Серёжа, зайди-ка ко мне в кабинет!
Сергей встал, опустил голову, заложил руки за спину, как ходят арестованные, и пошёл следом за дедом. Когда они ушли, Егор сказал:
- Господа, если я что-нибудь понимаю, в нашей жизни наступил новый период. По-моему, у него появилась девушка.
Спустя полчаса Николай Иванович и виновник семейного беспокойства вновь появились в столовой. У последнего было совершенно изменившееся и немного растерянное лицо. Николай Иванович положил руку на плечо внуку и объявил, что со следующей недели Сергей будет работать у него в конторе. Пока один раз в неделю.
- А теперь, партнер, - повелел Николай Иванович, - бегом ужинать и делать уроки!
И партнер рванулся выполнять приказание.
Что за работу поручал ему Николай Иванович, Лиза не знала, но мальчик старался и уроки сделать, и поработать в конторе. На семейном совете было решено ориентировать Серёжу на юридический факультет.
А для Лизы осень началась неприятной историей, произошедшей с Алёшей. Впрочем, было бы неправильно сказать «историей, произошедшей с ним», потому что он не был пассивным участником событий. Его бьющая через край энергия доставляла родителям массу беспокойств. На этот раз его очередная выходка стоила Лизе неприятного разговора с директором. Дело заключалось в следующем: девочка, новенькая в классе, умудрилась перессорить всех одноклассников. Она тихим голосом рассказывала детям, какие гадости говорили о них их лучшие друзья. Учителя забили тревогу, потому что класс перестал учиться, дети занимались только выяснением отношений. Так продолжалось до тех пор, пока очередным объектом приложения своих сил новенькая не избрала двух подруг, подруг в подлинном смысле этого слова. Те очень быстро разобрались в ситуации, просветили всех детей и, заманив злодейку в класс, вдвоём побили её. Участия в драке Алёша не принимал, но постоял возле двери в класс, чтобы никто не вошёл и не помешал правосудию свершиться. В беседе с директором он довольно спокойно для семиклассника заявил, что «по его убеждению» (!) зло должно быть наказано, и что, если бы это была не девчонка, а мальчишка, то он сам бы его побил». Вот такая жизненная позиция! Да, он понимает, что в драке кто-нибудь мог серьёзно пострадать, хорошо, что этого не произошло, но он не считает возможным скрывать свои убеждения.
Директриса метала громы и молнии, но не в полную силу, всё-таки перед ней сидела беременная женщина и многодетная мать. Алексею пригрозили исключением из школы и поставили двойку по поведению.
Лиза заявила мужу, что во всём виновата его манера решать всё силовыми методами:
- Вот твоя стрельба, борьба, вертолёты и «мужское поведение»!
- Ну, ты же видишь, каким я вырос хорошим человеком! А с Лёшкой я поговорю. И не волнуйся ты, ради бога! Тебе нельзя волноваться! Нормально он себя ведёт, нормально! Зло должно быть наказано, он прав. – Егор помолчал немного, потом добавил: - Я поговорю с ним, объясню, что нельзя действовать такими методами.
Весь этот сентябрь был какой-то бешеный. Нельзя же считать нормальными дни, когда включаешь телевизор и слышишь, что в одном, а потом в другом городе взорвался жилой дом! А смотреть на экран вообще нельзя!
А потом в конце сентября началась вторая чеченская кампания. (Господи, неужели тебе было мало первой!)
Когда в конце октября в один из немногих тихих дней, тихих потому что никого кроме Лизы, Антонины и Катеньки дома не было, а в дом пожаловали гости, Лиза решила, что это продолжение школьной истории. Часа в два Антонина прилегла отдохнуть (днём, в кои-то веки!), а Лиза с малышкой только что вернулись после прогулки. Раздался телефонный звонок. Звонили снизу от охраны. К ней пришла какая-то комиссия из школы. Лиза пошла открывать. На площадке стояли три незнакомые женщины.
- Мы представители районного отдела народного образования.
- Я вас слушаю, – полувопросительно произнесла Лиза, почувствовав, как у неё похолодели руки.
