чувствовала себя совсем по-другому. Теперь она была членом команды, и команда эта была семья. Можно спорить воин ли тот, кто один в поле, но никто из её команды не был один. Считая Юру, считая собак и кошек, которые, несомненно, были полноправными членами семьи, их было полтора десятка. Теперь Лиза понимала, почему альпинисты ходят по горам в связке, если один оступится, остальные его удержат. Сколько раз в трудные моменты жизни Лизу «держали» мать, Антонина, Николай Иванович, даже кошки-собаки. Когда пришла весть о пропаже Егора, будь Лиза одна, будь Николай Иванович один, они не выжили бы.
И дети уже усвоили эти жизненные принципы, Лиза знала, что Серёжа видится со стариками Смелянскими, не оставляет их в память о родной матери. Впрочем, он и Лизу считал родной матерью. Теперь она была состоявшейся, уверенной в себе женщиной, матерью, между прочим, шестерых детей, которую отчим почему-то хочет сделать бизнесменшей. Как выяснилось, все это не помешало ей на острове почувствовать себя счастливой, совсем, как тогда.
Они обошли весь островок. Всё изменилось, заросло травой и кустарником. Маленькая бухточка, в которой они тогда купались, обмелела. Линия берега словно бы замылась песком. В рюкзаке у Егора были бутерброды, яблоки, минеральная вода. Они всё-таки нашли место, где можно было позагорать под защитой прибрежных кустов. И поплавали, и позагорали, и перекусили. Разомлевшая от солнышка и от теплой воды Лиза стала вспоминать, как было тогда двадцать лет назад. Кроме всех прочих воспоминаний, надо признать, приятных, Лиза помнила, что очень хотела есть. Может быть, на этот раз не нужно было брать с собой еду. Это было бы очень романтично!
- Егор, а вот если бы мы оказались на острове всерьёз?
- Что значит «всерьёз»? А это что, виртуальный остров?
- Нет, я про другое. Тебе приходилось когда-нибудь добывать пищу там, где её нет?
- И не раз! Вот мы сейчас можем поймать рыбу…
- А если воды нет?
- Без воды очень плохо. Но её можно найти.
- А в пустыне?
- И в пустыне можно найти еду, но об этом я не стану тебе рассказывать.
- А если нет никакой дичи?
- «Дичи»! – засмеялся он, - Ну, если нет дичи, придется питаться растениями.
- А вдруг растения ядовитые?
- Нужно уметь найти неядовитые.
- Как? Нельзя же знать все растения в мире!
- Это просто. Можно проверить любое незнакомое растение. У растений есть листья, ветки или стволы, есть кора, корни, бывают плоды. Всё это нужно пробовать маленькими порциями по очереди, начиная с листьев. Но не есть, а растереть, например, листик и приложить куда-нибудь к нежной коже. Вот у тебя где нежная кожа?
- Везде.
- Проверим?
И они проверили. Действительно, кожа везде была нежной.
Но Лиза желала продолжить своё образование. Что там дальше делать с листиком?
- Если не будет раздражения, можно пойти дальше. Приложить растертый листик к шее или за ухо. Если и теперь нет раздражения, можно помазать около губ. Да, и между пробами должно проходить несколько часов. Потом можно попробовать листик на вкус, но не глотать. Имеют значение и вкус, и запах. И только после всего этого можно проглотить маленькую порцию. Если нет неприятных последствий, значит, листики можно есть. И дальше тем же путем нужно проверять ветки, кору, плоды.
- Так долго? Есть же хочется!
- Жить захочешь – потерпишь. Вот Маленький Мук не знал этих правил, съел какое-то яблоко – у него выросли рога.
Ни зимой, ни летом у Бородиных не бывало ни затишья, ни спячки. Вернувшись на дачу после трехдневного пребывания в Серпухове у Саши и Вики, Лиза и Егор обнаружили здоровенный синяк под глазом у Николая. Он был самым спокойным из её сыновей, уж на него-то можно было надеяться! У Лизы просто руки опустились. И этот туда же!
Из старших мальчиков на даче были только сам виновник «торжества» и Алексей. Мальчишки явно пытались запутать родителей, давали совершенно бессвязные ответы, отводили глаза. Терпение Егора лопнуло:
- Лена, - призвал он дочку. – Неужели вас нельзя ни на день оставить? Что здесь произошло?
- А это ему Сергей в глаз дал. И правильно сделал.
Следствие продолжилось вечером, когда на дачу приехал Сергей.
Обстоятельства дела были, как выяснилось, совершенно замечательными. В одном из пригородных местечек Москвы несколько предприимчивых молодых людей устроили экстремальное развлечение для заскучавших храбрецов: на старом железнодорожном мосту построили вышку, увеличив, таким образом, высоту до 60 метров, и, как было написано в рекламной листовке, за умеренную плату предлагали спрыгнуть с этой вышки. Это была так называемая «тарзанка»: тех, чья душа жаждала полёта, канатом привязывали за ноги и сталкивали с вышки. Длина каната была меньше расстояния до земли, и в полёте предполагалось испытать невиданные ощущения.
Один из одноклассников Николая увидел рекламу этого аттракциона, образовалась команда единомышленников, и пятнадцатилетние экстремалы собрались на подвиги. Каким образом около вышки оказался сам Сергей с приятелем, история умалчивает. Увидев брата стоящего на мосту в очереди к вышке для прыжков, Сергей сначала путём уговоров, а потом с применением силы извлёк Николая из очереди (там стояла очередь!), и разубедил его одноклассников участвовать в данном развлечении. В процессе уговоров Николай и получил яркое украшение под глазом.
