понятней и нас много, таких как я. Мы все живем и видим одно и тоже. Трава – это трава, зеленая, мягкая, вкусная. Страх окутывает все больше, и сознание хватается за соломинку звуки и запахи они остались как прежде. Все хорошо, просто переутомление. Над отдохнуть, а дальше …
Изменение параметров не может быть только в одном ракурсе, измениться должно все – и разом, вся сфера восприятия реальности. Теперь только найти в себе силы забыть все что случилось, и улыбаться, получая позитивный настрой. Он как поддержка от ненужных мыслей, когда все уедут, идти дальше своим путем, но куда? Простое бессмысленное существование дано по праву рождения? Какой-то бред!
История 5я: Черная грудь
Мало, кто знает, но мир наполнен не только антагонистами и людьми, но еще и множеством животных.
Так и я узнал, когда родился на свет. Все котята рождаются белыми и слепыми, но в обмен на зрение, коты и кошки оформляют их в черные.
Ах, моя белая мать, как она глупа, независтлива, не видит этого мира и слепо верит в... Фу! не могу даже сказать. Противно... В счастье и л-л-любовь.
Да, я иду и вижу мир, ступаю лапой на дощечку и вижу... Как на белых людей падает банка с краской и напрочь их обливает, тут же на звук подбегает мать, скорее тянет меня через всю округу, лишь бы мне не перепало:
- Ну, скорей же, они же не виноваты, что ты черный, да, они ничего не сделают тебе, только обогреют любовью, но когда-нибудь ты нарвешься на своих. Дорогой мой, если бы ты знал, как я боюсь тебя потерять, перестань этим заниматься. В Департаменте Равновесия уже сказали, что можно, все можно... Стань белым, дорогой, ради меня. - Роптала мать, но я бежал и оглядывался с кошачьей оскальной улыбкой на облитых белых, как тогда сердце-то ликовало...
- Прекрати, я знаю, что делаю, и перестань указывать мне. Я не хочу стелиться подо всех и уповать им, как вы. Ты же не понимаешь, ничего не понимаешь, не видишь, моя-то ты глупая. - сказал я, когда мы отбежали.
Она белая и не может меня ругать, говорит, это всепрощающая любовь.
А я пользуюсь! Да, пользуюсь, потому что быть черным — это не поддаваться каким-то там несуществующим чувствам, единственное, чему я рад, так это тому, что у меня черный отец, который творил, уж поверьте, гораздо поболее моего.
У нас, черных, нет любви. Отец и мать... Все у них было по его расчёту и ее любви. О, как слепо она его любит, а он пользуется, да, черные пользуются любовью белых. Он ее выбрал только, чтобы не соперничать с черными карьеристками и "сосать" из нее ее любовь. Хотя зачем ему это, он же все равно не чувствует. А вот мать... Дарила бы и дарила свое светлое тепло, ей-то это за радость.
Тут же за поворотом был наш зверинец. Я пришел и начал разговор с отцом:
- Такой я злой, расточительный, расчётливый. Отец, я ведь стараюсь быть, как ты.
- Да, будь наглее, напористее, рви белых, не давай им витать в облаках, только матери не говори. - С ухмылкой произнес он.
-На самом деле речь о том... Что я хочу узнать, что такое счастье, как это, слепо любить и не верить ни во что черное. Ты же видишь, как мать умеет любить, как она умеет ждать, оберегать, быть рядом.
И тогда-то я увидел. Тогда мне впервые показал отец свое белое пятно, пушистое белое пятно на черной груди.
История 6я: Страшная история одного санитара
Осенним темным утром Валера шел на работу. Вот уже 9 лет, как он трудился в морге маленького городка.
После вскрытия очередной труп необходимо было транспортировать в помещение выдачи тел родственникам, что Валера и сделал не спеша.
Подвезя каталку к холодильным камерам, санитару показалось, что он услышал протяжный голос: «Иди ко мне».
«Ну вот, доработался, пора в отпуск, уже слышу хрень какую-то», - пробормотал Валерий.
