Каждый человек может быть вполне самим
собой только пока он одинок. Стало быть, кто
не любит одиночества – не любит также и
свободы, ибо человек бывает свободен лишь
когда он один.»
Шопенгауэр.
Виктор Петрович заблудился. Он не сразу обнаружил этот факт, как любой человек, попавший в подобную ситуацию, а тем более он, Виктор Петрович, грибник с пожизненным стажем, любитель природы, профессионал лесных прогулок. Он и представить никогда не мог бы, что все так получится. Грибная охота, как Виктор Петрович называл походы за грибами, с детства увлекала его, и если зиму он любил за азарт рыбной ловли, то летом спортивный азарт он испытывал от лесных прогулок с корзинкой в руках.
Вроде бы ничего волнительного в этом нет – ходи себе по лесу да выискивай во мхах, под листочками, среди зарослей или на полянках, на буграх, освещенных солнцем или в низинах, в сырых местах, притаившихся крепышей со шляпками, но Виктор Петрович ничего не мог с собой поделать, и каждый раз на таких прогулках сердце его то учащенно билось в поисках очередного красавчика в шляпке, то замирало от восторга, когда на глаза ему попадался крепыш – боровичок в шляпке набекрень, всем своим видом говоривший: Ну что? Как я тебе?! Такие картины приводили Виктора Петровича в восторг сродни рыбацким эмоциям от зимней поклевки. Сердце его замирало, пока он опускался на колени перед своей, щеголеватого вида, находкой, срезал ножку и, прежде, чем опустить лесной трофей в корзинку, не только глаза любовались его видом, но и ладони радовались мягкой упругости лесного красавчика. Нет, для Виктора Петровича это было весьма волнительное занятие, не оставлявшее его равнодушным.
В этот раз он поехал за грибами один, сознательно не взяв с собой жену, чтобы ничто и никто не мешали ему получать удовольствие от любимого занятия. Его жена Вера умудрялась заблудиться в родном городе, среди знакомых улиц, но это не мешало ей смело гулять по лесу, причем каждый раз она, быстрая на ногу, без опаски могла уйти в чащу леса, не обращая внимания на мужа и его громкие вопли А-У-У!! Виктору Петровичу приходилось, забыв про грибы, бегать, орать во все горло и искать ее по всему лесу, что жену ничуть не смущало. Такой «хоккей» в лесных прогулках был Виктору Петровичу совсем не нужен. Сам он легко ориентировался в лесу по солнцу, но в пасмурный день ситуация была иной.
В тот день все начиналось хорошо, но к обеду небо затянули облака и взглянув наверх, Виктор Петрович с сожалением обнаружил, что солнце ему не помощник в поиске обратной дороги. К этому времени он, видимо, успел далеко отойти от машины. Напрасны были его попытки воспользоваться брелком сигнализации - призывных сигналов машины он не слышал. Виктор Петрович с полной корзинкой растерянно оглядывался по сторонам и не знал куда идти. До вечера было еще далеко, но надо что – то делать. Виктор Петрович посидел на мягком мху возле своей корзинки, выпил водички из бутылочки и пошел прямо, куда – то вперед.
Все оказалось серьезней, чем он думал. Два часа блуждания по лесу прошли безрезультатно. Связи не было, мобильник не показывал ни одного деления антенны. В лес он всегда ездил налегке, с одной бутылочкой воды, да и та уже закончилась. Виктор Петрович начал прикидывать, что ночевать ему придется в лесу, потеряв надежду засветло найти не то что машину, а хотя бы выход из леса.
