МОЯ ЖЕНА СТРИПТИЗЁРША

– с квадратной башкой иттить! Ты не работаишь, гульбанишь кажный день – так о других подумай...

Седой снимает с себя рубаху и открывает окно настежь, представ перед изумлённой Нинкой по пояс голым. Нинка – коренастая женщина с пуговичными глазками на круглом лице и таким же круглым носом.

СЕДОЙ. Доброе утро.
НИНКА. Здрассть.
СЕДОЙ. Я приношу извинения за музыку. Это я включил, пока Геля спала. Для релаксации. Мы спали под неё… Если возникнут вопросы, вы мне звоните сразу. (Достаёт из заднего кармана визитку и протягивает обалдевшей Нинке.) Тут мой телефон, мессенджер, почта, скайп…
НИНКА. А вы кто?
СЕДОЙ. Муж.
НИНКА. Чей муж?
СЕДОЙ. Гелин муж.
НИНКА. Здрасьте пожалуйста… (Недоверчиво.) Муж – уехал в глушь. А вчерась это кто был? Тоже муж?
СЕДОЙ. Заместитель.
НИНКА. Заместитель мужа, что ль?
СЕДОЙ. Он за женой следил, пока я не приеду, её желания исполнял. Понятно? Я из-за границы вернулся, теперь всё о’кей будет.
НИНКА. Из-за какой жа это границы, интересно?
СЕДОЙ. Из Соединённых Штатов Америки. Из Нью-Йорка. Видите, визитка на английском? (Держит перед её лицом визитку.) Поживу пока, осмотрюсь. Не понравится, заберу жену и – обратно за рубеж.
НИНКА. А дом куда жа?
СЕДОЙ. Продадим. Может, даже с мебелью. Желающих полно. Особенно среди цыган, таджиков.
НИНКА. Ну ладно. (Забирает визитку и исчезает.)

Геля всё это время сидела на диване, стараясь не показываться на глаза Нинке, поэтому, как только соседка ушла, Геля сразу же вскочила на ноги.

ГЕЛЯ. Седой, ты обалдел, что ли? Ты чего несёшь-то?! Мне тут жить до старости, а он – муж!
СЕДОЙ. Встала бы и остановила безобразие. Чего молчала?
ГЕЛЯ. Складно говорил. Заслушалась.
СЕДОЙ. Ну вот, значит, не против.
ГЕЛЯ. Чего не против?
СЕДОЙ. У меня к тебе чисто коммерческое предложение.
ГЕЛЯ. Ну?
СЕДОЙ. Как ты знаешь, я снова собираюсь за границу. Если бы я работал стриптизёром, моё семейное положение никого бы не волновало, но так как я…
ГЕЛЯ. Короче, Склифосовский.
СЕДОЙ. Чтобы получить визу в Америку, я специально не разводился с женой. В Америке наивно считают, что женатый человек более надёжен, не склонен к нарушениям закона и обязательно вернётся домой, к жене.
ГЕЛЯ. Правильно считают.
СЕДОЙ. Им не нужны нелегалы-невозвращенцы. Вот. А мне надо оформлять визу, не знаю, в Америку получится или в Европу – не важно… В общем, пока я жил в Америке, жена развелась со мной в одностороннем порядке. То есть в графе «семейное положение» у меня будет зиять пустота. А это не комильфо.
ГЕЛЯ. Ты мне замуж, что ли, предлагаешь?
СЕДОЙ. Ну, не так пафосно. Просто роспись. Для визы. Мы давно знаем друг друга. Вот… Обманывать не с руки.
ГЕЛЯ. Какой уверенный. Ты что меня хорошо знаешь?
СЕДОЙ. Думаю, да.
ГЕЛЯ. А если я всем натреплю: вот, скажу, настоящий муж, поехал за границу. Денежку зарабатывает.
СЕДОЙ. Ну, я уже далеко буду – говори сколько влезет. Две тыщи баксов тебе хватит за услугу?
ГЕЛЯ. Ответ прямо сейчас?
СЕДОЙ. Подумай.

