ребенка! – пылко повторил он. – Ты подаришь наследника Карелинки!
***
Наташу Маслову совсем не порадовала новость, что днем в Карелинку приедет вызванный из Киева лекарь. Александр напомнил ей, что тот был вызван по ее совету, и теперь он будет заниматься раненым, так что Наташа может спокойно возвращаться в Николаевку, а он сам останется в Карелинке, по крайней мере, до рождения ребенка. В сердцах Наташа зло заметила, что Александру не мешало бы проследить за визитами жены к торговцу зерном, поскольку долгие разговоры могли повредить раненому. Как бы невзначай она упомянула, что купец был человеком культурным и образованным, говорил на нескольких языках и обычно они с княгиней разговаривали между собой по-итальянски, как пить дать для того, чтобы ни она, ни Александр не могли понять, о чем у них разговор.
Взгляд Александра снова сделался жестким и холодным, словно душа его наполнилась глухой яростью, но ярость эта обратилась не против Лизы. Карелин пристально посмотрел на стоящую рядом женщину, словно прикидывая, как расценить ее хитрый взгляд, неестественно натянутую, лицемерную улыбку, фальшивое безразличие, с каким она произносила каждое тщательно подобранное слово.
- Наташа, как только приедет лекарь, сделай милость, поезжай в Николаевку, – решительно сказал Александр, наконец, закончив размышления. Он не стал дожидаться ответа или возражений, а пошел на поиски Лизы. Карелин пригласил жену отправиться вместе с ним в поля, где они могли бы на воздухе пополдничать вместо домашнего чаепития.
- Ты уже два дня не ходила в поле вместе со мной, – сказал он в заключение. – Или тебе теперь не хочется выходить из дома?
- Ты же знаешь, как мне нравится бывать в поле... смотреть, как ты трудишься. И я с большим удовольствием пойду с тобой, куда захочешь.
Нахмуренные брови Александра сменились ласковой улыбкой. Он посмотрел на Лизу, будто прося прощения за проснувшиеся в нем сомнения от злобных и ехидных слов Наташи. Лиза тоже улыбнулась ему, совершенно не сознавая, что своим ответом попала в самую точку. Сильной рукой Александр обвил талию Лизы, резко привлек ее к себе и наклонился, чтобы крепко поцеловать. Лиза подняла голову, ожидая поцелуя с не меньшим желанием, но внезапно Александр остановился и покраснел, увидев приближающуюся Наташу.
- Прошу прощения за мое неожиданное появление, но исправник... – договорить Наташа не успела.
- Можешь передать ему, пусть катится к черту, или пусть разбирается с этим делом по-своему, как считает нужным! Все приходят спрашивать меня о нем. Это невыносимо! – со злостью оборвал экономку Карелин, убрал руку с талии жены и отошел на несколько шагов. – Лиза, я мигом разберусь с исправником и буду ждать тебя, – уже спокойнее добавил он, уходя.
Наташа смотрела ему вслед, а когда статная фигура князя исчезла из виду, повернулась к Лизе, которая, похоже, была не в настроении, и казалась почти что враждебной. Наташа неловко извинилась за то, что прервала супружескую беседу, и тоже ушла. Впрочем, в ее словах присутствовала изрядная доля иронии. Лиза, убедившись, что ее никто не видит, опрометью бросилась в комнату для гостей. Ей сказали, что раненый отказывается от еды. Наташа полагала, что это из-за болезни, таковы, мол, ее причуды, но Лиза знала, что это было средством, которое Лаврецкий использовал, чтобы заставить ее каждый день навещать его.
- Ну что за детские капризы, право, – упрекнула она Федора. – Ешь, как следует и быстрее поправляйся, – умоляла она. – Ты должен как можно быстрее уехать из Карелинки. Пойми, что ты компрометируешь меня, – выговаривала Лаврецкому Лиза, – я сильно рискую, навещая тебя.
Пришла Нюшка с чашкой бульона, а следом за ней вошли Наташа и Александр, который, так и не дождавшись жену во дворе, с нетерпением отправился разыскивать ее. Лиза, казалось, была не удивлена подобным нашествием, и даже не изменилась в лице.