- Мы хотели бы поговорить с Елизаветой Михайловной Бородиной.
- Это я. Внимательно вас слушаю. – Лиза не могла заставить себя быть с ними полюбезнее. Она на всю жизнь запомнила тот, первый визит работников из РОНО, когда они до смерти напугали её. Даже сейчас у неё бешено колотилось сердце. Она взяла себя в руки, предложила дамам раздеться и присесть в холле за маленький столик. Дамы с удовольствием присели, и одна из них стала излагать тему посещения. Они пристально наблюдают за всеми усыновлёнными детьми, за их учёбой и условиями жизни. Всё, что касается учёбы, они выяснят в школе, а сейчас они хотели бы удостовериться, что условия жизни усыновлённого соответствуют нормам.
- Что? – переспросила Лиза. Она чувствовала, что выглядит сейчас не лучшим образом. Она прекрасно слышала, что ей говорили, но ничего не могла с собой поделать, от испуга она не понимала смысла чужих слов.
За спиной Лизы открылась дверь, Антонину всё-таки разбудили. Она подошла, встала за Лизиным стулом. Лиза поняла, что Антонина слышала их разговор, во всяком случае, последние слова. Дамы-патронессы выжидающе переводили взгляд с Лизы на Антонину.
Великая женщина Антонина! Господи, как Лиза ее любит! И ведь никакого тебе юридического образования, только доброта, такт и природная мудрость.
- Вы по поводу Сереженьки? Идемте, я вам покажу его комнату, а наша мамочка пока отдохнет и чайку нам сделает. Да, солнышко?
И пошла, и повела, и все рассказала. От чая дамы отказались, пожалели явно волнующуюся будущую маму. Пожелали всего доброго и ушли.
Оставшись вдвоём, они с Антониной некоторое время молча сидели, глядя в пространство.
- Лиза, я там рецепты нашла, только они на французском языке. Иди-ка, переведи мне.
Это были, наверное, единственные слова, которые могли снять напряжение и успокоить Лизу.
Когда вечером вернулся Егор, Лиза рассказала о визите дам-патронесс, и о том, как мастерски Антонина их выставила.
- Бедненькая, ты опять испугалась? – сказал Егор, обнимая жену. – Не нужно ничего бояться, у нас всё хорошо. А как дела у моего мальчика? – он привычным движением опустился на колени и прижался лицом к её животу.
- А что если это девочка?
На эту тему они шутливо спорили давно. Егор уверял, что тогда, в Питере, он думал только о мальчике.
- Так ты думал не обо мне, а о мальчике?
- Я думал только о тебе. Кажется, я думаю о тебе всю мою жизнь.
У него было очень много работы, иногда он оставался ночевать в кабинете, иногда ездил в командировки. Лиза понимала, что теперь это не такие командировки, как прежде, но всё равно волновалась. К сожалению, не очень часто, но Егор находил время, чтобы сходить с Лизой в кино, в театр или на концерт. И с детьми, хоть изредка, в бассейн, на хоккей, на бокс. Вера Андреевна по этому поводу, смеясь, сказала:
- Какая странная жизнь у вас, мужчин! С женой нужно в театр, в ресторан сходить, духи хорошие купить. А с сыновьями на бокс сходил, а то и сам на ринг влез, надавали друг другу по физиономии, и все довольны!
- Вера Андреевна, дорогая, у меня ещё и девочки подрастают.
- Вот-вот, запасайся духами.
В те дни, когда Егор оставался на работе, он звонил домой, чтобы дети и Лиза не чувствовали его отсутствия. Но когда он был дома, дети не отходили от него. Принимая во внимание теперешнее состояние Лизы, Егор давал ей возможность выспаться, но в радостях они себе не отказывали.
Серёжа чувствовал себя очень взрослым. Николай Иванович поддерживал это его чувство, за работу в конторе он платил зарплату. В середине декабря Серёжа попросил разрешения устроить на даче пикник с одноклассниками.
