Маша вздрогнула: «Опять?!». Она осознала, что опять стоит у окна и невидящим взглядом смотрит на роскошный пейзаж Аркадии. Все чаще и чаще она ловила себя на этом. «Господи, неужели я сходу с ума?!... А Зина?... Нельзя…. Надо держаться, надо держаться…» Но слова мало помогали. Отчаянная тоска вдруг затопила ее. «Сергей!... Почему из Компании ничего не говорят?! А вдруг… а вдруг он умер?!». Чтобы не завыть, она вцепилась руками в шторы…. «Мам, я проснулась!». Зина бодро сообщила, что ее послеобеденный сон закончен. Маша с облегчением вздохнула. Слава Богу, можно было немного забыться в повседневных делах.
Готовка, кормежка, прогулка…. Она старалась не думать о Сергее, но вечером, когда дочь была уложена спать, глухая тишина одиночества обступила ее… Она заметалась по залам, включая все лампы, какие можно. Но от этого чернота за окнами казалась еще гуще. Она включила бы и музыку, но Зина спала…. Поэтому только беспощадный свет заливал огромные и пустые залы, в которых она была совершенно одна… Силы оставили ее и она опустилась прямо на пол. «Так невозможно. Надо же что-то делать!» - вдруг прозвучало в голове. Странно, но она даже не удивилась. Словно так и должно было быть. «Но что?» - спросила она словно у собеседника. «Надо все выяснить самой» - «А может быть, вот сейчас из Компании позвонят и все скажут!» - «Сколько можно ждать?! Разве это так сложно? Разве они не знают, где находится их работник?» - «Так что же тогда?» - «Все надо делать самой!». Но что делать и куда идти? Внезапно, она с ужасом поняла, что ничего не знает о работе Сергея. Но это ее не остановило. «Надо ехать туда!» - «Но на чем?» - «Как на чем? Их же на работу как-то возят. Я тоже на этом поеду». – «А Зина?» - «Возьму ее с собой».
Однако на следующий вечер Маша сидела на перед входом в дом и опять невидяще смотрела на расстилавшуюся перед ней местность. Ей ничего не удалось. Это была какая-то вежливая, но равнодушная стена. Все в космопорте, к кому бы она не обращалась, ласково улыбались, увидев Зину, но мгновенно каменели, услыхав ее просьбу. Она плакала, молила, грозила, кричала, умоляла… Все было бесполезно. Ей отказывали то ласково и жалостливо, то жестко и неумолимо, но неизменно наотрез. Порой ей даже сочувствовали, когда произносили неумолимое «нет». На служебных «шаттлах» пассажиров не бывает и вообще Планета закрыта для посторонних лиц. А один раз ее вообще назвали эгоисткой, которой наплевать на своего ребенка. Ведь перелет и сама Планета могут быть для него смертельно опасными. Дойдя до края, она стала пытаться совать деньги – охрана просто вывела ее из здания. Некоторое время она еще бродила вокруг, волоча за собой Зину и ища какой-нибудь вход. Но всякий раз, когда ей казалось, что он найден, как будто из воздуха материализовывался спокойный и невозмутимый охранник, повторявший как робот: «Простите, мисс, но вам сюда нельзя. Я очень сожалею, но не могу вам пропустить».
Зина устала и начала хныкать. Сначала тихо, потом все громче и громче. В конце концов, она вырвала свою руку, села на корточки и объявила: «Я устала! Я буду тут сидеть!». Маша пыталась ее поднять, но дочка упрямо продолжала сидеть, повторяя: «Я устала!». Маша, злясь на себя, на нее, на этот гнусный космопорт, неожиданно рванула так, что Зина упала, подняв дикий рев. Маша поняла, что все кончилось. Сжав зубы, она затолкала ревущую дочь в флайер и полетела домой. Здесь она сразу уложила Зину спать, хотя та капризничала и не хотела, потому что было еще рано. Маша прикрикнула на нее, а потом в первый раз надавала ей шлепков. Дочь окончательно обиделась, сжала губы и молча улеглась, сразу отвернувшись к стене. Чувствуя себя совершенно опустошенной, Маша вышла на улицу, надеясь, что свежий воздух приведет в порядок гудящую голову.
