взглянула на князя.
- Как, Вы здесь? – воскликнула она. – Вы всегда здесь!
- Лиза! – простонала Павла Петровна.
- Я не зря опасался, что Вам это не понравится, – обиженно сказал Александр. – Да, пожалуй, Вы правы. Еще и трех часов не прошло, как я ушел отсюда... и уже вернулся.
Мужественное лицо Карелина вдруг посуровело и сделалось жестким: что-то подсказало князю, что эта минута была решающей, но в ту же секунду выражение лица Лизы изменилось. Она подумала об утратившем достоинство отце, которого она любила, и в ее сердце поднялась гордость, придавая ей силы на все. Она бросила на кресло хлыст, который был в ее руке, и подошла к Александру.
- Простите меня, – Лиза мило улыбнулась князю и протянула ему обе руки, словно извиняясь за свою бестактность. – Я недостойно повела себя, Александр Павлович, у меня скверный характер… Строптивая и непокорная будет у вас жена.
Словно по волшебству князь улыбнулся, и Павла Петровна вздохнула с облегчением.
- Я никогда не ждал покорности, Елизавета Ивановна, – мягко сказал он, сжимая руки девушки своими руками и с удовольствием заметив, что она носит кольцо, подаренное им чуть раньше. Мне безумно хочется узнать Ваши истинные чувства.
- Возможно, я слишком прямолинейна и не умею притворяться, но, в подобных обстоятельствах мне неловко разговаривать со своим женихом. Вы только посмотрите, я вся в пыли, да и волосы растрепались.
- Для меня Вы всегда восхитительны!
- Значит, Вы меня прощаете? – Кокетливая улыбка и загадочный взгляд заставили сердце Карелина биться чаще, и неловкий миг обернулся счастьем.
- Напротив, это Вы простите меня за то, что пришел без предупреждения, не соблюдая этикета… Простите меня, деревенщину… Вы позволите мне пойти вместе с Вами? Мне хотелось бы повидать Вашего папá.
Лиза грациозно оперлась на руку князя, и Павла Петровна, которая не смогла и рта раскрыть, посмотрела вслед паре, затерявшейся в глубинах широкой галереи.
Чуть позже Павла Петровна поговорила с Александром о его планах после свадьбы.
- Было бы так чудесно жить в Вашем особняке, похожем на дворец! – заметила она. – Лиза так хочет остаться в Петербурге.
- Но дом слишком велик, – возразил Карелин.
- Лиза молода и красива, Александр Павлович, – продолжала Павла Петровна, – она желает выбраться из деревни и блистать в свете. К тому же, это пошло бы ей на пользу, в столице она немного развеялась бы и забыла о своих переживаниях по поводу болезни папá.
- Но мы же будем одни в этом огромном доме! – повторил Александр.
- Вы можете взять с собой Дмитрия, он всегда мечтал пожить в Петербурге. Мы с мужем пока останемся здесь, а когда Ивану Петровичу станет лучше, тоже приедем к вам.
Подобная перспектива отнюдь не вдохновила Карелина, но он оставил свои мысли при себе, ограничившись согласием.
- У меня были иные планы, но если Вы считаете, что Елизавета Ивановна будет счастлива в Петербурге, мы будем жить там. Проведем зиму в особняке. Кстати, там многое нужно привести в порядок... Не слишком ли много будет с моей стороны попросить Вас заняться этим, Павла Петровна?
Павла Петровна, как могла, постаралась скрыть свою радость. Такого она не ожидала. В ее руках будут миллионы, и заправлять она будет многим.
- Даю Вам слово сотворить чудеса, не потратив слишком много, – пообещала она.
- Это все мелочи, можете тратить, сколько угодно. Думаю, впервые в жизни я действительно рад тому, что богат. У Вас полная свобода действий, Павла Петровна. Я дам Вам подписанную чековую книжку без указания сумм, чтобы Вы имели в своем распоряжении все необходимое. Дмитрий сможет помочь Вам?
- Конечно... Ни о чем не беспокойтесь.
