для приезжих. Как и девять лет назад в этом заведении заправляла все та же бабка Горпына, суровая и мощная женщина. Теперь от её мощности остались разве что мощи. Как ни странно, а Тараса бабка признала сразу. Словно вчера только виделись.
-Чому запозднився, соколик? – поинтересовалась она.
-Ивана встретил.
-А чого вин до сэбэ не взял?
-Он заблудился.
-А-а, ну, ходым в хату! Бо ты, чую, сам трошки заблукал, - прошамкала Горпына и повела Тараса в дом. -Дытыну зустрил, чи як? – спросила она, провожая в комнату.
-Нет еще, - отмахнулся Тарас и подумал: «Хорошо, что Иван сказал, а то, представляю, как бы я сейчас выглядел в своем неведении». Тарас прошел в маленькую чистенькую комнатку для приезжих. В доме у Горпыны всегда было чистенько и уютно: бабка еще та чистюля.
Тарас оглядел комнату и усмехнулся: надо же, будто и не было этих девяти лет. Все так же и на том же месте: деревянная односпалка, тумбочка, два стула и стол. Возле двери вешалка, а на кровати два полотенца. Тарас швырнул на стул портфель и взял полотенце в намерении принять, наконец, душ. Но тут он вспомнил, что в этом доме нет ни душа, ни крана. Есть только рукомойник в коридоре. Остальные удобства во дворе. «Деревня», - подумал Тарас, повесил полотенце назад и решил не умываться вовсе. Не хотелось опять встречаться с бабкой Горпыной.
Но она сама выросла на пороге, удерживая впереди себя большущий поднос с чайником, чашками и прочими чайными причиндалами.
-Чуешь, соколик, я тут тебе повечерять принесла, - заворковала она. – Мабудь, горилкою Иван угощал, а шоб поснидать, не позаботился?
-Да ладно, бабуню, спасибо! – улыбнулся Тарас. – Я шибко и не голоден.
Но угостился с удовольствием и завидным аппетитом. Горпына уселась напротив. Подперла кулаком щеку и сочувственно уставилась на Тараса.
-Видкилля ты, внучок? – наконец, спросила она, заметив, что Тарас уже достаточно насытился.
-Из Киева.
-Кажуть, шо там бьються, як у гражданскую.
-Врут все, бабуню. Ну, кто там, скажите мне, биться может?
-Та я ж у телевизоре бачила, шо деруться за власть.
-Так это разные политические партии.
- На що уси эти партии? Була одна партия, и все найкраще було. Жили, як людыны. А эти бисовы диты понаставили кордонов, усих рознялы. Що Россия, що Украйна – едына земля, и народ едын був. Там родычи, тут родычи. У менэ дочка на Кубани живэ. Вона, шо, ворог Украйне? От уси те, кто цэ учинил, от, они и есть самые настоящие вороги. Колысь до войны я до Москвы поихала. Меня з колхоспу послали за молоко, що я з коров надоила. Там таких, как я, со всего Союзу було много народу. До всех уважение и почет, в гостиницу поселили. Такэ чуднэ! Гарно, чисто у гостинице. Я и згадала тоди, шо приеду до дому, такую у колгоспе зроблю. А тут война. Своя хата сгорела. В овраге от немца хоронились. Не приведи господь!
Старуха перекрестилась трижды:
– Якщо не москали, не угнали б немца. Як скоты жили б. Так нащо незалежность? Вид кого? Вид родычей? Кажи, нащо эти прокляты володари кордон посередь мосту поставили? Мы теперь через кордон, як диверсанты, друг до друга шныряем. Летом по ричке забродом, а зимой по лёду. Кому гарно за то?
Продолжение следует.
