Лиора прижалась к Мартину, который бережно обняв её, молча, лежал рядом. Наконец, она задремала, положив голову ему на грудь, но странные видения стали возникать в её сознании.
“Что это - я вижу, мне пригрезилось или я вспоминаю? С кем я говорю? Ведь со мной этого никогда не происходило, и никто мне об этом не рассказывал, - сквозь дремоту думала она. –
Какой-то большой дом в восточном городе, и я среди своих, любящих, заботливых. Странно, но я их совсем не помню. Никого…
Белый город в руинах, мертвые тела вокруг, тяжелая поступь крестоносцев по выжженной солнцем и пожарами земле…
Похотливые мерзкие рожи насильников, громкий гогот, жадные руки, рвущие одежду в клочья, много рук, тысяча рук… Неожиданное спасение - рыцарь с белым восьмиконечным крестом на плаще… И, наконец, тишина.
- Чего ты хочешь от меня, благородный рыцарь? Я потеряла всё и всех в этом разорённом белом городе. Всё, что я любила и имела, похоронено в этих руинах. У меня нет золота и драгоценностей и некому заплатить за меня выкуп. Отпусти меня, будь милосерден!
- Тебя я хочу. Тебя! Ты досталась мне, и ты будешь делать то, что тебе велю я…
- Ты такой же разбойник и насильник, как и те негодяи. И знай: если посмеешь тронуть меня – я лишу себя жизни...
Тайная келья, скрытая от посторонних глаз. Тюрьма это или убежище? Кто ты - спаситель мой или тюремщик?
- Я ничего не сделаю против твоей воли… Не надо меня бояться. Я люблю тебя…
Мрачная улочка в ночном городе.
Ты привёз меня сюда для того, чтобы расстаться навсегда…
- Уезжай скорее, пока нас никто не видит, не надо меня провожать.
- Я подожду. А вдруг тебе никто не откроет? А вдруг тебя никто не ждёт? Как я могу тебя оставить?
Каждое твоё слово отдаётся в висках…
- Уезжай скорее, не надо ждать.
- Обещай мне, что если для тебя возникнет любая угроза, ты меня позовёшь. Если я приду к тебе и постучу в дверь, как мы раньше условились, обещай, что ты мне откроешь. Дай мне слово...
Я убегаю вперёд, не оглядываясь...
Я сначала боялась и избегала тебя, а потом ты отказался от угроз и силы, оставив за собой единственное оружие – заботу и любовь, и моё отношение к тебе изменилось… как мне хотелось сказать тебе: „Мартин, я - твоя“ и позволить тебе всё, что ты хотел.... Только я никогда не признаюсь тебе в этом, это тяжкий грех – любить иноверца. Мартин, любовь моя! С каждым днем мне всё труднее бороться с самой собой, но ты не узнаешь об этом, ведь я никогда не нарушу заветов Божьих. Ты это понял и отпустил меня. Потому я тогда ушла в ночь в этом мрачном городе, ушла, не оглядываясь. Убежала от тебя и от самой себя… Ведь Святое Писание учит, что человек способен и обязан преодолеть влечение к греху и потому несёт полную ответственность за свои проступки.
И опять большой дом, но уже другой и вокруг все чужие, хотя считаются своими… Странно, но я и их совсем не помню. Никому я здесь не нужна... они не верят мне, я для них – грешница. Мне не нужна ничья милость, и я ухожу из этого дома.
У меня нет любящих и близких, хотя вокруг все свои. Больные и калеки приходят ко мне за исцелением, а потом забывают своего врача… наверно, это правильно, ведь и благодарность вечной не бывает…и вообще ничего навсегда не бывает…
Маленький домик на краю города. Поздний вечер и этот тревожный условный стук в дверь. Сердце в груди встрепенулось, я бросилась открывать и сразу попала в твои объятия. Что со мной случилось? Я никогда не позволяла себе ничего такого, всегда держалась от тебя на расстоянии. А тут в первые несколько мгновений я замерла, прижавшись к тебе, и только потом, спохватившись, оттолкнула тебя от себя.
