Человек, задающий вопросы
Может это и странно выглядит, но я до сих пор, для общения с этим миром использую те свои в детстве задаваемые вопросы, с помощью которых я познавал мир, и посредством их ищу общий язык с настоящим и взрослым миром, и заодно пытаюсь отыскать ответы на уже взрослые вопросы. Что, как оказывается, уже не так легко сделать, как это было в детстве, и людей по большей части удивляют и ставят в тупик эти мои вопросы, и частенько почему-то обижают тех людей, к кому я напрямую, или же косвенно обращаюсь с ними. Хотя они ничего особенного в себе не заключают, и по мне так, то звучат ровно так же, как и в моём беззаботном детстве:
– Почему нельзя называть вещи своими именами? Почему нельзя быть честным с самим собой, а тем более с окружающими людьми? Почему люди верят всему, что угодно, но только не самому себе? Почему так повелось, а так не повелось? Почему люди шуток на свой счёт мало понимают? Почему нельзя всё ставить с ног на голову и называть белое чёрным и наоборот? Почему дурака назовёшь дураком, он обижается, а назовёшь дураком не дурака, он улыбается? Почему вас все эти мои вопросы так удивляют, и вы видите в них какой-то подвох? И почему, собственно, нельзя говорить людям всё, что о них думаешь, даже если они об этом просят?
Да, действительно, почему так происходит, если к тому же она меня сама об этом попросила, – и что ты обо мне думаешь? – а как только я её, со свойственным мне простодушием, которое ей во мне всегда импонировало, спросил (а я так уж привык, отвечать на вопрос своим вопросом): «И какие у вас на мой счёт ожидания?», то тут-то всё и открылось в ней для меня – она вроде ещё не готова на такую откровенность. При этом я вижу, что у неё есть определённые на мой счёт ожидания и скажу больше, некоторые надежды, но она отчего-то не хочет, чтобы я об этом знал, и она, сделав злоё лицо, побледнев и задрожав в губах, с возмущением, официальным тоном голоса мне говорит. – Спасибо вам за вашу исключительную честность, что в наше время редко встретишь, а особенно, когда тебе в лицо бросают обвинения в твоих корыстных взглядах. И как вы понимаете, то на этом наши пути расходятся в разные стороны. – После чего она, пристально на меня смотря, протягивает мне руку для рукопожатия. И когда я в ответ жму ей руку, то она вздрагивает в глазах и, прыскающим голосом проговорив: «Прощайте», отрывается от меня и так неожиданно для меня убегает, что я сразу и не смог сообразить, что сейчас нужно было делать.
А ведь между тем, именно я был инициатором нашего с ней знакомства. Я привлёк её внимание к себе, сбивающей сердце со своего нормального рабочего ритма, своей неотразимой красотой, – тут я себе польстил, – тогда скажем, что сводящим живот от смеха обаянием, – да, здесь я преувеличил, – тогда пусть харизмой, – а это, что ещё за хрень, – в общем, своей отзывчивостью и не прижимистостью, что в наше время, особенно в глазах женского пола, даже очень ценится и имеет немаловажное значение. Как же я сумел всё это продемонстрировать совершенно незнакомой и ещё в тот момент не замеченной мною девушке, то всё на самом деле до банальности просто (так и должно быть, ведь всё самое сложное складывается из элементарных частиц).
Так я при подходе к кассе для покупки билета на метро, не совсем удачно для себя раскрыл кошелек и в результате чего, из него посыпалась на пол вся мелочь, которой, как сейчас мной и всеми вокруг выяснилось, было звонко не мало. Я в свою очередь тут же опускаюсь на колени и начинаю наскоро собирать по выпадавшую мелочь. Где вдруг и замечаю чьи-то руки, как и мои собиравшие с пола мелочь. Я поднимаю глаза и в первый раз вижу её улыбающееся, немного сосредоточенное лицо, и оно мне нравится. – У вас много мелочи. – Говорит она мне.
– Что есть, то есть. – Нейтрально отвечаю я ей, а то ещё подумает, что у меня кроме неё мало что есть.
– А вот у меня с этим проблемы. – Немного грустно сказала она, отрывая от пола монету. И тут-то я понял, к чему она ведёт весь этот разговор, она хочет проверить меня на предмет моей целостности, то есть мелочен ли я или всё по-другому. – Сколько вам надо? – спрашиваю я её.
– На билет в один конец. – Говорит она и добавляет. – Я иногда бываю рассеянной, особенно, когда влюблена. – И так на меня многозначительно смотрит, что я мог бы решить, вначале перепутав порядок возникновения причины и следствия, что я имею прямое отношение к возникновению в ней этой рассеянности, а уж затем, то есть прежде, она забыла дома мелочь на проезд. И что удивительно для меня, то на этот раз я не стал напрямую её спрашивать: «Надеюсь, что в меня?», а спросил совсем другое: А вы там ещё не насобирали?
Она, улыбнувшись, принимается за счёт и что опять удивительно, то она собрала как раз на билет. – Тогда я покупаю? – спрашивает она меня, поднявшись на ноги.
–Угу. – Согласно киваю я в ответ.