Каталка со скрипом встала в отведенное место, и санитар повернулся, чтобы пойти за следующим телом. Но тут Валера краем глаза увидел, как голова у трупа стала приподниматься.
От растерянности он стукнул трупу прямо в нос, тем самым приведя тело снова в горизонтальное положение.
«Совсем распоясались трупы, уже вставать начали», - ворчал Валера, быстро возвращаясь в секционное помещение, где полчаса назад он вскрыл тот самый труп, который теперь ему мерещился.
На всякий случай санитар перекрестился у двери и поплевал через плечо.
9 дней спустя, Валера в свой долгожданный выходной день в приподнятом настроении шел на рыбалку. На деревьях играли октябрьские красно-желтые листья.
Вдруг что-то мелькнуло за кустом.
«Заяц», - подумал мужчина.
Но тут в воздухе закружился водоворот изо мха и листьев, появился образ того самого умершего, который чуть больше недели назад не свел его сума на работе.
Валера стал судорожно креститься.
Темный образ мужчины захохотал:
- Аххахаха, неужели ты думаешь, что это поможет тебе??
Валера растерянным голосом забормотал:
- Кто ты? Что тебе нужно? Зачем ты преследуешь меня?
- Я путешествую, мне скучно! За счет твоей энергии я буду продолжать жить в этой Вселенной, и ты ничего не сможешь изменить, – с хохотом продолжала темная тень.
Валера разъяренно закричал, доставая крестик:
- Пошел вон, адский бес! Возвращайся туда, где тебе место!
- Мое место там, где я хочу быть! Ты земной червь, который не может меня напугать каким-то куском металла! – заливался темный образ мужчины.
Так же внезапно, как и черный силуэт, появился мужчина в строгом сером костюме и монотонно произнес:
- Зато я могу. Ты нарушил контракт нашей Вселенной и будешь наказан, Арамад.
- Опять ты суешься со своими законами, Ранак! - воскликнул черный образ, желая быстро раствориться и тем самым скрыться от грозного взгляда мужчины в сером.
Незнакомец непоколебимо поднял руку вверх и черная тень, с воем закружилась и исчезла высоко в воздухе.
Валера посмотрел по сторонам. Было тихо, как тогда, когда он вышел из дома на рыбалку. Голова закружилась, и мужчина замертво упал на землю.
История 7я: Удачный день. Или ещё одна бредовая глава, в которой если вы что-то поймете, напишите, автору.
Хотя трудно назвать это прекрасной возможностью реализовать себя, но деньги Руслан получал приличные. Заниматься недвижимостью в мире перенасыщения не так просто. Все сложилось удачно, впрочем, как и всегда. Не известно по какой причине, но он всегда находил людей готовых сделать вложения.
Теперь, что - небольшой бар, знакомый бармен с которому можно излить свою душу и прочитать по глазам. Что безразличие к происходящему его не как не тяготит. Уютное помещение полуподвального типа, несколько столиков, чудесное оформление, в целом совсем не плохое место и главное почти всегда пустота. Удивительно как оно еще до сих пор оставалось на плаву и вроде бы даже процветало.
Сегодня все изменилось, пара человек пришли уже после Руслана, вели себя не нагло, просто расположились на ужин. Что-то напрягало во всей этой правильности.
- Больно, надо открыть глаза! Умыться и на работу! Секундочку, для чего? Смотреть на эти мерзкие рожи?
Поднявшись с кровати, Руслан прошел в ванную, кто-то смотрел на него, оттуда из зеркала. Отшатнулся, бред!
Он так и стоял, долго, пока не прозвенел звонок. Это был его младший брат Виталик. Разница в возрасте между ними была небольшой, всего то год, но ощущалась сразу. Внешне они были очень похожи и малознакомым людям порой казалось, что они близнецы, а вот по характеру, полной противоположностью.
Идти совсем недалеко, через соседний двор и направо. Но не в этот раз. Не понятно, для чего он обошел жилое помещение с другой стороны, воздух дрожал, как на границе холодного и горячего.