- Пикник или попойку? – поинтересовалась Антонина. – Надо будет попросить Николая Ивановича поехать с ними. А то, не приведи господи, дачу спалят!
Вечером, выйдя из ванны, Егор сказал Лизе:
- Ты в курсе, что наш плейбой собрался на дачу со своей бандой? Праздновать они, видите ли, там собираются!
- А то ты сам на дачу с теми же целями не ездил!
- Вот-вот! Потому-то и знаю, чем это кончается!
- Так ты против? Не разрешать?
- Нельзя не разрешать! Хуже будет. Врать начнёт.
- Николай Иванович согласился поехать на дачу. Ему там поработать надо…
- Ясно. Принёс себя в жертву.
Лиза засмеялась. Егор залюбовался ею:
- Как же это ты мне такая красивая попалась? – потом положил руки ей на живот, - И что же это я с тобой сделал?
Лиза села к нему на колени, он прижался лицом к её шее, она обняла его за плечи:
- А я тебе помогала.
- А ещё поможешь?
- Если попросишь.
- Ещё как попрошу! Ты даже не представляешь, как попрошу.
- Как ты себя чувствуешь, малыш? – спрашивал Егор.
- Прекрасно, - отвечала она.
- А как себя чувствует мой мальчик?
- Он ходит по мне ногами, - смеясь, отвечала она.
Приближался Новый год, пятнадцатый Новый год Лизы Бородиной. Это же сколько подарков нужно приготовить!
Маме уже заготовлен фарфоровый чайный комплект: две чашки, чайник, сахарница, вазочка и не то блюдо, не то поднос. Антонине набор для вышивания. Николаю Ивановичу бумажник. Купленный для Егора роскошный итальянский джемпер уже две недели как прячется в ящике для Лизиного белья. Остаётся вопрос с подарками для детей. Что подарить Юре? Сергею авторучку, «Паркер» какой-нибудь. А девочкам? Лена просила цепочку. Коле – паяльник («эксклюзивный», - посмеялся Егор).
А если будут гости?
Накануне Нового года все были готовы дарить и получать подарки. Каждый знал, что получит подарок (и не один!), мучились от любопытства дети. Но оказалось, что был ещё один сюрприз для всех. С обращением к гражданам России на экране телевизоров появился президент и сообщил, что уходит с этого поста, и назвал имя своего преемника.
Девочек эта тема пока не интересовала, а мальчики, старшие, разумеется, сразу же втянули главных политических консультантов семьи, деда и отца, в дискуссию, к которой присоединились, на правах слушателей, обе бабушки и мама.
В разгар политических дискуссий в семье у Лизы все-таки были кое-какие личные дела. Она заранее приготовила сумку со всем необходимым. Последние дни ей было немного не по себе, но она себя успокаивала. Не в первый же раз! Всё будет хорошо! Но её волнение передалось бабушкам и, что хуже всего, девочкам.
В середине января Лиза встала рано утром, чтобы проводить детей в школу.
- Доченька, зачем ты встала? Я накормила бы их сама. – Вера Андреевна поцеловала её в щеку.
- Мне что-то не так.
- Егор ушел?
- В ванной.
Вера Андреевна побежала за зятем. Сидящая на кузне Лиза услышала шум в глубине квартиры. Вбежал полуодетый Егор. Он наклонился к Лизе, одной рукой погладил её по щеке, а другой уже считал пульс.
- Ну, что, детка, поехали?
И они поехали.
И вот он, её пятый ребёнок. Или правильнее сказать, шестой? Когда ей его показали и дали подержать, она только увидела, что он смугленький с черными волосиками. Но на следующий день, когда малыша принесли кормить, Лиза посмотрела в его личико и ахнула: это была уменьшенная копия Егора. Только глазки голубые, как у всех новорождённых.
Когда они вернулись домой, вся семья была поражена. Старшие, довольно улыбаясь, говорили, что в жизни не видели ребёнка настолько похожего на отца. Нужно было видеть, как горд был Егор! Мальчиком любовались, держали на руках, ласкали.
А он орал. Басом. Он орал всё время, когда не ел и не спал. Лиза была
