Не корысти ради. Часть 10. Потеря девственности

Пашка долго не мог уснуть. Разбуженные упрямой официанткой желания и чувство негодования от тупости этих янки будоражили его мозг. Вот ведь упертые люди! Нет тебя в компьютере, значит, ты и не существуешь. А эти корпоративные тренинги? Ведь придумала же отговорку!
Павел с тоской вспоминал свою юность, когда про компьютеры еще никто и не слышал, а люди были проще.

***

Когда Пашке исполнилось шестнадцать, родители решили, что летом он уже может съездить куда-нибудь отдохнуть один. Ну, не совсем, конечно, один, а хотя бы с соседом Наумчиком, которого они считали совсем взрослым парнем. Наумчику было двадцать два и он перешел на пятый курс автодорожного института.
После недолгих консультаций с родителями Наумчика, старики скинулись и купили им путевки на турбазу «Сокол» во всесоюзной здравнице, славном городе Сочи, и билеты на самолет до Адлера. Сердобольные и небедные родители выдали каждому из парней и по 240 рублей наличных, из расчета по десять рублей на один день путевки. Чувствуя себя настоящими и абсолютно счастливыми Крезами, друзья полетели на юг.

В самолете Наумчик вдруг задумался и погрустнел. Какая-то тайная мысль явно портила ему настроение.
- Ты чего загрустил? – спросил Пашка.
- Плохи наши дела, - очень серьезно ответил Наум.
- В каком смысле? – не понял Пашка.
- В таком. Мы, по-твоему, зачем летим?
- Как это «зачем»? – изумился Пашка, - купаться, загорать, отдыхать, в общем…
- Ни фига ты не понимаешь, - снисходительно глядя на молодого приятеля, важно промолвил взрослый Наумчик, - наша главная цель – снять девчонок, и чтобы ни дня без секса! У тебя, кстати, секс-то уже с кем-нибудь был?
- Неа… - покраснел Пашка.
- Дважды плохо, - голос Наумчика посуровел, - Мало того, что ты и выглядишь на свои шестнадцать, так еще и опыта никакого. И что мне с тобой делать? Где мы найдем пару подруг, чтобы одной было шестнадцать, а другой хотя бы двадцать, и чтобы без заморочек?

Пашка поник, понимая справедливость приговора. И с надеждой смотрел на старшего товарища, ожидая, что он что-нибудь придумает.
Наумчик же погрузился в раздумья, иногда сосредоточенно почесывая за ухом.
- Эврика! – с видом Архимеда изрек Наумчик, - Тебя нужно состарить!
- Это как??? – Пашка непонимающе глядел на друга.
- Очень просто. Паспорт у тебя никто спрашивать не будет. Скажем всем, что тебе восемнадцать. Думай, в каком институте ты бы уже мог закончить первый курс.

***

Пашка погрузился в раздумья, наморщил лоб и попытался сообразить, где бы он уже два семестра мог отучиться. Реально Пашка учился в спецшколе с углубленным изучением не только английского языка, но и истории, культуры, географии и литературы Англии и Америки. К тому же еще и занимался английским с репетитором, готовившим его к поступлению в ин-яз.
Репетиторша была та ещё бой-баба. Пожилая женщина, закончившая ин-яз до войны с первой специальностью «переводчик немецкого языка», она всю войну прослужила в разведке одного из фронтов.  Это уже после войны она переквалифицировалась на английский, который был у неё вторым языком, долго работала вместе с мужем в Канаде, защитила кандидатскую диссертацию и теперь готовила молодежь к поступлению в свою альма-матер и МГИМО.
Однажды, накануне дня Победы, Пашка застал её за чтением свежего номера «Известий».
- Смотри, про меня целый подвал накатали, - сказала Зинаида Петровна и протянула ему газету.