- Зачем ты приехал?
- Я приехал за тобой. Тебе надо уезжать из этого города, и как можно быстрее. Здешние суеверные завистники-лекари уже пытались доносить на тебя, обвиняя в колдовстве. Уедем сейчас, со мной ты будешь в безопасности. Они тебя не найдут. Клянусь, я ничего у тебя не буду просить за это. …
- Я никуда с тобой не поеду. Я здесь среди своих.
- Они не смогут тебя защитить. Уедем со мной.
- Я не могу нарушить законов своей веры. А рядом с тобой этого не избежать.
- Ты обманываешь сама себя и мучаешь нас обоих. Поедем со мной.
- Я не могу, я не должна, мне нельзя… Уходи, ты не должен здесь быть.
Ты никогда не узнаешь, как мне стало больно, когда ты ушёл, Мартин. Ты никогда не узнаешь, как я хотела уехать с тобой. Но я не могу, не должна...»
Эти странные мысли и видения не давали заснуть Лиоре и терзали её. Если это сон, почему ей грезится эта чужая жизнь, чужая боль и страдания? Почему ей ни разу не приснилась её радостная и светлая жизнь в XXI веке, в которую она так стремится вернуться? Девушка, собирая всю логику в кулак, убеждала себя, что, возможно, долгие раздумья над судьбой Мартина и Мириам подействовали на её воображение и вызвали эти подсознательные образы и мысли. Но что-то в душе кричало, что всё не так просто, а объяснения, и догадки, которые приходили в голову, просто пугали её.
Вконец измучавшись, Лиора казалось бы заснула, но страшное видение, снова возникшее перед глазами, ужаснуло её. Или это было не видение, а явь? Она потеряла чувство реальности.
Где это? Какая-то площадь, шумная толпа, сбежавшаяся поглазеть на казнь, стража вокруг неё, едкий дым, раздирающий ей горло и глаза, языки пламени, подымающиеся всё выше… Бесстрашный рыцарь бросился на стражников, под рёв толпы сметая всех на своем пути. Но не равны силы – как их много против одного... Сердце её рванулось из груди, туда, к нему, сквозь боль и пламя. Но силы не равны, поздно, как поздно…
- Отпустите меня к нему! Мартин, Мартин! Я люблю тебя!
Она чувствует этот дым, уже наяву задыхается в раздирающем кашле и кричит:
- Нет, я не могу так, не хочу так! Не хочу! НЕ ХО-ЧУ!
…
- Лиора, любимая , почему ты кричишь? Что с тобой? – она почувствовала, что Мартин трясёт её за плечи, пытаясь привести в себя.
Лиора опомнилась в тихой комнате, отведенной им епископом, и залилась слезами, прижавшись к груди Мартина. В пробивающемся сквозь стрельчатое окно свете полной луны его лицо показалось ей необычно бледным, будто бы расплывающимся. Как странно. Здесь никакого огня, даже запаха дыма не чувствуется, но она заходится в кашле:
- Мартин, Господи! Какой кошмарный сон мне приснился – костёр и я там…толпа… они тебя зарубили… что это было?
Лиора прижалась к нему и почувствовала, что как его рубаха становится мокрой от её слёз.
Мартин осторожно обнял её и печально покачал головой:
- Это не сон был, любовь моя. Это жизнь.
- Как это - жизнь? – со страхом спросила она.
- Да, жизнь, твоя и моя… просто ты жила со мной в тринадцатом веке, только звали тогда тебя…
- Мириам… - потрясённо прошептала она, уже зная ответ.
- Вот ты и вспомнила самое главное, ненаглядная моя.
- Но как же так? Мириам… я … не пошла с тобой, когда ты пришёл в тюрьму?
- Не пошла, - он горестно вздохнул, - слишком крепко держалась за веру и боялась греха, больше всего. Наверно, ждала помощи от своих, но видно никто не смог или не осмелился помочь одинокой. Видит Бог, я ничего не просил бы у нее …у тебя … за спасение, но она … ты…. боялась самой себя больше мучений и смерти. А дальше ты уже сама вспомнила…
- Но как же … я … попала?
