ВЕТЕРАНЫ

                                   
                                      Г. Соколов    (рассказ)
    После войны Юрка Краев в Сталинград не вернулся. Очень уж тяжёлые воспоминания связывали его с родным городом. Здесь погибла вся его семья, все родственники и друзья
Погиб в огне дом, в котором он жил. Поэтому когда в мае сорок пятого встал вопрос куда возвращаться, он остался в Киеве. Остался просто, без причины. Это позже, когда уже обжился, женился, когда родилась дочь, а следом и сын, Киев стал для Юрия тоже родным. Тоже, потому что всю свою жизнь он называл себя Сталинградцем...
  Прошли года, и вот уже поседевший Юрий Николаевич опять одинок. После тяжёлой болезни умерла жена. Дети разлетелись устраивать свою жизнь. И он решил — Пора на Волгу, пора домой в Волгоград.
  Он вернулся в родной город. Здесь в Сталинграде он родился, здесь рос и учился, здесь работал в порту на пароходе «Землячка», здесь встретил войну и от сюда с фронтом двинулся на запад. Бил фашиста серьёзно, без стеснения, со всей злостью, о чем и говорят его боевые награды.
  И вот спустя многие годы он шагает по родному городу и совсем его не узнаёт. Лишь изредка тревожат душу встречающиеся на пути старые довоенные дома. Он приветствует их, он разговаривает с ними как со старыми друзьями. Одиночество...  Даже в молодом возрасте не дай бог кому, а в старости и говорить не о чем.
  Улица Володарского, парк и вот она Волга. Речной вокзал. В те довоенные годы и представить не могли что он будет такой большой и красивый. Как бывшему речнику ему приятно любоваться работой Волги, как подходят к причалам большие белые теплоходы, как снуют туда сюда озабоченные чем-то катера. А глаза невольно шарят по речной глади не вырулит ли откуда его «Землячка». Но нет. Этот старый работяга давно уже отслужил свой срок и порезан на металлолом. Нет уже давно и многих ветеранов флота, но память о них хранится. Здесь в здании речного вокзала есть музей...
  Он осторожно открыл дверь:
– Разрешите?
– Да пожалуйста.
На встречу Юрию Николаевичу какой то девчоночьей походкой шагала миловидная хотя и пожилая женщина.
          -    Вы меня извините, замялся Юрий Николаевич, мне бы хотелось...
– Что же вы встали возле входа, проходите, пригласила хозяйка.
Он вошёл в зал:
– Вы знаете я до войны работал здесь, в порту. В Сталинграде и воевал. Вот хочется посмотреть. Всё это для меня очень родное.   
– Меня зовут Софья Михайловна, представилась дама, а вас простите...
– Юрий Николаевич, слегка поклонившись ответил наш герой.
– Ну что-же, как говорится, будем знакомы, и прошу вас в наш музей.
Они долго бродили от стенда к стенду, от экспоната к экспонату. И каждому было чего рассказать, и каждому было чего дополнить. Она рассказала ему о послевоенной Волге, он о войне, о себе, об одиночестве.
– А вы приходите в наш клуб. У нас же есть клуб ветеранов Волги и Сталинградской битвы, пригласила Софья Михайловна. Сейчас, правда, каникулы. Летом  у всех дачный сезон, некогда, а вот с октября мы по пятницам собираемся здесь, в музее. В нашем возрасте многие одинокими стали, а вместе и веселей и при деле. Мы ведь не только чаи распиваем, но и работу большую ведём.
– Спасибо большое дорогая Софья Михайловна за ваше приглашение, разволновался Юрий Николаевич. Я конечно же приду, обязательно приду. Мне друзья сейчас ой как нужны.
Они стояли друг против друга, улыбались открытой улыбкой, говорили откровенные без фальши слова, и похоже были очень довольны тем, что их встреча в действительности оказалась доброй.
    В октябре Софья Михайловна позвонила:
– Здравствуйте Юрий Николаевич, спешу вам сообщить, что в следующею пятницу в 16 часов мы вас ждём в нашем клубе. Приходите по полной форме. Я товарищей предупредила. Все будут рады знакомству.
  Четыре дня до будущей пятницы тянулись как тяжеленная подвода запряжённая худенькой лошадкой. Юрий Николаевич начистил и отгладил не новый но вполне приличный костюм, навел блеск на ботинках, прикупил букетик цветов, тортик и вот как жених, с волнением, отправился в музей.
    На пороге его встретила улыбающаяся Софья Михайловна:
– Здравствуйте дорогой Юрий Николаевич, проходите пожалуйста, все уже собрались. Ждём вас.