Вдруг подул вечерний ветерок, и Виктор Петрович уловил слабый запах, казавшийся странным на фоне сладких лесных запахов. Виктор Петрович воспринял его как запах цивилизации среди лесных зарослей, потому что это был запах кофе!? Он не мог ошибиться! Ветерок принес запах кофе, ни с чем несравнимый. Виктор Петрович знал про слуховые галлюцинации, слышал про всякие зрительные видения и миражи. Неужели и с носом случается такое? - усомнился он в своих ощущениях, не смея в них поверить. Он в недоумении покачал головой. Запах то появлялся, то исчезал вместе с ветерком. Виктор Петрович испугался, что ветерок утихнет, и он потеряет направление дразнящего запаха, поэтому осторожно, словно опасаясь спугнуть ветерок, он пошел на запах. А запах продолжал дразнить – то исчезал, то вновь появлялся. Виктор Петрович следовал в его направлении. Ему пришлось продираться сквозь густые заросли, которые сменили просторный, с мягким мхом, бор. Под ногами зачавкало, ноги ощутили сырость, но он решил идти до конца, пока будет возможно. Вскоре чавканье под ногами прекратилось, заросли закончились, оставив о себе воспоминание в виде мокрых ботинок.
Все это время он опускался вниз, по склону оврага и оказался на лужайке, окруженной высокими соснами. Склоны оврага были пологими, заросшие непроходимыми зарослями. На лужайке, среди высоких сосен, оказалось сухо, ноги утопали во мху, так любимом боровиками. С противоположного склона из родника струился ручеек вдоль оврага, скрываясь в кустах. Но главное было не это. Виктор Петрович чувствовал, что запах кофе из еле уловимого превратился в навязчивый, щекотал нос, обращая на себя внимание, так же, как обращала на себя внимание палатка, стоявшая посреди живописной лужайки. Виктор Петрович оторопел и от запаха, и от вида палатки. Вокруг не было ни души. Палатка была обычная, для зимней рыбалки. Перед палаткой стоял складной столик, откуда и разносился на всю округу запах цивилизации. Источник его представлял собой обычную кофеварку, стоявшую на погашенной газовой мини – плитке. Виктор Петрович подошел к столику. В кофеварке еще оставался кофе, наполняя все вокруг ароматным запахом, которым, казалось, были пропитаны и палатка, и столик, и мох, и стоящие вокруг сосны, удивленно покачивавшие высокими кронами в ответ на дивный запах. Стойкий аромат царил на всей лужайке. Кофе был черным. Такой Виктор Петрович не любил. Он взял кофеварку, еще теплую, и сделал маленький глоток, от которого поморщился - кофе без сахара он не любил еще больше.
Виктор Петрович стоял с кофеваркой в руках, не решаясь подойти к палатке. Его не покидало ощущение, что за ним наблюдали все время, пока он стоял и пока возвращал кофеварку на место. Разглядывая лужайку, он не сразу заметил спускавшийся в палатку с ближайшей сосны проводок и считая себя бывалым технарем, а не каким – то там гуманитарием, принял этот проводок за обычную антенну для приемничка. Не успел он во всех подробностях разглядеть лужайку, как от этого занятия его отвлек голос за спиной, и он услышал дружелюбное:
- Я вижу, что у меня гости. Добро пожаловать, хотя не ждал, но Вы на татарина вроде не похожи.
Виктор Петрович обернулся на голос. К нему приближался мужчина среднего роста, сухощавый, но не тощий, с кружкой в руке. Короткая стрижка и спортивный костюм молодили его, хотя возрастом своим он был близок к Виктору Петровичу, никогда не умевшему правильно определить возраст по внешнему виду ни мужчин, ни женщин. Из большого нагрудного кармана куртки у незнакомца торчал то ли смартфон, то ли большой плоский мобильный телефон.
- Я, знаете ли, - продолжал незнакомец, весь вид и поведение которого говорили о том, что он является хозяином этого островка цивилизации. - Никак не ожидал к себе гостей. Как Вам мой кофе?, - спросил он, хотя Виктор Петрович точно помнил, что кофеварку вернул на место до появления ее хозяина.
- Он черный, - машинально ответил Виктор Петрович. - Я такой не люблю.
Спохватившись, он добавил:
- А как Вы узнали? Вы следили за мной из кустов? Я это чувствовал.
