По засушливой украинской степи, купаясь в клубах пыли, ехали запорожцы. Красные маки уже отцвели и их место занял степной ковыль. Белесые метелки, которого, набирая силу цветения колыхались на горячем ветру. Впереди растянувшегося на сотни метров отряда всадников и обоза с возами, неторопливо ехал на буланом коне одетый в расшитый золотом кафтан седоусый казак, на голове у которого была мерлушковая шапка, из-под которой на волю выбивался чуб запыленный оселедець. Если судить по богатой одежде, и украшенному каменьями с серебром и золотом оружию и конской сбруе — это и был тот самый непобедимый казак-характерник кошевой атаман Сирко, который возвращался к себе на родину из Франции, где он несколько лет воевал со своими казаками на стороне Людовика II де Бурбона, принца де Конде.
Рядом с ним на вороной кобыле юлой крутился молодой казачок, его родственник, корорый веселил своего знаменитого родствениками байками и песнями. Вот и сейчас он душевно затянул стариную песню, которую пели в разной интерпретации казаки ещё до его рождения.
Ой на горі та женці жнуть,
А попід горою,
Яром-долиною
Козаки йдуть.
Гей, долиною,
Гей, широкою,
Козаки йдуть.
Попереду Дорошенко
Веде своє військо,
Військо запорізьке,
Хорошенько.
Гей, долиною,
Гей, широкою,
Хорошенько.
А позаду Сагайдачний,
Що проміняв жінку
На тютюн та люльку,
Необачний.
Гей, долиною,
Гей, широкою,
Необачний.
«Гей, вернися, Сагайдачний,
Візьми свою жінку,
Віддай тютюн-люльку,
Необачний!
Гей, долиною,
Гей, широкою,
Необачний!»
«Мені з жінкою не возиться,
А тютюн та люлька
Козаку в дорозі
Знадобиться!
Гей, долиною,
Гей, широкою,
Знадобиться.
Гей, хто в лісі, озовися!
Та викрешем вогню,
Та закурим люльку,
Не журися!
Гей, долиною,
Гей, широкою,
Не журися!
Сірко з нами — підтягнися.»
— Хорошая песня, как добрая женщина, за душу берет и не отпускает, — сказал Сирко после того, как его племянник кончил петь.
— А расскажите дяде как вы любили? Вы же любили когда-нибудь?
— Сопли утри, хлопче. Рано тебе еще про женщин слушать, мал ещё, — буркнул Сирко, подкуривая свою трубку.
— Егеж, как испанцев крошит под Дюнкерном, так не рано, а как за любовь — так мал.
— Эй, доля, моя гей! Не горюй, хлопче, приедем домой на родную Сечь, засватаю за тебя лучшую дивчину. Одружитесь, выкинешь саблюку на чердак, и будете делать с ней казаков нам на смену.
— Да вы что, дядько, я так не согласен. Я вас и своих побратимов никогда не поменяю на женщину.
— А, что там впереди, парень? У тебя глаза молодые, посмотри-ка внимательно, — неожиданно сказал атаман Сирко показывая на какой-то мираж, возникший впереди.
Молодой казак пришпорил свою кобылку и рванул вперед, туда где в степном мареве виднелся какой-то город. А к атаману, в это время, в спешном порядке, стали съезжаться его полковники, которых тоже встревожил степной мираж.
— Что-то за диво, батьку? — спросил подъехавший последним полковник Недопийпиво.
— Степной мираж. Не видишь что ли? Мало что ли мы их встречали на своём пути?
— Да немало, но всё равно,как-то странно это видеть.
— Сейчас мой племянник вернётся и мы разберемся с тем маревом. Он уже вроде как и скачет обратно.
Вдалеке среди ковыля мелькал всадник, который повернув коня, что духу мчал к своим побратимам. Через несколько минут он был возле атамана. Ему дали напиться воды и атаман, не откладывая дела в долгий ящик, приступил к распросам.
— Что то замарево,хлопче? Видел ты там, что-нибудь?