Стучат в дверь.

ГЕЛЯ. Всегда открыто!

Дверь открывается и входит Лёлька, в руках держит сумку с овощами. Она слегка располнела в отличие от Гели, но остатки былой стройности ещё видны. Стрижка у неё не столько модная, сколько молодёжная, то есть так же молодится, как и подруга. Несмотря на полноту, лицо острое, глаза юркие и тонкая талия – всё говорит о желании выглядеть моложе и лучше.

ЛЁЛЬКА. Гель, когда уже звонок сделаешь. Руки об твою дверь дубовую отшибёшь… Пятак хоть бы лампочку вкрутил. (Мельком увидев Седого из темноты прихожей.) У тебя гости, смотрю. Я ненадолго. Передохну только. На рынке толкотня такая… (Ставит сумку на кухонный стол.) Морковку хочешь? Глянь, красненькая…

Лёлька достаёт из сумки морковку, протягивает её Геле и только сейчас как следует видит Седого.

Седой, что ли?.. Ой-ё, а я мельком глянула – он, думаю, не он. Да откуда он может взяться-то?
ГЕЛЯ. Из Америки прилетел.
ЛЁЛЬКА. Офигеть! Ну, давай, Санёк, обнимемся… (Идёт обниматься с Седым.) Поцелуемся. По-дружески… три раза. (Целует его три раза.)

Во время поцелуя Седой видит, как Геля смотрит на них, и демонстративно кладёт руки Лёльке на бёдра. Лёлька сразу же на это реагирует.

Ну, мужик! Сразу быка за рога берёт. Поправилась я?
СЕДОЙ. Лёль, ты женщина в самом соку. Даже лучше, чем в юности.
ЛЁЛЬКА. Постарела?
СЕДОЙ. Такие как ты в Америке о родах только думать начинают.
ЛЁЛЬКА. Ну да, я слышала… Гель, давай я за винишком сбегаю, а то сто лет не виделись – как-то всухомятку…
ГЕЛЯ. Мы больше не пьём.
ЛЁЛЬКА. Кто это мы?
ГЕЛЯ. Лавринов и я больше не пьём.
ЛЁЛЬКА. У вас чего тут – постельный, ой, этот, картельный сговор? (Смеётся.) Раз в полгода зайдёшь – и опять мимо.
СЕДОЙ. О, я сейчас освежительный напиток сделаю: из кожуры апельсина и эстрагона. Можно? (Кивает на сумку Лёли, откуда торчит зелень.) Это ведь эстрагон?
ЛЁЛЬКА. Глазастый. На рынке взяла попробовать что за хрень. Да бери, бери… (Достаёт эстрагон и даёт Седому.) Для мужской силы, говорят, полезен. (Смеётся.)
СЕДОЙ (играя крайнее удивление). Да-а?! Проверим.

Седой протискивается мимо Лёльки к кухонному столу.