Она словно оказалась в каком-то тупике. Зину оставить было не с кем. Звонить на Землю и просить маму? Сколько времени пройдет, да и сможет ли она прилететь сюда? Это ведь не на поезде приехать, и даже не на самолете… Но даже если мама и прилетела бы сюда, то как попасть на работу к Сергею? На служебный «шаттл» ее не пустили, а никаким другим способом попасть на Планету она не могла. Космолета у них не было. Еще тогда, в самом начале, кто-то из Компании посоветовал не брать его, чтобы не увеличивать и без того внушительную сумму долга. Мол, зачем он вам нужен. На работу Сергея будут возить на служебном транспорте, с Землей есть регулярное сообщение, а прогулки в космосе… - ну, это на большого любителя. Похоже, что такие же разговоры были и у их ближайших соседей, потому что Маша не могла припомнить, если ли у кого-нибудь из них космолет.
Она обвела пустым взглядом роскошный пейзаж и вдруг усмехнулась: «Золотая клетка….» В памяти вдруг возник один из последних дней их пребывания на Земле, когда к ним, лихорадочно собиравшим вещи, пришел ее отец. Вряд ли он рассчитывал уговорить их остаться. Что он мог предложить взамен? По сути, ничего. Понимая это, отец молча следил за нею, а она радостно суетилась, предвкушая обещанный праздник. Отец молчал, но молчал он очень красноречиво… Маша не выдержала:
- Пап, да не смотри ты так. Мы же не насовсем уезжаем. Сергей поработает годик-другой и мы вернемся. А вы к нам всегда приехать сможете.
- Вернетесь? – отец иронически хмыкнул. – Сюда? Дочка, ты же у меня умница. Зачем тогда такие глупости говоришь. Меня утешить хочешь? Не надо. Я все понимаю. Дети, лучшая жизнь…
– Да, дети! У нас там будет второй ребенок. Я так решила. Не то, что здесь. Одного поднять и то проблема… – Машу злило и удивляло, почему отец не радуется вместе с ней.
- А кем ты там будешь? – вдруг неожиданно спросил отец.
– То есть, как это кем?
– Ну, Сергей работать будет, а ты…
– Я буду с Зиной сидеть, пока она маленькая.
– Ну а потом?
– Потом, потом… Второй появится. Я хочу сына…
– Ну, посидишь с ним, а потом…
– Что потом, что потом? Что ты все заладил? Потом, потом…
– Ох, дочка, – отец покачал головой. – Золотая клетка выходит. Я так понимаю, женщинам у них работать нельзя. Сиди дома… Церковь, дети, кухня – так, что ли? Кстати, а церковь у них там есть?
– Не знаю, - Маша рассеянно отмахнулась. – И вообще что плохого? Я все время буду с детьми. Никаких нянь. Это же хорошо, когда дети с матерью.
Отец снова вздохнул:
- До поры до времени, до поры до времени, дочка. Мать им нужна, когда они маленькие. А потом они вырастают, становятся взрослыми и… мать им не очень-то и нужна. Что тебе тогда останется? Кем ты будешь тогда? Ты же творческий человек, дочка….
Маша вспыхнула:
- Тебе меня не отговорить! Мы едем! И все!
– А я и не отговариваю. Просто подумай о том, куда вы едете и кем ты там будешь…
«Золотая клетка, золотая клетка…. Золотая мышеловка и бедная мышка Машка, которая попала сюда!» – она произнесла это вслух и испугалась, так неожиданно громко прозвучали эти слова посреди всей этой роскошной безлюдности.