Вскоре все узнали о последних событиях. Немного обиженный Кумазин подробно рассказал Наде о визите Лизы в их загородный дом и об их разговоре. Всему высшему обществу Петербурга стало известно, что Павла Петровна при помощи Дмитрия занялась обустройством и ремонтом старого особняка Карелиных, который целых тридцать лет стоял закрытым.
Надя лаской и улыбками убеждала Кумазина, что они должны простить Лизу.
- Снисходительность и терпение не в ее характере, дорогой, она – Керлова, и этим все сказано. Вот увидишь, Лиза очень скоро полюбит Карелина, он такой завидный мужчина, – уверяла мужа Надя. – Да и Федор сам виноват, вел себя странно, так что Лиза правильно сделала, перестав и дальше ждать его.
Постепенно Надя успокоила Фредерика, и его гнев остыл. Он даже простил Лизу за невольно нанесенную ему обиду, которая изрядно подпортила настроение.
Дни пролетали очень быстро. Лиза коротко объяснилась с матерью, попросив ее рассказать о визите Федора, но для Павлы Петровны это не было неожиданностью, она подготовилась к расспросам.
- Лаврецкий приходил к нам не с визитом, Лизонька, – со свойственным ей спокойствием ответила Павла Петровна. – Я случайно спустилась вниз и столкнулась с поручиком, который ожидал полковника или меня. Я и рот не успела раскрыть, как Федор начал задавать вопросы.
- О чем он спрашивал? – настойчиво поинтересовалась Лиза.
- К чему об этом вспоминать, доченька? Мне было больно и стыдно, поэтому я ничего тебе не сказала. Лаврецкий хотел только одного – узнать, правда ли, что мы разорены. Он прямо спросил меня об этом.
- Не может быть!
- При встрече ты сама можешь поговорить с ним. Он не знал толком, что с нами случилось, а я даже не старалась это скрыть. Зачем? Все равно он вскоре узнал бы об этом! Лаврецкий ушел, не поговорив с твоим папá.
Всё сходилось, сомневаться и дальше стало невозможным. Лиза решила больше не думать о Федоре Лаврецком, а потому, несмотря на прежнюю холодность к Александру, презрение к нему исчезло. Кроме того, князь смирился с ее безразличием и довольствовался малым, надеясь и веря в себя самого и свою большую любовь. Все диковинные цветы, которые ему удалось вырастить в оранжереях, украшали теперь дом Керловых, несмотря на то что Лизу не интересовали ни цветы, ни приложенные к ним карточки, которые с умилением и насмешкой читала Павла Петровна. Она предпочитала не передавать их дочери, боясь, что откроется правда об истинных чувствах Карелина. Дерзость Лизы продлится недолго, до свадьбы… а там, глядишь, Александр приручит зверька. Во всяком случае, Павла Петровна надеялась на это, понимая, что отчаяние и злость дочери было оружием впользу князя. Перед светом Лиза захочет выглядеть счастливой женой.
И вот наступил отложенный ненадолго день помолвки.
Старый зал Керловых наполнился гостями и будто помолодел, подновленный и украшенный за несколько часов, благодаря магическому блеску денег. Первоначальный план пригласить только самых близких друзей изменился из-за чрезмерных амбиций Павлы Петровны, которая не могла устоять перед соблазном сообщить о помолвке всем знатным и мало-мальски влиятельным семьям столицы и даже их многочисленным петербургским друзьям. По дорожкам парка, посыпанным песком, катили роскошные экипажи. Элегантные дамы и галантные кавалеры заполняли холл и террасы. Надя была ослеплена и счастлива. Кумазин, уже простивший Лизе свои обиды, поздравил ее одним из первым, также поздравив и Павлу Петровну.
