Как С.А. служил в СА

Когда читаешь чужие мемуары, порой думаешь, неужели автор помнит всё это в мельчайших подробностях? Может присочиняет что-то? Неужели можно сохранить в памяти столько деталей, фамилий, эпизодов, когда прошло двадцать, тридцать, сорок или пятьдесят лет?

Такие вопросы задаёшь, пока сам не начнёшь писать мемуары. Кажется, уже почти всё забыл за эти годы, кроме ряда разрозненных случаев; но, когда начинаешь записывать – память выдаёт всё новые и новые события, детали, подробности, фамилии, лица. Так, что и на книгу может хватить. Вот и мне пришлось себя сдерживать, чтобы короткая заметка, запланированная на День Советской Армии и Военно-Морского флота, не разрослась в объёмный том. Хотя записей было сделано так много, что, возможно, я когда-нибудь вернусь к этой теме, если будет повод и настроение. В этой заметке, написанной за два дня, более пятидесяти тысяч знаков. Для стандартной книги надо четыреста тысяч (я издал ряд книг в издательствах «Эксмо», «Алгоритм», «Вече», «Тетра» и хорошо знаю требования издательств). А заметок у меня набралось тысяч на шестьсот. Так, что можно и о книге подумать.

А пока представляю вашему вниманию лишь небольшую часть материала, выбранную из огромного количества черновых набросков. На большее сейчас нет времени.

Кстати, если вам кажется, что вы мало помните о своей службе в армии или о любых других компактных и нестандартных для вашей повседневной жизни событиях – начните писать мемуары. И через пару страниц насильно написанного текста, вы преодолеете какой-то невидимый психологический рубикон и воспоминания потекут таким сплошным потоком, что вам будет трудно остановиться. К тому же вы погрузитесь в атмосферу вашей молодости или иных, давно ушедших, лет.

Это было относительно недавно, но прошла целая эпоха. Эпоха, потому, что Советская Армия сейчас такое же безвозвратно ушедшее историческое явление, каким в советское время была царская армия. Хотя, когда мне вскоре после службы попалась подробная документальная книга с превосходными фотографиями о быте царской армии, я понял, что во время моей службы очень многое сохранилось. Много было похожего в советской и дореволюционной армии. Особенно ценным было то, что эта книга о царской армии была посвящена не сражениям, не полководцам, не социальному расслоению, а солдатскому быту – теме, казалось бы, заурядной, но от этого не менее важной и интересной. Мы встречаем на её страницах похожие казармы, те же портянки, такие же керосиновые лампы (только в позднем СССР они существовали, как запасной вариант, и изредка для ночного освещения, а в конце XIX – начале XX века – были основным источником света). Разумеется, много было и отличий. Но преемственность – очевидна.

Понятно, что в Советской Армии позднего времени были и негативные явления. Мне во время службы тоже пришлось столкнуться и с «дедовщиной», и с «землячеством», но позитива было больше.

Служить мне довелось с 1985-го по 1987-й – сначала в учебке (учебном центре), в Остре (пгт. Десна) в полнокомплектной дивизии; потом – в кадрированной, в пгт. Гвардейское. В учебке – в зенитно-артиллерийском полку, на основном месте службы – в артиллерии. Вначале в Черниговской, потом в Днепропетровской области, с выездом на стрельбы в Бердянск и на многочисленные учения в лесах. В общем – ничего особенного. Довольно обычная служба.

Во время моей службы учебка в Остре славилась своей жестокой муштрой, которую пришлось пройти и мне.

Помню, будучи депутатом украинского парламента, я в октябре 1996 года (06.10.1996) решил съездить в Остёр, посетить учебку, где я служил ровно одиннадцать лет тому назад. Пользуясь депутатским статусом, я хотел проникнуть за ворота (в то время народный депутат Украины имел такое право), а потом спокойно походить по «местам боевой славы». Я рассудил, что даже во время моей службы на территории расположения дивизии (а это громадная территория, обнесённая забором) изредка попадались люди в штатском из обслуживающего персонала (продавщицы многочисленных «чайников», подсобные рабочие в столовых и другие им подобные), то теперь штатских должно быть больше – и я не привлеку внимания.

Куда там! Проблемы начались ещё с КПП (контрольно-пропускного пункта) – меня долго не пускали, дежурный офицер что-то долго с кем-то согласовывал по телефону, потом вышел полковник, заместитель комдива по воспитательной работе (так тогда назывались замполиты времён моей службы) и повёл нас к командованию дивизии.

Пгт. Десна находится в Черниговской области, не очень далеко от Киева, поэтому я ехал на машине. Мы были втроём – я, водитель и президент Украинского телевизионного союза В.А. Цендровский. Дело в том, что в парламенте в то время я был председателем подкомитета по телевидению и радиовещанию и, одновременно, возглавлял Временную следственную комиссию по изучению ситуации в телерадиоинформационном пространстве Украины, поэтому имел тесные контакты с тогдашними руководителями разных телерадиоорганизаций и других телевизионных структур.