ЛЁЛЬКА. Ты сейчас-то не проверяй… (Смеётся.) А то у меня уже пуговицы трещат.
СЕДОЙ. Лёлек, не мешай… (Игриво щёлкает её по носу и занимается приготовлением освежительного напитка.)
ГЕЛЯ. Я замуж за Седого выхожу.
ЛЁЛЬКА. Да ну вас – ваньку-то валять.
ГЕЛЯ. Ни ваньку, ни маньку никто не валяет. (Седому.) Кону̀сь! /турец. Говори!/
СЕДОЙ. Гель, я по-турецки не понимаю. Мне кажется, ты меня посылаешь куда подальше, а не по-турецки говоришь.
ГЕЛЯ. Саша, подтверди или опровергни мои слова, пожалуйста.
СЕДОЙ. Ну да, расписываемся. Для визы. Неженатых как-то не привечают: «А-а, холостой, значит, имеешь виды!»
ЛЁЛЬКА. Ну слава богу. А то уж думаю – по любви, что ли. Для дела это правильно… А хочешь со мной распишись? Я дама свободная, игривая… Могу и по-настоящему пригреть. (Смеётся.) А то у неё тут с Пятаком воевать придётся.
ГЕЛЯ. Не придётся – Пятаков подал в отставку.
ЛЁЛЬКА. Вишь – амазонка! (Кивает на Гелю.) Мужики таких опасаются. А я женщина мягкая, податливая…
ГЕЛЯ. Уж чересчур податливая.
ЛЁЛЬКА. А чего – один раз живём. Мужики добрым словом вспомнят.
СЕДОЙ (Геле). У тебя в холодильнике лёд есть?
ЛЁЛЬКА. Льда у неё полно. Вот жрачку не спрашивай.
ГЕЛЯ. Давай стаканы.

Геля берёт стаканы у Седого и идёт к холодильнику, чтобы из морозильника положить туда лёд.

СЕДОЙ. В Америке лёд куда только не суют – сок, чай, вино, водка – обязательно лёд бросят. Зима, на улице колотун, а бармен мне в коктейль два таких куска – бэмс! Я говорю, я согреться зашёл, а вы мне лёд швыряете. О’кей, говорит, так положено.
ЛЁЛЬКА (увлечённо слушая). Да ты чё.
СЕДОЙ. А ещё у них дурацкая страсть, выпивку соком разбавляют. Всё в один стакан: арбузный сок, виски, ликёр, лимон, лёд, апельсин ещё выжмут… Размешают – муть как в стиральной машинке – пей на здоровье. Я говорю, Джон, зачем ты эти помои делаешь? У тебя ведь утром башка лопнет! Он башкой кивает, да, утром придётся пить сладкую пепси-колу.
ЛЁЛЬКА. Ужас. Самоубийцы какие-то.
СЕДОЙ. Я потом Джона выучил как надо пить. Только чистый виски. Или водка. На закусь чипсы из свиной кожи.
ЛЁЛЬКА. Ой, как интересно. А у нас таких чипсов не продают.
ГЕЛЯ. Чипсы какие-то – сдались они тебе. (Ставит стаканы с напитком на стол.) Главное, хавчик есть, чего ещё. И цены пусть не прыгают как блохи.
ЛЁЛЬКА. Нет, ну ведь тоже от Цивилизации отрываться не хочется. А похмеляться этого Джона ты научил?
СЕДОЙ. Ну да. Утром квашеной капусты ему принёс. Домашней. За обе щёки – в секунду!
ЛЁЛЬКА. Чего ж у них – квашеной капусты нету?
СЕДОЙ. Всё только маринованное, солёного огурца не найдёшь. Копчёной скумбрии нет. Гречки нет. Колбаса колясками не висит как у нас – антисанитария считается.
ЛЁЛЬКА (цокая языком). Обалдеть. Ой, я бы, наверно, не смогла там жить.
ГЕЛЯ. Ой, да ладно тебе – Макдональдсы везде есть, там и питайся. Если бы я в Турции их национальные блюда ела, у меня бы уже печень в трубку свернулась – там огонь! Перец один!
ЛЁЛЬКА. Слушай, Сань, и ты всё по-английски с ними?
ГЕЛЯ. Нет, блин, по-чукотски. Чё ты вопросы дурацкие задаёшь?
ЛЁЛЬКА. Да я вспоминаю просто – парень как парень был, на гитаре играл, песни какие-то сочинял. А чтоб по-английски так запросто… и не подумаешь даже.
ГЕЛЯ. Лёлик, не тупи. У него что, в детстве флаг американский на лбу должен был проявиться, как стигматы у верующих?
ЛЁЛЬКА. Да ну тебя – прикалываешь. Слушай, Сань, а ты к негритянке ни к какой не причалил там?
ГЕЛЯ (едко). Какая интересная тема.
ЛЁЛЬКА. Конечно, интересно. Как они себя в постели ведут? Сильно от наших баб отличаются?
ГЕЛЯ. Нет, у нас – вдоль, у них – поперёк! Чего ты к человеку прицепилась?!
ЛЁЛЬКА. Гель, вы с ним ещё пообщаетесь – дай хоть мне интеллектуально развиться с умным человеком. Про такие вещи в телевизоре не покажут.
СЕДОЙ. Да не было у меня никаких негритянок, успокойтесь.

