я сам разберусь, - произнёс граф с такой
уверенностью, словно речь шла о каких-то мелких неурядицах. – Я всё-таки
мужчина и живу на свете немало лет. Так что беги отсюда как можно скорее и не
смей перечить! И храни тебя Бог!
- Я буду молиться за Вас, монсеньор!
- Давайте же, летите, пока стража не спохватилась!
Этого Октавиан дожидаться не стал – по его команде, резвая
метла понеслась прочь из города. На юг – в имение маркиза де Монмартра.
Целый день неслись Октавиан и Изабель по синему небу меж
облаков. Внизу проносились пёстрые, словно лоскутки одеяла, леса, горы, деревни
и города. Чем дальше они летели на юг, тем чаще леса сменялись лавандовыми
полями и оливковыми рощами. Однако эти красоты мало занимали мысли Октавиана –
душа его была в лесном домике, где осталась Аполлинария. Она, наверное, думает,
что он погиб, и оплакивает свою несбывшуюся надежду на спасение. Но он жив – он
вернётся, чтобы победить дракона. Раз не получилось убежать вместе с
возлюбленной, остаётся одно – сразиться с людоедом.
«Сразиться? Но как?».
В детстве он слышал много сказок про отважных рыцарей. Почти
во всех благородные герои побеждали свирепых чудовищ и спасали от них
прекрасных принцесс. Но у рыцарей было оружие, которым они владели мастерски. А
он, бывший пастух, чем сражаться будет? Разве что лупить дракона метлой по
голове.
«Если я хочу спасти Аполлинарию, - думал юноша, - я должен
добыть оружие во что бы то ни стало».
Погружённый в свои мысли, он был немногословен. Сидевшая
позади него Изабель также говорила мало. Очевидно, думала об оставленном в крепости
опальном графе. Так понимал Октавиан глубину страданий девушки!
К вечеру прибыли, наконец, в имение маркиза. Приземлились
немного поодаль от замка, дабы не смущать хозяев и прислугу.
Встретивший гостей у ворот лакей тотчас же побежал
докладывать хозяйке, и вскоре в гостиную спустилась маркиза де Монмартр –
статная темноволосая дама. Увидев Изабель, она не смогла сдержать радостных
возгласов.
- Как же тебе удалось бежать, родная? – спросила она, обнимая
девушку.
- Мне помог Октавиан…
- Примите же мою искреннюю благодарность, Октавиан! –
воскликнула маркиза. – Изабель для меня как сестра родная, и я счастлива, что
она здеь, в моём доме. Будьте же моим гостем!
- Благодарю Вас, мадам!
- Но что с моим отцом? Как он выглядел? Что говорил?
- Ах, мадам! – вздохнула Изабель. – Я с трудом узнала графа –
так он бледен и измучен! Но держался он так бодро, с таким достоинством, словно
не его заточили в крепость и опорочили честное имя.
- Да, сила духа Его Светлости не может не вызывать
восхищения! – добавил Октавиан.
Вскоре явился хозяин замка – маркиз де Монмартр. Узнав, что
юноша спас от бесчестья почти что родственницу его супруги, он предложил
Октавиану поужинать с ними. Тот смутился: никогда прежде ему не доводилось
сидеть за одним столом со знатными особами. Однако отказаться от такой чести
было бы невежливо.
За ужином маркиза расспрашивала гостя о том, кто он и откуда.
Октавиан поведал о том, как нашёл ведьмину метлу, как хозяин его рассчитал, как
он чуть не погиб, пытаясь спасти из лап дракона свою возлюбленную.
- Дочь нашего короля тоже зовут Аполлинарией, - сказала
Изабель. – И её тоже похитил дракон. Король обещал её руку тому, кто освободит
принцессу. Только мало кто хочет её освобождать. Говорят: она очень злая и высокомерная.
«Злая? Высокомерная? – думал Октавиан. – Нет, этого не может
быть! Моя Аполлинария – ангел во плоти! Либо речь идёт о другой девушке, либо
мою возлюбленную оклеветали».