В общем – не получилось у меня посетить гарнизон инкогнито. Вышло примерно то, что происходило, когда я приезжал в свой избирательный округ на Луганщине – очередная встреча с избирателями, только с военным уклоном. Как я уже сказал, вначале нас с Цендровским повели к командованию дивизии, где мы общались со старшими офицерами, по сути выступили с лекцией о положении в государстве и телевидении. Особо много вопросов почему-то оказалось к Цендровскому, как президенту УТС.

Потом нас повели в большой зал Дома офицеров, где встреча была уже в более широком кругу, пришлось выступать перед сотней-другой офицеров и отвечать на их вопросы.

Потом нас повели в другой зал, там перед нами выступил с концертом солдатский ансамбль, среди прочих солдаты пели модную тогда песню «Комбат-батяня, батяня-комбат...». Причём в довольно большом зале было всего несколько слушателей – мы с Цендровским, замполит и ещё два-три офицера. В самом ансамбле людей было на порядок больше.

Закончилось всё это банкетом с командованием дивизии. В общем, у меня получился типичный рабочий день, похожий на посещении своего избирательного округа или телерадиоорганизаций в регионах.

Обиднее всего, что это происходило в воскресенье. Дело в том, что я предвидел, что визит народного депутата Украины вызовет ажиотаж и специально приехал в воскресенье, чтобы его избежать. Не тут-то было. А я так хотел зайти в свою казарму, где когда-то часами стоял дневальным «на тумбочке», так что ноги отекли и опухли; посетить госпиталь, где я лежал с опухшими ногами; пройтись по плацу, где меня нещадно муштровали; зайти на свинарник, где кормил свиней во время дежурств (помню, как начальник свинарника – Леший (прапорщик Лещенко) заставлял нас бегать с тяжёлыми носилками); посетить столовую, где мне всегда (кроме первого дня службы) не хватало еды и с которой мне приходилось вычёрпывать в бочок пищевые отходы, чтобы потом на лошади вести их на свинарник и кормить этим свиней; зайти на полигон, где меня учили стрелять из АКМ и окапываться. Ничего из этого у меня не получилось. Единственное, что было забавно – когда я заходил в любое помещение, следовала команда «Смирно» или «Товарищи офицеры». За два с половиной года своего депутатства я уже привык, что так делают, когда я встречаюсь с милиционерами. Но символично, что это было в Остре, где меня муштровали за одиннадцать лет до этого. Мог ли я такое представить одиннадцать лет назад?

Сейчас далеки обе даты. Со времён моего посещения учебки в пгт. Десна в 1996 году прошло более 22-х лет. Со времён службы там – более 33-х лет. Вскоре после поездки, примерно через полгода новые воспоминания начали накладываться на старые и делать их не такими чёткими. Поэтому, я в 1997 году отменил запланированную ранее поездку ко второму месту моей службы – в пгт. Гвардейское, чтобы запомнить его в первозданном виде. Хотя главная причина – неудачный опыт посещения первого места службы.

В Остре я служил первые полгода, даже немного меньше – нас как студентов вузов призвали чуть позже остальных в 1985 году.

Из этих полугода, надо вычесть месяц (август), когда мы были на стрельбах под Бердянском, жили в палатках на берегу Азовского моря и каждое утро под командой офицеров купались в море вместо бани. Хотя раз и в баню на помывку в Бердянск возили. Я хорошо это запомнил – в тот день я отстоял дневальным на посту до 4-х утра и должен был ложиться, чтоб поспать пару часов. А меня вместо этого повезли в баню. Я сказал офицеру, что сейчас моя очередь спать – а он ответил, что дана команда из трёх дежурных курсантов отправить в баню двух, так что, если я не хочу в баню, могу снова становиться «на тумбочку» (пост дневального, тогда был на воздухе, перед палатками). В результате, я решил ехать в баню, но засыпал на ходу.

Тут надо сделать небольшое уточнение – в учебке мы были рядовыми по погонам, но официально именовались курсантами. То есть, первую четверть службы меня называли не «рядовой Аксёненко», а «курсант Аксёненко». По окончании учебки курсантам присваивали звание младших сержантов.

В пгт. Гвардейском я отслужил оставшиеся полтора года. Понятно, что из Гвардейского приходилось выезжать на полигоны. Выезжали мы и в Днепропетровск, чтобы поработать на заводе по бартеру, или в сёла – помогать при сборе урожая (такие поездки были и в Остре, более того, мы даже работали на объектах в посёлке Десна и городе Бердянск). Довелось мне и в Днепропетровском госпитале полежать...

Дивизией в Остре, насколько я помню, командовал генерал-майор Суворов, однофамилец великого полководца. Я его видел только один раз, когда к нам приезжал командующий армией. Тогда всю дивизию – примерно десять тысяч человек выстроили на громадном плацу. Незабываемое зрелище. Военный городок, где располагалась дивизия был очень большой. Долго было идти из конца в конец, особенно, если тащишь ящик с боеприпасами.