Чем дальше Пашка читал, тем больше изумления и уважения отражалось на его мальчишеском лице. Оказывается, его репетитор была офицером разведки, а её фото тех лет, напечатанное перед статьей, сверкало иконостасом боевых наград, про которые она никогда и словом не обмолвилась. Но больше всего впечатлял эпизод, как Зинаида Петровна во время Берлинской операции взяла в плен дивизию СС полного состава во главе с командиром, групен-фюрером СС.
Эсесовцы засели в подземном бункере. Выкурить их оттуда было весьма сомнительно даже при поддержке всей артиллерии фронта. На совещании в штабе генералы хмурили лбы, но ни одного свежего тактического решения им в головы не приходило. Вызвали начальника разведки, чтобы доложил обстановку.
- По нашим оценкам под землей укрылось не менее шести тысяч человек, вооруженных до зубов и с боекомплектом месяца на три-четыре, - доложил полковник, - включая противотанковые орудия и снаряды. В лоб мы их не возьмем, с воздуха убежище не разрушить. Предлагаю послать парламентера. 

Парламентером послали Зинаиду Петровну, которой недавно «стукнуло» двадцать пять. Так решил командующий фронтом. За те три часа, что она провела в бункере у эсесовцев, начальник разведки, неровно дышавший к ней всю войну, поседел. Когда бетонные ворота подземелья разъехались в стороны, и показалась колонна одетых во все черное солдат во главе с групен-фюрером, перед которым шла Зина с высоко поднятым белым флагом, он заплакал.

***

Тряхнув головой, Пашка переключился на первоначальную задачу. И радостно, вслед за Наумчиком, крикнул:
- Эврика!

Зинаида Петровна, помимо своих боевых заслуг и блестящего знания предмета, имела и еще одно свойство. Она притягивала к себе своих бывших учеников, и они даже после поступления частенько захаживали к ней в гости. Иногда на её квартире собирались веселые школьно-студенческие компании, душой которых была она сама. Там Пашка и познакомился с Олегом, который год назад поступил в МГИМО, на факультет международных отношений, самый престижный из всех факультетов этого кастового заведения. Олег много рассказывал о своем институте, преподавателях, предметах программы. В общем, информации для «легенды» было достаточно. А самое главное, - незадолго до каникул Олег подарил ему значок своего института, и этот значок лежал сейчас у Павла в кармане рубашки. В сочетании с этим значком, отличным знанием языка и брито-американской культуры, Пашкина «легенда» грозила стать просто непробиваемой.
- Я буду студентом МГИМО! – заявил он Наумчику и с торжествующим видом показал значок.

Сказать, что Наумчик был счастлив от такого «приобретения», было бы некоторым преувеличением. Трезво оценивая шансы студента автодорожного института рядом со студентом МГИМО, он уже и не рад был, что затеял этот разговор. Но делать нечего, - более свежих мыслей в голову не приходило, а легенда Пашки выглядела весьма убедительно и решала главную проблему.

***

Турбаза «Сокол» представляла собой множество маленьких отдельных домиков, разбросанных по огромному парку на склонах горы, вершину которого венчала телевышка. Очень удобно: где бы ты ни оказался в городе, всегда знаешь, куда идти «на базу».
Домики были разделены на четыре комнаты, вход в каждую из которых был с улицы. Тоже очень удобно для целей, обозначенных Наумчиком в самолете.
Вечером друзья отправились на танцплощадку. Наумчик надел американские джинсы, невиданную роскошь того времени, а Пашка гордо нацепил мгимошный  значок на самое видное место на груди.  
Через четверть часа они уже сидели в баре под пальмами с двумя подругами: Таней из Саратова и Соней из Одессы. Тане было лет двадцать-двадцать два, а Соня выглядела значительно старше, как минимум на двадцать восемь – тридцать. Наумчик, как старший товарищ, разумеется, сосредоточил своё внимание на Соне. Пашка говорил мало, иногда с важным видом поправляя значок на груди. Впрочем, на Таню это особого впечатления не произвело. Выпив пару бокалов шампанского, она заявила, что ей завтра рано вставать на самолет, и ушла, оставив троицу в разгаре веселья. Пашка напрягся. С Соней ему явно ничего не светило, да и Наумчик пушил хвост, не оставляя тени сомнений в дальнейшем развитии событии. 
- А не переехать ли нам в ресторан? – предложил Наум, - Я знаю один на другом конце города, там отличная музыка!
"Откуда Наумчик знает этот ресторан?" - подумал Пашка - "наверное, навел справки у местных".
- Отлично, – весело откликнулась Соня, - пошли ловить такси!