— Видел, батьку. Како-то странный город с большими домами, самодвижущимися повозками и странно одетыми людьми. Но самое странное, что по небу летали какие-то блестящие, странно жужащие птицы.
— Объехать его можно?
— Нет. Что это за город, батьку?
— Что за город? Кажется мне, что это опять открылся временной портал и ты видел город будущего. Что будем делать, побратимы? Подождём пока он закроется или можем туда войти и пожить там некоторое время?
— Пожить в будущем, оно конечно крайне забавно и интересно, — задумчиво сказал полковник Кирпонос. — А вдруг — этот портал закроется и мы провалимся в ту временную бездну навсегда? А меня дома ждет моя Оксана... Вы как хотите, а я не согласен. Буду ждать. Не вечно же ему здесь быть...
— А я с удовольствие там некоторое время поживу, меня дома, то уж точно никто не ждёт, — сбивая ухарски шапку на затылок сказал полковник Крутиус.
— А ты что скажешь, батьку?
— Языка бы нам взять, да расспросить его обо всем вдумчиво, да подробно так...
— Оце дило. Позволь мне,батьку, за тем языком в тот город сбегать по ночной прохладе... — засуетился племянник.
— Вместе вечером пойдём. В личине волков, — успокоил его атаман. — А вы, шановне товариство, возвращайтесь в свои курени, та успокойте своих людей. Утро всегда вечера мудренее.
2
Свечерело. Откуда-то по степи потянуло вечерней прохладой. Волчье солнышко, луна, вышла на небо и тут же спряталась за небольшую тучу, которая одиноко плыла по небу. Дождя не предвиделось, а он бы сейчас не помешал. За это время степной мираж никуда не девался, каким был призрачным, таким и остался на своём месте. Кажется, что даже стал выглядеть больше и более реалистичнее.
Атаман Сирко в небольшой балке; разделся сам догола, затем раздел своего племянника, достал из дорожного мешка штоф зеленого стекла начал сыпать с него в руку серый порошок, похожий на порох. Добавив немного воды он получил мазь, которой сначала обмазал своего племянника, а потом и самого себя. Через некоторое время их тела огорнул туман, а когда он рассеялся на том месте сидело два больших серых волка. Они отряхнулись и неторопливо побежали в сторона мираж. Через некоторое время они исчезли в ковыле и уже через некоторое время были возле миража.
Преодолеть границу, которая отделяла призрачный город от реального света не составило никакого труда. Волки нырнули в туман, и пробежав по нему несколько метров, вышли на окраине города. Он был огромен. Большие, многоэтажные здания упирались своими крышами в небо, по которому летали рокочущие блесстящие металлические птицы. Но больше всего пришлых гостей из реального мира, поразили улицы города, по которым изредка двигались грохочущие и дымящие повозки без коней и волов. Людей на улицах видно не было, то ли они уже спали, то ли город был безлюдный. А это уже была проблемма. Без пленного, который бы им мог рассказать об этом городе, возвращаться домой не было никакого смысла, его надо было во что бы то ни стало найти, захватить в плен и вдумчиво, при помощи верёвки и палки, допросить. Как выразился атаман Сирко, вновь принявший человеческий облик:"Попытать любя«.
Первого человека они отыскали возле мусорных баков — он что-то в них искал. Возле него стоял полупустой мешок, в который он складывал свои находки. Рядом с ним лежала груда ношенной одежды. Казаки оглушили побирушку и выбрав подходящую одежду — переоделись в неё. Вид был отвратительный, но выбирать особо было-то и не из чего.
Пленного связали, бросли за мусорные баки и решили осмотреться, погулять по городу. Невдалеке в проулке обнаружили кабак, в его окнах горел свет и двери были открыты. «Гам-бри-нус», прочел по слогам Сирко, то что было написано на вывеске.
— Давай, хлопче, зайдём. Посмотрим, что это за хрень такая этот Гамбринус, — решительно сказал Сирко и вошел в таверню, в которой оказалось много танцующих и сидящих за столиками людей.