Слышен стук в дверь.

ЛЁЛЬКА (Геле). Ждёшь кого?
ГЕЛЯ. Фортепьяно мать, как скажет Нинка – достали. (Кричит.) Открыто!

Дверь открывается и входит Пятак с баклажкой пива, в руках у него сушёная рыба и ещё какая-то снедь.

ПЯТАК. Это я для приличия постучал. Мало ли. Мужик в доме как никак.
ГЕЛЯ. Правильно сделал. Чё припёрся?
ЛЁЛЬКА. Гель, ты чего так с человеком разговариваешь. Давай, Пятачок, садись на облучок. (Хлопает ладонью по лавке рядом с собой.) А нам тут Седой освежающий напиток сготовил. По-американски.

Пятак ставит на стол баклажку и широким жестом рассыпает закуску.

ПЯТАК. Питайтесь.
СЕДОЙ. Да мы не пьём вроде как.
ПЯТАК. Ладно гнать-то. Я сам сегодня последний день. Завтра надо ревизию делать, товар принимать… Делов невпроворот!

Пятак по-свойски хозяйничает на кухне: берёт четыре кружки и выставляет их на стол.

Гель, твоё любимое «Клинское редкое». Насыпать?
ГЕЛЯ. Тебе же сказали – мы больше не пьём.
ПЯТАК. Кто это «мы»?
ЛЁЛЬКА (детским голоском). Мы – гномы. (Смеётся.) Да ладно, Витёк, оставь их. Давай с тобой по кружечке дербалызнем. Наливай.
ПЯТАК. Странно… (Тем не менее разливает пиво на всех в четыре кружки.) Как будто за эту ночь случилось что-то необычное…

Пауза.

ГЕЛЯ. Случилось.
ПЯТАК (криво усмехаясь). Интересно – и чего?
ЛЁЛЬКА (Геле). Да ладно тебе, голову человеку морочишь. Давай, Пятачок, выпьем за твой крючок… (Смеётся.) Витёк, ты чокаться будешь со мной или как? Чё-то схуднул, смотрю… (Трогает его за рёбра.) Нельзя так изнашиваться, беречься надо…
ПЯТАК. Лёлька, отстань! А то пиво на стол вылью. (Геле.) Ну, чего случилось-то?.. Танец Шлёп-шлёп? (Хлопает горизонтально ладонями, пытаясь изобразить мужчину и женщину в постели.) Невидаль – тебе это как поздороваться.
ГЕЛЯ. Ну, и падаль же ты, Пятак!..

Геля хватает кружку с пивом и выплёскивает её содержимое Пятаку прямо в лицо.

Скажи спасибо, что кружкой лоб не расшибла! (С грохотом ставит кружку на стол.)
ПЯТАК. Спасибо. (Вытирает рукавом лицо.)
ЛЁЛЬКА. Вить, успокойся, ничего страшного не случилось. Они просто расписаться решили. Саньку визу получить надо – вот и всё. Ты уж тут страсть какую-то нафантазировал. Оргии какие-то… Гель, у тебя в ванной полотенчико?..

Лёлька берёт полотенце из ванной и вытирает Пятака.

Ничего страшного не случилось… Ты думаешь бабе приятно, когда ты с женой живёшь, а к ней как в кино ходишь…