- Я не сомневаюсь, - сказал маркиз, - что кроме принцессы
людоед похитил ещё немало девушек. И среди них наверняка есть ещё Аполлинария.
У тебя отважное сердце, Октавиан, раз ты решил сразиться с драконом. Я могу
дать тебе в руки меч моего прадеда, которым он одолел трёхглавого змея, научу
тебя им владеть, но поклянись, что вернёшь его мне, как только твоя
возлюбленная будет спасена.
- Клянусь, монсеньор, жизнью моей Аполлинарии!
Нелегко было пастуху удержать в руке меч. Ещё труднее было
научиться им владеть. Наставник был беспощаден, спрашивал с ученика по всей
строгости. И юноша, стиснув зубы и обливаясь потом, снова и снова отрабатывал
движения. Поэтому он чуть не лишился чувств от радости, когда услышал:
- Молодец, Октавиан! У тебя отлично получается! Теперь ты
владеешь оружием даже лучше меня!
- Спасибо Вам, монсеньор! Я никогда не забуду того, что Вы
для меня сделали! А сейчас я немедленно полечу спасать мою возлюбленную!
- Я думаю, - ответил маркиз, - перед предстоящим сражением
тебе нужно хорошо выспаться. Битва будет не на жизнь, а на смерть.
Словом, уговорил Октавиана остаться до завтрашнего дня.
Занятый своими мыслями об Аполлинарии, юноша не замечал, что
Изабель с каждым днём становилась все печальнее. Не видел также, с какой
нежностью смотрели на него её зелёные глаза, когда их взгляды случайно
пересекались. Однако в последний день пребывания в замке маркиза, проходя мимо
её комнаты, услышал плач.
- Ах, я люблю его! Но Октавиан… Он может погибнуть!
- Молись, родная! – отвечал ей голос маркизы. – И верь в
лучшее.
- Я молюсь, молюсь каждый день. Пусть Октавиан меня никогда
не полюбит, пусть никогда не будет моим, только бы он жив остался! Если он не
сможет быть счастлив со мной, пусть будет счастлив с той, которую любит!
- У тебя благородное сердце, Изабель! Да вознаградит тебя
Господь и да пошлёт счастья!
«О, Изабель, я тоже буду молиться за твоё счастье! – думал
Октавиан, спешно удаляясь от дверей. – Если бы моё сердце не принадлежало
Аполлинарии, я полюбил бы тебя и сделал бы всё, чтобы ты была счастлива! Но раз
я не могу, пусть тебе встретится тот достойный, который полюбит тебя всей
душой!».
Удалившись в свою комнату, юноша заснул почти сразу. Снилась
ему Аполлинария. Как же она была прелестна в свадебных одеждах!
Утром, едва рассвело, Октавиан попрощался с гостеприимными
хозяевами и отправился в путь. Изабель протянула ему плетённый круг на шнурке и
затейливым узором из ниток.
- Этот амулет я сплела для Вас. Да защитит он Вас от гибели!
Октавиан сердечно поблагодарил девушку и, сев на метлу,
понёсся по воздуху по весь опор.
К вечеру он уже был в знакомом лесу и стучал в дверь печально
знакомого мрачного домика. Аполлинария, увидев его, чуть не упала в обморок от
изумления:
- Октавиан!? Вы живы?!
Как же она была божественно красива! Разве может такая
красота быть злой?
- Судьбы решили, что моё время умирать ещё не пришло. Я
вернулся, чтобы сразиться с драконом и спасти Вас.
- О, я так счастлива, что вижу Вас вновь!
- Если я погибну, Аполлинария, знайте, я полюбил Вас всем
сердцем, как только увидел! Моя жизнь – это Вы!
- Я тоже полюбила Вас всем сердцем, Октавиан!
Минуты сладкого свидания пролетели как один короткий миг.
Вскорости вернулся дракон. Увидев чужака в собственном доме, он был страшно
разгневан:
- Как ты посмел, дерзкий, сюда явиться?
- Я пришёл биться с тобой насмерть,