Виталик открыл дверь своим ключом и сразу обрушился в негодовании - Какого черта ты не открываешь?
Звон в ушах заставил Руслана зажмуриться, непонятным эхом голоса отозвались в голове и привычные мысли путаясь одна с другой сошлись в едином – Убей!
Виталик так и не дождавшись ответа, прошел на кухню и налил себе кофе.
Руслан прошел за ним следом.
Виталик – Что ты пялишься на меня?
Странно, он так и не понимал почему этот мужчина пришел к нему в дом, да еще и ведет себя так. Злоба накатила и накрыла полностью. Чуть отдышавшись, Руслан пришел в себя и смог спокойно говорить. Ясность сознания вернулась, унеся последние 10 минут из памяти.
Проигнорировав брата, он вернулся в спальню, быстро оделся и ушел на работу. График работы не был для Руслана обязательным, но он предпочитал приходить вовремя, удачные сделки прибавляли уверенности в том, что так и должно быть, все правильно.
Идти было недалеко, через соседний двор и направо. Но не в этот раз. Сегодня Руслан обошел его с другой стороны, воздух дрожал, как на границе теплого и холодного.
История 8я: Черным легче умирать
Он шел впереди. Весь скрюченный, больной, но сильный духом, надеющийся на чудо, на то, что такая глупость его спасет.
Седой, весь совершенно измотанных ожиданиями, мечтами в светлое и во все разрешающееся само собой. Он был в отчаянии. Я шел за ним:
- Ты не знаешь, что делаешь, смерть неизбежна, но разве ты не хочешь прожить дольше и прочувствовать в последний раз все, что у тебя было и есть?!
- Нет. - ответил он на выдохе, вздохнув перед этим от боли сквозь зубы.
- Не делай этого, не совершай ошибок. То, что ты вступишь в черные, ничем тебе не поможет! Ты так же умрешь, слышишь?!
- Я умру, но не в муках. Я болен любовью к ней да, может быть, ее уход — это к лучшему, но мое сердце не выдерживает. Я просыпаюсь и верю каждый день, что твоя мать рядом, что она жива. Да, она в моем, в твоем сердце. Но сердце разрывается, если в нем жила такая сильная любовь и миг потерпела такое поражение, что разрыв аорты был бы сущей мелочью в сравнении с моей болью. - Он говорил это ни разу не повернувшись ко мне. Ему больно было и бросать меня, похожего на мать и напоминающего ему о ней изо дня в день.
Я схватил его за больную ветхую руку, он лишь посмотрел искоса на запястье, одернул его, снова поднял взор вперед и пошел дальше, ничуть перед этим не остановившись.
Его старая голова родила такое убеждение, что будто если он сменит в Департаменте Равновесия позицию на черную, он уйдет в мир иной гораздо быстрее и безболезненнее.
- Черные же как, всю жизнь скачут по горлам, всем палки в колеса ставят, добиваются своего всегда и, когда выполнят то, что хотели, когда их миссия придет в исполнение, быстро уходят. Без особых-то мучений. Вот так... Всех мучениями кормят всю жизнь, а сами не мучаются... Так зачем мне ждать. Обрыв-то, он вон, где, только шагни, раз, и нет тебя, и след простыл.
Я молча шел и слушал весь этот бред, я недоумевал, как у человека, который всегда верил в светлое, не опускал руки, вдруг опустил их, да еще и навесил на них тяжеленые грузы по обе стороны своего тела.
Он поднимался в департамент, еле волоча ноги. Я смотрел ему вслед и знал, что он не отступит.
***
Я сидел на лестнице и ждал, когда он выйдет. Я судорожно трепал затылок, скрестив на нем кисти рук и опустив в них голову.
Он вышел.
- Не одобрили. - сказал он и схватившись за голову зарыдал, - Сын! Я чуть не потерял все, что было, понимаешь, они не дали мне согласия, но дали мне жизнь!
Через его слезы проходила вся его жизнь, вся