- Вам стало хуже, господин Ежов? – поинтересовался Карелин.
- Напротив, – поспешила ответить Наташа, и в голосе ее сквозила насмешка. – Думаю, в присутствии княгини ему стало лучше; она более сведуща в медицине, чем я.
Лиза даже не взглянула на Маслову, а спокойно повернулась к мужу.
- Я зашла к господину Ежову и пожелала ему поскорее выздоравливать. Говорят, у меня легкая рука на лечение болезней. В селе я вылечила нескольких безнадежно больных. Александр, не приподнимешь ли ты голову господину Ежову, чтобы он выпил эту чашку бульона?
- Конечно, – согласился Карелин, подходя к Лаврецкому.
- А после этого он выпьет успокоительное и несколько часов поспит. Видишь ли, у господина Ежова есть маленький каприз – он хочет умереть в Карелинке, но мы ему этого не позволим.
- Что думаете, дружище Ежов? – пошутил Карелин. – Такая сестра милосердия не позволит Вам болеть.
Федор безразлично открыл глаза, в его взгляде было нечто неопределенное. Ловко и аккуратно Александр приподнял голову раненого, Лиза поднесла к его губам чашку, и Лаврецкий, молча, выпил содержимое.
Дав ему успокоительное, Лиза с вызовом посмотрела на Наташу, и та отвела глаза. Лиза снова повернулась к Федору, но теперь в ее глазах была мольба. Лаврецкий, должно быть, понял ее немую просьбу и прикрыл веки, как бы соглашаясь. Александр снова опустил голову раненого на подушку, подхватил жену под руку, и они ушли…
Карелин долго молчал и только правил упряжкой лошадей, но посреди поля он вдруг остановил коляску. Небо было васильково-синим, справа виднелись вспаханные под посевы поля, слева робко распускались первые цветы миндаля и застенчиво розовели персиковые деревца и яблони.
Александр долго и проникновенно смотрел в глаза жены, а потом страстно поцеловал ее, словно тишина и уединение напрочь смели все преграды и предрассудки, и лизины губы приняли этот огненно-жаркий поцелуй его любви. Затем Карелин выпрямился и горько улыбнулся.
- Ты должна быть чудесной женой для того, которого любишь... – тихо и печально заметил он, снова глядя на нее, – Успокойся, я не прошу от тебя так много. Я ни о чем не прошу. Есть вещи, о которых не просят, их нельзя выпросить.
- А если бы ты мог просить? – с жаром спросила Лиза.
- Что ты хочешь знать, Лиза? Для чего? Даже если бы я мог просить, я все равно не стал бы этого делать. Довольно того, что ты подаришь мне неожиданный подарок, благословенный дар небес – ребенка, о котором я и не мечтал... – Александр замялся, но затем продолжил... – никогда не мечтал, пока не узнал тебя. И вот тогда я размечтался, как безумный, но я хочу забыть эти мечты. Ребенок – он ведь как весна, это будущее, а не прошлое. Если бы я думал о прошлом, я снова возненавидел бы тебя, а я не хочу... не хочу. Берегись, Лиза, не буди во мне ненависть снова, она будет безжалостной и неумолимой. Единственное на свете, чего я боюсь, это своей ненависти. Мне не справиться с ней, она единственная мне неподвластна.
Карелин грубо схватил вожжи и кнут и пустил коней в галоп. Он не оборачивался и не смотрел на жену, и Лиза молча сидела позади, притихшая и печальная…
А между тем Нюшка ухаживала за Федором, строго выполняя хозяйский наказ. Лаврецкий, пользуясь случаем, расспрашивал ее обо всем, и она охотно болтала с ним. Нюшка рассказала, что вся челядь обожала княгиню, потому что она – чистый ангел, и сама она ужасно рада быть у нее в горничных. Поведала она и о том, что Владимир, ее отец, был в Карелинке сельским старостой. Федор хотел разузнать что-нибудь о Наташе, и словоохотливая Нюшка с радостью отвечала на его вопросы. Из ответов служанки Лаврецкий узнал, что Александр три месяца провел в Николаевке вместе с Наташей, а княгиня жила в это время в здешней усадьбе. Когда Нюшка говорила о Наташе, уголки ее сочных губ подрагивали и зло кривились, и Федор понял, что карелинские слуги Наташу не жаловали. А еще он узнал, что Маслова была врагом Лизы из-за своей безнадежной любви к князю.