- Нет, что Вы,- возразил хозяин лужайки, подходя к столику. - Все элементарно, не удивляйтесь. Я ходил на вечернюю прогулку, - он поставил свою кружку на стол. - А Вас я увидел здесь, - он постучал пальцем по нагрудному карману с телефоном. - У меня тут вокруг, - рука его описала дугу в сторону стоявших вокруг сосен. - Висят камеры. Они срабатывают от датчиков движения, и мне на телефон идет сообщение о сигнале и изображение с камер. Все элементарно, - снова повторил он. - Так что я Вас давно увидел, хотя и находился вдалеке.
- Все так серьезно?, - вопросом ответил Виктор Петрович, которому совсем не понравились все эти шпионские штучки.
- Не пугайтесь, - словно угадал его мысли незнакомец. - Никакой я не шпион. Это у меня привычка уже, как у жертвы цивилизации – окружать себя всем тем, с чем имеешь дело в повседневной жизни. Я ведь инженер, специалист по новым технологиям. Наверное, будь я музыкантом, то все бы у меня тут было увешано нотами, и я бы тогда не походил на шпиона. Вот так все элементарно. Кстати, - добавил он, - Меня Павел зовут. - Произнес он это просто, не упоминая отчества, что было бы уместно для его возраста.
- Вы знаете, - продолжил он. - Природа как–то не располагает ни к галстукам в одежде, ни к отчествам в общении, раскрепощает она от всего этого, природа, - посмотрел он на Виктора Петровича, словно ожидая в ответ подтверждения своих слов.
- Ах, да, - спохватился Виктор Петрович. - Виктор, можно еще проще – ВиктОр, с ударением на второй слог, -протянул он руку в ответном жесте. - Я понимаю, что Вы не ждали меня тут увидеть, но я еще больше Вас не ожидал этой встречи, хотя полдня искал людей. Заблудился я, - признался он наконец. - Как сопливый пацан, стыдно сказать. Всю жизнь грибы собираю, а нынче крутнулся где–то, да еще солнце скрылось в облаках, а без него я в лесу как древние моряки - без звезд. Плутаю я без него.
- Знаешь, - ответил Павел. - Выкать среди естества природы - это лишнее, как и отчество, давай перейдем на «ты» для полного знакомства, Виктор. Надо сказать, что ты зашел очень далеко в лес, скоро ночь и тебе не успеть выбраться обратно - то ли успокоил, то ли расстроил Павел Виктора Петровича своей правдой.
- Да я вообще понятия не имею куда идти, просто шел прямо, куда ноги ведут, - оправдывался Виктор Петрович.
Тем временем небо, закутанное облаками, темнело быстрей, чем наступала ночь, поджидавшая своего темного часа.
Коль скоро ты нарушил мое одиночество нечаянно, то я не дам умереть тебе с голоду, - Павел нырнул в палатку и появился обратно с кастрюлькой, накрытой крышкой. - Я поужинал, но тут еще на двоих хватит, - он поставил кастрюльку на плитку и зажег газ. Это было как раз то, нехватку чего Виктор Петрович остро ощущал. Он хотел есть. Вместо хлеба у Павла были сухарики, но Виктор Петрович прекрасно приговорил их в компании с лапшевным супом. Жизнь налаживалась, что окончательно подтвердила кружка горячего сладкого чая. Виктору Петровичу уже нравилось на лужайке, только он испытывал неудобство от своего непрошенного присутствия на ней. Но новые мысли нахлынули на него вместе с тревогой и волнениями.
- Жена! - вспомнил он, успокоив свой желудок. - Она с ума сходит дома! Что делать?! Связь тут не ловит.
Но Павел успокоил его голову так же легко, как и желудок:
- Конечно, это ведь элементарно, - он достал из палатки ноутбук. - Ты можешь даже увидеть ее, если она умеет, - кивнул он в сторону открытого ноутбука. Но Вера не умела.
- Мне хотя бы позвонить ей, - без надежды в голосе вымолвил Виктор Петрович.
- Я же говорю, что это элементарно, - Павел достал из кармана телефон. - Я работаю в НИИ новых технологий и для нашей работы связь через спутник всего лишь необходимый минимум, - пояснил он. - Говори номер.
Виктор Петрович