– Тогда до встречи. – Звонким голосом отвечает она мне, а сама к кассе. А я, как дурак стою на месте, и не пойми чему улыбаюсь. Пока она вновь не появляется, держа в руке билет, и, как будто не ожидая меня встретить здесь, вот так встречает. – Ах да, я совсем и забыла. – Глядя на меня с хитринкой во взгляде, наигранно вспоминает она что-то там для себя и спрашивает меня. – А вы не напомните мне, что я могла забыть? – И тут вдруг выясняется, что я, как оказывается, и сам не всегда готов отвечать на заданные мне вопросы. И я начинаю путаться в мыслях и сбиваться с ответом. А вот моя новая знакомая проявляет на удивление большую проницательность в части моего запутавшегося положения и она вновь берёт слово. – Я понимаю, вы немного флегматик (откуда она знает?) и несколько неспешно, со своим отстранением смотрите на мир, тогда как я холерик, и вечно спешу, и оттого вы немного не поспеваете за мной и моей мыслью. Вот держите номер моего телефона. – Она протягивает мне чек с написанным на нём номером телефона (она, видимо, ещё стоя у кассы, там всё со мной спланировала и написала номер телефона). – Когда с мелочью возникнет проблема, – а от рассеянности никто не застрахован, – делает однозначно мной трактуемую оговорку она, – то в любое время мне звоните. – Говорит она и, одними пальцами руки помахав мне: «Бай, бай», отправляется в сторону турникетов.
– И что это сейчас было? – глядя ей вслед, только и спросил я себя тогда. После чего посмотрел на чек с телефоном и, забыв о том, куда собирался ехать, принялся опять путаться в мыслях насчёт всего произошедшего, по сути самого обыкновенного знакомства, только более близкого, чем те, с которыми мы сталкиваемся лицом к лицу ежеминутно. Да и если на то пошло, то вот сейчас, я возьму и кому-нибудь ногу отдавлю, и тогда у меня будет отличный повод познакомиться и ознакомиться с теми выводами, которые на мой счёт сделает человек с отдавленной мной ногой. Но это знакомство с отдавленной ногой, хоть и оставит отпечаток в моей памяти, но оно будет кратковременным явлением для меня, а вот эта встреча, как мною чувствуется, не захочет меня очень надолго отпускать от себя.
– Так звонить ей или не звонить? – задаюсь я вопросом, устав себя дёргать, при этом ответ на этот свой вопрос, я само собой знаю, и тогда зачем я его себе задаю. – Чтобы подтолкнуть себя к решительным действиям. – Сам себе отвечаю я. – Но когда? – вновь задаю я себе вопрос и сразу же, с долей лукавства, на которую подбивает моя нерешительная в некоторых случаях натура, отвечаю. – Надо выждать время, не прямо же сейчас ей звонить. Что ж, подождём. – Глубоко вздохнув, решаю я.
Ну а ожидание это такая неблагодарная и сложная штука, что о нём будет лучше рассказать чуть позже, в своей перспективе, где оно и живёт в общем, а пока поговорим о своём, насущном, в котором приходится жить, в том же ожидании своего решения позвонить и поисков ответов на свои вопросы.
А так-то задавать свои вопросы, я так и не перестал, несмотря на часто возникающее непонимание. И это не просто мои домыслы, а я не раз на практике встречался с такого рода непониманием.
И вот стоило мне, к примеру, не совсем в людном месте, – а откуда здесь, на задних дворах города, да ещё в полночь, взяться людям (как и почему я там в это время оказался, совсем другой вопрос), – просто неожиданно для себя и для встречного мною человека, чуть ли не столкнуться между собой лбами, а когда это происшествие счастливо нас миновало, то попытаться было обратиться к нему с вопросом: «Милый человек, не откажите мне в моей просьбе…», как дальше дело у меня не пошло, и всё по причине возникшего недопонимания между мной и этим человеком, который и не пойми почему, решил, что я интересуюсь его кошельком, тогда как я хотел всего лишь узнать, сколько сейчас время. И в итоге я не узнал, не только, сколько сейчас времени, но даже и не понял, куда он в один миг исчез. Что, конечно, несколько обидно, но не критично для меня, из всего умеющего делать свои выводы.
– Определённо выбранное мною место и время, чтобы задать вопрос, повлияло на то, что мы друг друга так недопоняли. – Проанализировав это событие, сделал вывод я и решил изменить время и место для своего следующего подхода к людям со своими вопросами. Для чего я выбираю наиболее оживлённое, полное людей место, один из торговых залов по продаже женской одежды (хочется иногда совместить полезное с приятным, не на мужиков же глазеть, а тут такая страсть и огонь стоит в глазах покупательниц, что не оторваться) и самый подходящий для этого час, время распродаж. Что же касается самого вопроса, с которым я обращусь к какой-нибудь из покупательниц, то я никогда не делаю заготовок, а он сам рождается в голове по мере своей актуальности.
И вот я с флегматичным видом брожу по этому, весь в ярких огнях и мраморной белизне залу, и краем глаза посматриваю по сторонам, где борются с собой и со своим желанием всё примерить и купить, потенциальные покупательницы. И у меня уже начинают рождаться свои предпосылки к своему главному вопросу, который ещё в словах не сформулирован, но мостики к нему уже начинают по дощечке укладываться. – Откуда в вас такая уверенность в том, что вам всё подходит? – с некоторым удивлением поглядываю я на даму особого добротного вида, которую природа не обделила вообще ничем, и в ней всего было не понемногу, а достаточно много. Так что никого, и меня в том числе, не должна была удивлять её хватка, с которой она действует, нахватав полные руки одежды для примерки, с чем и отправилась в примерочную. Куда вслед за ней последовали две её менее габаритные спутницы, судя по их лицевой схожести с этой дамой добротного, выточенного творцом на века вида, то её ближайших родственниц. А я в свою очередь продолжил свой путь дальше, в отдел по продаже различных средств по приданию большего эффекта и облагораживанию лиц женского пола, среди которого, как сейчас буквально, стоя в стороне, я выяснил, встречаются и не шибко большие красавицы (наличие в душе романтизма не способствует объективности взгляда).
И вот тут-то я, при виде всего этого обмана, манипуляционно замаскированного под брендом косметика, в возмущении начинаю задаваться вопросами. – А если всё начинается с обмана, то разве есть будущее для этих отношений? – глядя в отражение зеркала, в которое