Оставшись один, Федор почувствовал жгучее желание снова увидеть Лизу. Поразмыслив над рассказом служанки, Лаврецкий решил встать на ноги, как можно скорее, и во что бы то ни стало бороться за любимую…
Когда супруги ближе к вечеру вернулись из полей, Александр велел Лизе идти наверх и отдохнуть. Наказав Кате отнести ужин в комнату жены, Карелин серьезно, почти что грубо, поговорил с Наташей.
- Насколько я понимаю, ты продолжаешь злиться на меня, Александр! – грустно обронила девушка. – Мне жаль, от всей души жаль.
- Не жалей ни о чем, просто постарайся сдерживать свои фантазии и свой язык. И запомни одно, Наташа: хоть ты мне как сестра, и будь ты хоть родной сестрой, я никому, и тебе в том числе, не позволю оскорблять свою жену ни словами, ни мыслями. Ничего не говори мне, только пойми и помни это. Завтра на рассвете я встану, чтобы попрощаться с тобой до твоего отъезда в Николаевку.
- Но мне не хочется покидать тебя, зная, что ты зол на меня, Александр… Я предана тебе, и верна во всем. Возможно, ты не понимаешь, но я многим пожертвовала, посоветовав тебе вернуться в Карелинку. Я видела, что, находясь в разлуке с ней, ты умираешь там от любви. Там ты пил и был дикарем… а здесь она вернула тебе интерес к работе. С тех пор как ты тут, ты больше не пьешь, потому что она этого не любит, потому что это всем запрещено. Ты свято чтишь все ее указания, словно являешься слугой.
Удивление на лице Александра сменилось состраданием, словно он неожиданно прозрел, и в порыве жалости он шагнул к Наташе.
- Кажется, я понимаю твои чувства… Я был довольно глуп, не поняв раньше, что…
- Что ты имеешь в виду? – раздраженно перебила князя Наташа, подумав, что сболтнула лишнего.
- Ничего. У тебя тоже довольно хрупкое здоровье, а божественный воздух Николаевки подействует на тебя благотворно. Там много дел. Надеюсь, твой талант и энергичность помогут тебе справиться со всем, и все будет хорошо, как при мне. Забудем эту глупую и досадную размолвку.
- Когда я смогу вернуться? – озабоченно спросила Наташа.
- Я обещал тебе летнюю поездку, и выполню обещание. У тебя будет долгий отдых. Куда тебе хотелось бы поехать, в Петербург? Или предпочитаешь заграницу? Ради твоего же блага, Наташа, мне хочется, чтобы ты изменила свои замыслы…
- Ужин на столе, батюшка, – возвестила подошедшая Катя, и Наташа не успела ни возразить, ни пересилить себя.
- Хорошо, Катя, – откликнулся Карелин, – проводи меня. Я обещал жене навестить раненого…
В сопровождении старой служанки Карелин пошел в комнату для гостей, притворившись, что не заметил, насколько расстроилась Наташа.
- Наташа-то плачет, батюшка, – тихо сказала Катя. – Ты, поди, сказал ей что?..
- Полагаю, да, и мне больно огорчать ее, Катя, но ничего не поделаешь. Оставим это…
- Ты еще горько пожалеешь об этом, Александр! – пригрозила Наташа, сидя в темном углу гостиной и гневно вытирая слезы. Ее только что бросили, и она чувствовала себя униженной.
Князь даже не подозревал о неожиданно вспыхнувшей в душе Наташи неистовой ненависти. Он спокойно поздоровался с Федором, немного поговорил с ним, а затем поднялся в комнату Лизы, чтобы поужинать с ней. За кофе Александр сказал жене, что раненому стало значительно лучше, и что он находит его весьма приятным человеком, да и как сосед он ему нравится. В