- Наверно тот, кто определяет наши земные судьбы, решил не оставить меня без твоей любви. Потому что нет на свете ничего сильнее любви. Не оружие, не богатство, не хитрость, но только любовь сильнее всего, даже времени. Видно время в тот момент, когда рванулось ко мне твоё сердце, не выдержало – сделало петлю и открутилось назад, чтобы дать нам возможность прожить его по-другому. Потому и послало оно мне тебя, но такую, какой ты стала через много веков – смелую, свободную от предрассудков. Я сразу понял, что это ты, как только ты мне сказала, откуда пришла. Я понял, что это ты, не другая похожая, не другая, такая же, а ты сама. Только такая ты могла встать и убежать со мной из тюрьмы, только такая ты могла целоваться со мной над пропастью, любить меня под бешеным водопадом, бесстрашно пробраться в замок и вызволить из западни. Ты, наверно, прошла большой путь за эти столетия и очень далеко ушла от меня, не раз возвращаясь на грешную землю всё в новых воплощениях, потому и забыла своего рыцаря. А моё время остановилось тогда на той площади, потому что нет для меня жизни, если нет в ней твоей любви. Помнишь, ты всё время напоминала мне, что ты не моя настоящая возлюбленная Мириам и думала, что и она заблудилась где-то во времени? Но нет у меня другой возлюбленной, у меня одна возлюбленная - это ты, когда бы ты ни жила, как бы тебя ни звали, я всегда узнаю тебя. Ну а ты… память твоя забыла обо мне, но сердце не забыло. Вот и ищешь ты всё на земле похожего на меня… но не находишь.
- Но что же теперь будет, Мартин? Разве мы сможем…?
- Нет… Люди не могут переходить из одного времени в другое. Но они иногда могут возвращаться в прошлое, чтобы исправить…
- Свои ошибки… - прошептала Лиора.
- Да, исправить свои ошибки. Видно было бы совсем несправедливо, чтобы мы не узнали любви друг друга. Вот и случилось это чудо, которое обязательно должно было случиться в жизни каждого, ведь без этого жизнь человеческая мрачна и однообразна.
- Но что же будет потом? Разве мы что-нибудь можем изменить?
- Нет, людям это не дано. Все останется, как и было. Петля времени замкнётся и всё пойдёт своим чередом. Теперь, когда ты вспомнила своё прошлое, любовь моя, ты сможешь вернуться в своё время. Я нашёл ту лестницу, о которой ты говорила, поторопись, у нас очень мало времени. Скорее одевайся в свою одежду, в которой ты пришла сюда, забирай все свои вещи и поспешим.
Лиора спешно натянула свои джинсы и джемпер, по рассеянности накинула коричневый плащ, найденный ею в тамплиерской тюрьме, но Мартин не обратил на это внимания. Когда она складывала вещи в рюкзачок, он вынул из её рук рекламный проспект студенческого общества с её фотографией:
- Это оставь мне, - и спрятал листок у себя на груди. – Ты готова? А теперь поспешим.
Опять они бежали по ночным коридорам и переходам, пока не добрались до лестницы в дальнем крыле замка. Лиора сразу её узнала и почувствовала знакомую сдавливающую боль в сердце. В это же время пискнул мобильник.
- Смотри, - одернул её Мартин, показывая на экран, на котором высветилось сообщение о включении оператора связи. – Петля времени замыкается. Не забывай меня, любовь моя!
- Но я не могу, не хочу так, Мартин! Мартин!
Она бросилась к нему, но мрачная каменная стена встала между ними…
Лиора с трудом пришла в себя и обнаружила, что стоит, прижавшись к холодной каменной стене на смотровой площадке всё в той же башне, куда она забралась во время музейной ночи. Только ночь уже прошла – летнее утро пробивалось сквозь узкое окно первыми несмелыми рассветными лучами. Ручные часики показывали ранний утренний час. Она подошла к окну – впереди открывался знакомый вид: бухта Сааремаа, моторные катера, яхты, пляж,