Александр нервничал. В его душе смешивались радость и боль. Он почти не видел, что происходило в залах. Карелин машинально здоровался со всеми, так же машинально отвечая на поздравления. Его душа уместилась в ожидающем взгляде, устремленном на парадную лестницу, рядом с которой он стоял, ведь она вела к той маленькой, капризной королеве, любовь к которой была сродни болезни. Образ Лизы заполонил все его мысли, словно только из-за нее и ради нее могло биться его сердце, и бежала по жилам кровь. Александр едва узнал Кумазина, который подошел к нему, чтобы обнять. Князь с неохотой согласился на этот навязанный Павлой Петровной прием, поверив, что это должно понравиться Лизе. Он смирился с этим, желая только одного – быть рядом с ней. И вот, наконец, он увидел свою невесту. Бледная, но красивая, Елизавета Ивановна Керлова спускалась по лестнице вниз. В руке, прижав к плечу, она несла букет белых орхидей, присланных этим же вечером князем. Никогда раньше Карелин не присылал ей орхидей. Букет был роскошным, но Александр увидел нечто более прекрасное, нежели цветы: лицо, которое он обожал. Девушка кокетливо улыбнулась ему и оперлась на его руку. Они пересекли большую залу, раскланиваясь со всеми, пока не подошли к почетному месту, где должны были произнести тост.
По дороге они успели немного поговорить друг с другом, и Лиза извинилась за то, что задержалась наверху и спустилась вниз чуть позже.
- Меня беспокоит папá, Александр Павлович... Маман говорит, что Вы собираетесь играть свадьбу в Петербурге.
- Нет, Елизавета Ивановна, я собираюсь сделать так, как Вам угодно... Если хотите, мы поженимся здесь, в деревне, в вашем доме... У нас еще будет время поехать в Петербург позже.
- Правда? – радостно спросила она. – Вы не возражаете?
- Ничуть...
- И не откажетесь вернуться сюда после нескольких дней, проведенных в столице?
- Почему я должен возражать и отказываться?.. Мое самое большое желание – радовать Вас.
- Благодарю Вас, – от души поблагодарила Лиза.
- Мне так хочется видеть Вас счастливой...
Разговаривая с князем, Лиза выглядела веселой и спокойной, несмотря на бледность. Никто и подумать не мог, что она выходит замуж против своей воли, и уж тем более Александр Карелин.
- Елизавета Ивановна, мне так хочется стереть с Вашего прекрасного лица это печальное выражение. В Ваши годы Вы должны всегда улыбаться... Вы будете рядом с вашим папá, сколько пожелаете. Не смотрите на меня, как на тирана, прошу Вас...
Лиза взглянула на Карелина с интересом и благодарностью, даже с искренней симпатией, и сердце Александра забилось быстро и часто.
Немного погодя этот праздник стал пыткой для них обоих. Александр не мог ни минуты побыть наедине с невестой, а Лиза с трудом могла сохранять спокойствие и счастливую, беззаботную улыбку в присутствии множества окружающих ее людей с их разговорами и смехом. Прощаясь, князь поцеловал невесте руку и сообщил, что завтра они с Павлой Петровной поедут в столицу, чтобы купить все необходимое для приданого.
- Я еду вместе с вами, – добавил он, – необходимо уладить кое-какие бумажные дела и выхлопотать у царя разрешение на свадьбу. Чтобы появляться при дворе, необходимо получить одобрение Всемилостивейшего Государя.
Расспрашивать о чем-то мать Лиза не хотела, а та, в свою очередь, ловко вела двойную игру. Князю она говорила, что ее дочь хотела бы жить в Петербурге, а Лизу убеждала в том, что Карелин желает открыть двери своего столичного дома. Девушка ничему не придавала значения: она с легкостью добилась от князя обещания, что будет находиться рядом с отцом столько, сколько пожелает... а о большем она и не мечтала.
- Зачем ему ехать вместе с нами? – спросила Лиза. – Разве он не может поехать один?
- Ради бога, доченька! Так мы, по меньшей мере, создадим видимость желанного брака! Вы женитесь по обоюдному расчету, но вовсе не обязательно, чтобы остальные об этом судачили. По крайней мере, пусть думают, что князь в тебя влюблен.
- Хорошо, – вздохнула Лиза, – я приложу усилия,