***

В ресторане Соня повела себя странно. После бутылки «Южной ночи», она стала как-то плохо замечать Наумчика. А вот Пашку постоянно вытаскивала на белый танец, прижималась к нему всем телом и, как бы невзначай, проводила губами по щеке и расспрашивала о студенческой жизни. Пашка врал как Троцкий, но легенда не подвела. После второй она категорически потребовала выпить с ним на брудершафт. Наумчик все это видел и злился. В Пашкино обаяние он не верил, а вот значок готов был у него сорвать и выбросить в море.

Неожиданно Соня предложила:
- Ребята, а пошли купаться? Смотрите, какая классная ночь!
- Так мы, вроде, плавки и купальники с собой не брали… - слегка растерянно сказал Наум, глядя на её сумочку и пытаясь понять, достаточно ли там места для купальника.
- А нафига нам они? – в глазах у Сони заплясали чертики, - Будем купаться нагишом, кто-нибудь против?

Пашка чуть не откусил край бокала с вином. Он еще и целоваться толком не умел, а тут – на тебе! К тому же, свирепый взгляд Наумчика не предвещал ему ничего хорошего.
- Не, ребята, - принял мудрое решение Пашка, вы тут веселитесь, а я поеду домой. А то напьюсь и придется вам меня тащить.

С этими словами он чмокнул в щеку явно разочарованную Соню, подмигнул Наумчику и вышел из ресторана.
Поймать в ночном Сочи такси оказалось непростой интеллектуальной задачей. После нескольких неудачных попыток Пашка плюнул на эту идею и пошел пешком, благо ориентир – телевышка на горе с турбазой – был хорошо виден из любой точки города. Пашка бодро шагал, любуясь неоновыми огнями курорта и пышной, несвойственной для Москвы растительностью. Часа через полтора он задумался. Ехали они на такси минут десять. Соответственно, расстояние – максимум километров пять – семь. За час спокойной хотьбы человек пять километров проходит. Значит, за полтора часа он бы уже должен был подходить к воротам турбазы. Но… до мерцающих в ночном воздухе огней вышки было как минимум еще столько же, сколько он уже прошел…
Мысленно пытаясь решить этот ребус, Пашка присел на какую-то скамейку и посмотрел в ту сторону, из которой он пришел. И похолодел от ужаса. На другой стороне города, на примерно такой же горе стояла примерно такая же вышка…
Пашка зажмурился, тряхнул головой, открыл глаза и снова посмотрел в обе стороны: сомнений не было - вышек две!  Он уже начинал жалеть, что не пошел купаться голышом. Тупо глядя поочередно на обе вышки, он ждал, пока мимо пройдет кто-нибудь, кто сможет объяснить этот феномен. Наконец, показалась какая-то влюбленная парочка, подходившая в обнимку к его скамейке.
- Простите, - подскочил Пашка к мужчине, - вы не подскажете, сколько в Сочи телевышек?

Дядька лет сорока уже поднял указательный палец ко лбу, чтобы покрутить у виска, но передумал:
- Одна, естественно, вон там! – и он махнул  рукой в ту сторону, из которой Пашка полтора часа топал. 
- А это что??? – Пашка тоскливо показал на вышку в другой стороне.
- А это радиовышка, молодой человек. А почему, позвольте спросить, вас это так волнует в столь поздний час?

Поняв Пашкину проблему, мужик подобрел, но долго не мог остановить хохот.
- Послушай, вон там, за углом, ночная стоянка такси. Там всегда есть свободные машины. А иначе ты обратно еще часа три идти