— Тьфу ты, срамота, — сплюнул его племянник увидевший крутящуюся на шесте голую девицу.
— Много ты понимаень, малец, — это есть эротика, расталкивая танцующий люд, — сказал Сирко. — Мне доводилось видеть такое во Франции. А мне здесь определенно начинает нравиться. Надо только трохи грошенят роздобыть...
— Для чего?
— Чтобы устроить праздние души, ну и попробывать, чем здесь честной народ потчуют.
— Оце, дядьку, дило. Я за. Если бы знать, как ещё эти деньги выглядят...
— Пошли небож к кабатчику, у него и узнаем.
Но не успели они пробраться чепез толпу к тому месту, где людям наливали спиртные напитки, как, неожиданно входная дверь распахнулась и в кабак ворвалось пять человек с масками на лицах. Один из них выстрелил из пистолета в потолок и спокойным голосом сказал:
— Всем отойти к стене. Я батько Леший. Это ограбление. Если вы все будете выполнять мои приказы, то тогда никто из вас не пострадает. Сейчас мои хлопчики обойдут вас и вы отдадите им все ваши деньги и драгоценности. Всем всё понятно? Начинай братва косовицу.
Его подельники начали подталкивать людей к стене. Один оказался рядом с атаманом Сирко, он сделал незаметное движение рукой и бандит схватившисьза горло стал медленно падать на пол.
— Человеку плохо! — закричал Сирко и рванул по освободившемуся пространству к оторопевшему главарю. Пока тот блымал глазами, соображая что происходит, атаман успел добежать до него. Одним могучим ударом он выбил из его руки пистолет и придавив за горло угрожающе сказал:
— Я Сирко. Слыхал обо мне? Прикажи, упырь, своей братве оставить деньги, сложить оружие и валить отсюда подобру-поздорову, пока я добрый, не то я сломаю тебе шею, а мой хлопец, всё равно свернет им бошки.
Вожак бандитов услышав имя атамана, дрожа от страха повиновался. Сирко заполучив оружие и деньги отпустил его. Но не успел он пробраться к своему небожу, как его окружили какие-то люди и стали приглашать зайти к хозяину кабака. Пришлось пройти с ними. Благо его комната находилась недалеко от зала.
В комнате в кресле за большим столом сидела женщина, довольно приятной наружности. Увидев атамана, она отложила в сторону книгу, которую читала и не вставая с кресла сказала:
— Добро пожаловать, гости дорогие, в мои скромные апартаменты. Присаживайтесь. Что будете пить: коньяк, виски, водку или просто пиво?
— Мне пива, люльку с табаком, а моему небожу молока. Ты кто такая, панночка? Хозяин этого кабака скоро прийдёт? — усевшись в удобное кожаное кресло, забросал вопросами атаман Сирко сидящую за столом женщину.
— Хозяин? С хозяином проблема, он прийдёт не скоро, закрыли его менты в буцегарню — я его дочка и совладелица. А вы кто такой, добрый человек? Что здесь делаете?
— Кто я такой? Да я вроде как себя уже назвал. Что не понятно?
— Если учесть то, что атаман Сирко умер четыре столетия назад, то многое не понятно.
— Четыре столетия назад говоришь? А сейчас какой год?
— 2018. Вы, что с неба упали?
— Откуда мы упали — это наше дело... А вот мне интересно, как ваш город оказался в наших степях в 1640 году?
— Вы, что уважаемый атаман, хотите сказать, что мы сейчас находимся в обозначенном вами времени в каких-то степях?
— Именно так, панночка. Но не в каких-то, а в степях Украины. Слыхали за нас?
— Конечно, мы тоже до недавнего времени входили в состав Украины...
— Что значит входили? — перебил её атаман — А теперь же что?
— Теперь... теперь мы входим в состав России... — грустно сказала совладелица кабака.
— А как же это вашему городу так «посчастливилось»? — нахмурился атаман.
— Если бы только одному городу — всему полуострову Крыму.
— Не понял... Это, что турки отдали Крым Украине, а вы перебежали к России?
— Ну, не совсем