  Он смущённо протянул ей цветы. Она также смущённо их приняла.
– Спасибо вам. Мне так давно не дарили цветов, сказала Софья Михайловна и как то грустно улыбнулась.
Из гостевой комнаты доносились весёлые голоса и смех.
– Ну проходите. Что же мы стоим. Она взяла его под руку и повела через зал.
В комнате за скромно накрытым столом сидели далеко не молодые люди, мужчины и женщины. У многих на груди висели награды. Они вели веселую беседу, и всем нутром чувствовалась здесь какая то тёплая, дружеская атмосфера, какое то взаимопонимание.
Софья Михайловна пропустила его вперёд.
– Вот товарищи, познакомьтесь — Краев  Юрий Николаевич наш земляк, бывший работник нашего порта, участник Сталинградской битвы, войну закончил в Вене.
После войны жил в Киеве, а сейчас вернулся домой, в родной город. Да я вам о нём говорила, так что знакомьтесь и прошу любить и жаловать.
– А до войны где жил? Спросил обвешанный юбилешками Сергей Иванович.
– Да здесь и жил. Сначала в Красной слободе, а после на Тракторном.
– Значит наш будешь — из бурлаков? А на каком работал. Поинтересовался  Григорий Петрович, бывший шкипер рейда.
– На «Землячке» маслёнщиком, ответил Юрий Николаевич.
– Точно наш. Я «Землячку» хорошо помню, добрый был пароход, со знанием дела отметил Иван Семёнович, бывший механик.
– Да ты пальто то сними и проходи к столу. Что стоишь как столб, весь проход загородил.
Юрий Николаевич подошёл к вешалке, не спеша снял пальто, аккуратно повесил и повернулся лицом к присутствующим. В этот же момент в комнате воцарилась тишина.
Кто то запнулся на полуслове, кто то застыл в неестественной позе. И глаза. У всех удивительно широко округлились глаза. Софья Михайловна ахнула и сложив руки присела на стул.
    На груди у Юрия Николаевича тускло поблескивали три ордена «Славы»  и три медали «За отвагу»
    Неловкая тишина затянулась. Он и сам не ожидал такой реакции. Стушевался и стоял теперь слегка опустив голову, растерянный и вроде как виноватый.
– Это где же ты таких блестящих наколлекционировал? Прервал тишину Сергей Иванович.
– Так на фронте. Где же ещё, выпрямился Юрий Николаевич. Я к примеру не слыхал чтобы в тылу такие давали.
– И что же, документы имеются на ордена? Вмешался Павел Петрович, выпячивая вперёд привинченный на прошлаге орден «Отечественной войны» образца 1985 года.
– Имеются конечно, чувствуя не ладное ответил Юрий Николаевич.
– Товарищи дорогие! Вступила в разговор пришедшая в себя Софья Михайловна.
Товарищи! Да как же это здорово. Как это замечательно, что в нашем полку прибыло.
– В каком это нашем полку, вскочил с места Иван Семёнович. Он откуда, с Украины приехал? Вот пускай в свою Украину и чешет. Нам с хохлами сегодня не по пути. Нате вам, явился.
– Я русский. Тихо сказал Юрий Николаевич
– А действительно. Чего у нас с ним общего? Влез в разговор Григорий Петрович Мы здесь на Волге всю жизнь. А он...
– Я русский. Ещё тише повторил он и опустил голову.
  Вся компания смотрела на него изподлобья, как на злейшего врага посягнувшего на их самое дорогое и сокровенное. Пауза затянулась.
– Ну что же, извиняйте люди добрые, что пришелся вам не ко двору.  С этими  словами Юрий Николаевич быстро оделся и вышел прочь.
    Он шёл по улице, а по его щекам неприкрыто текли слёзы. Слёзы горечи и обиды за себя, за Россию и за солдат всех национальностей, сложивших головы на той войне.
 

Эту историю мне рассказала Софья Михайловна. Вскоре после этого случая она вышла на пенсию. Остаться работать в музее она не захотела, а свой рассказ  закончила так:
    -Если бы вы знали, как мне было стыдно перед Юрием Николаевичем. Я готова была провалиться сквозь землю, что бы не видеть как эти, в большинстве своём, тыловые крысы, повязанные коллективным эгоизмом  всем скопом оплевали настоящего защитника нашей Родины.         
                  КАК  МАЛО  ВАС  ОСТАЛОСЬ  ВЕТЕРАНЫ.