Школьники и школьницы. Повесть. Глава 1

схватилась за сердце, издала мучительный стон, закатила глаза и немного истерично выкрикнула, что у нее неважно со здоровьем и не везет с парнями, а другая сказала, что на здоровье не жалуется, но не стоит портить ей настроение из-за всяких пустяков.
    - Стоит, - твердо сказал контролер, подталкивая ее к основной массе провинившихся.
    - Это безобразие! - протестовали они.
    - Что правда, то правда, - отвечал контролер.
    Неумолимый, словно вражеский танк, настойчивый, как атомный ледокол, надвигался на нас монстр, по прозвищу контролер. Такого не остановить. Никому. Ну вот он и добрался до нас...
    - Попрошу предъявить проездные документы! - раздался громовой голос над нашими головами. - Нету? Тогда платите рублики!
    Легко сказать - платите... А чем? Последние рублики мы на мороженое истратили.
    На ломаном русском языке я объяснил ему, что мы - иностранные туристы из Америки, приехали в город на экскурсию, и рублей у нас нет.
    - Что ж, город у нас красивый, есть на что посмотреть, - сказал контролер. - Тогда доллары гоните!
    Вот привязался! Откуда же мы ему доллары возьмем. Это у Лисицкого я видел несколько долларов, ему папа дал. Но Женьки с нами нет, а если бы и был - от него не дождешься. Потому что - жмот.
    - Мы из Латинской Америки, - нашелся я. - Долларов у нас не имеется.
    - Откуда именно? - строго спросил контролер.
    - Э-э-э... Из Марабутии.
    - Тогда платите марабутами.
    Ну и настырный же оказался мужик. Не люблю я таких. Марабуты ему подавай! А если бы инопланетяне в автобусе ехали? Чем бы им тогда расплачиваться?
    Оставшиеся две остановки мы прошли пешком. Хорошо, что до больницы недалеко.
    - Мы к Ганнибалу Ильичу, - сказал я в регистратуре.
    - Как фамилия больного?
    - Пивоваров.
    - Так... Сейчас посмотрим... Ага, есть такой.
    - Ему сегодня стукнуло...
    - Да, и очень прилично стукнуло, - согласилась женщина из регистратуры, глядя в компьютер. - Вам в палату номер шесть.
    Мы поднялись на нужный этаж, нашли палату, постучались и вошли. Сразу, направо от входа, лежал Ганнибал Ильич с пасмурным лицом и затаившейся в глазах печалью. Сережка спросил, как он себя чувствует.
    - Ничем не могу вас обрадовать, жив еще, - ответили физрук.
    Это он так пошутил, наш Ганнибал Ильич. Он действительно очень веселый.
    И тут парень, лежавший на крайней у окна койки, врубил на полную катушку рок-музыку, и задергался в кровати, словно его самого подключили к розетке вместе с музыкальным аппаратом. Музыка была потрясная, и мы с ребятами тоже немного потряслись.
    - Да, - грустно сказал физрук, - не слышны Шопены тихие, процветают "Роллинг Стоуны"... - и глубоко вздохнул, совсем как наша учительница. - Люблю я его, чертяку!
    - Я тоже люблю его, - сказал парень. - особенно это: "Не слышны в саду даже шорохи..." И попытался напеть мелодию. Но у него не получилось.
    Мы поздравили Ганнибала Ильича с днем рождения и пожелали ему поскорее, если и не выздороветь, то, по крайней мере, выйти из больницы живым, и торжественно вручили гантели. А Сестренкин пообещал физруку, если он даст телефон и адрес Шопена, обязательно привести его с собой. Увы, но Ганнибал Ильич, ни телефона, ни адреса не знал.
    Наш подарок растрогал физрука.
    - Спасибо, ребята, - сказал он, принимая гантели, - буду с ними цыплят табака жарить.
    Мы ужаснулись. Какая сила! Какой могучий человечище!  Не только тело, но и зубы тренирует наш Ганнибал Ильич!
    И я болезненно поморщился, проведя языком по больному зубу. Давно пора сходить к стоматологу. К сожалению, у меня зубы не такие здоровые, как у физрука.