Бабушки, которые так и не смогли в отсутствии родителей выяснить причины синяка, накинулись на внука:
- Коля, у тебя же проблемы со зрением! Нельзя же быть таким безответственным! А если бы канат оборвался бы?
Коля перешёл в наступление:
- Если бы канат оборвался, не имели бы значения никакие проблемы со зрением! А ты, Ленка, предательница! Ты ещё и подслушивала!
- Не было необходимости! Вы орали, как на стадионе!
Как всегда ночью, когда все разошлись по своим комнатам, Егор успокаивал жену:
- Нормальное мальчишеское поведение. Ты лучше спроси, что там делал Сергей. Честно говоря, в молодости я бы и сам не устоял…
Осенью устроили дома выставку работ Елены. Были приглашены гости. При той огромной скорости, с которой Лена рисовала, было нелегко выбрать тему для очередной выставки. Бабушки стали было ей помогать, но художница справилась сама. Она определила тему как «Мы и дача». Лене всегда нравилось рисовать на даче, там, как она говорила, «было много воздуха». Оказывается, было сделано много дачных пейзажей, на участке и в поселке, на речке, портретов. Даже было несколько работ, названных «Ночные сны». Что же ребенок делает по ночам? Из всяких папок было извлечено такое количество листов с рисунками, подходящими по теме, что сначала пришлось провести отбор, а потом выяснилось, что места может не хватить. Но, тем не менее, все развесили, прихватив даже территорию кухни. Был оформлен даже стенд со вступительным словом. Всё как у больших! Были приглашены, естественно, одноклассники, потом ребята из художественной школы, друзья старших членов семьи, несколько одноклассников Алеши и Коли. Любящий дед, разумеется, снял вернисаж и посетителей на видео. Для истории.
Сережа и Коля, имевшие в силу разницы в возрасте разные интересы и пристрастия, посмотрели вместе по телевидению передачу о книге Островского «Как закалялась сталь». Исполнялось три десятка лет последнему фильму. Стали о чем-то спорить. Тут же за ужином Николай Иванович поинтересовался, изучают ли по-прежнему в школе это произведение. Разговорились. Антонина сказала: «Всё в прошлом». Старшие стали вспоминать фильмы, снятые по роману Островского, заспорили. Мальчики внимательно слушали.
Антонина опять подлила масла в огонь:
- Я всегда ценила личное мужество! Узкоколейку, понимаете ли, он строил, чтобы подвезти дрова к городу. А при царе-батюшке дрова не были нужны? Как всегда, сначала создаем трудности, а потом их героически преодолеваем. А фильмы, что ж, фильмы прекрасные. Особенно последний. А какая там дивная песня!
- Баба Тоня, - не удержался от вопроса Коля. – А как же, тебе эта история не нравится, а песня нравится?
Николай Иванович засмеялся: - А это, дети мои, называется «волшебная сила искусства». А какие там дивные слова: «Ты только будь, пожалуйста, со мною, товарищ Правда». Очень трогательно и искренне. Я только одну ещё песню такого же типа из кино знаю. В живописи есть такой приём: для создания более сильного впечатления повесить где-нибудь парные работы. Скажем, справа и слева от двери или окна. Если справа мальчик с собакой, то слева …
- Девочка с кошкой, - засмеялась Лена. – Но, по правде говоря, таких пар много было. Есть мнение, что «Лютнист» Караваджо одна из двух парных картин…
- Но мы отвлеклись, - перебил сестру Коля, - Какая же вторая песня?
- «Ваше благородие, госпожа Удача» из «Белого солнца пустыни».
- Я не понимаю, - не выдержал Коля, - как это? Причем тут ваши девочки с кошками? Если я с чем-то не согласен, мне не должна нравиться какая-нибудь песня про это.
Вера Андреевна не участвовала в разговоре, вертела в руке чайную ложечку. Ложка неожиданно громко звякнула о край чашки. Все посмотрели на неё.
- В одном из немецких романов гитлеровский прокурор, понятное дело, фашист, приходит в кино на наш фильм «Броненосец «Потёмкин». Там есть такая очень страшная сцена расстрела царскими войсками восставшего народа на Потемкинской лестнице в Одессе. Так вот прокурор изо всех сил сочувствует жертвам и ненавидит палачей. Вот это и есть волшебная сила искусства.
- А упомянутая сцена из «Броненосца» весьма спорна, - очень тихо заметила Антонина, но внуки её уже не услышали.
Бородины радовались, что все их дети обладали определенными способностями (не будем говорить о Лене, которая, несомненно, была талантлива), они были умны, образованы, получили (и получали) приличное воспитание. Вера Андреевна и Лиза были филологами, Егор владел несколькими иностранными языками. Все дети с успехом изучали иностранные языки, но четверо старших уже избрали для себя другой вид деятельности. И вот подросла Катя. Еще маленькой она с одного раза дословно запоминала сказки, которые ей читали. Позже Вера Андреевна заметила, что внучка без труда может повторить фразу на незнакомом языке. Тогда она стала заниматься с девочкой, развивать ее память, ее имитационные способности. И старшие братья тоже принялись при наличии свободного времени и настроения читать ей, развивать ее кругозор. И вот теперь десятилетняя Катя без проблем справляется с изучаемыми в школе и дома тремя иностранными языками. Получилось именно то, что она пообещала отцу пять лет назад: «Буду изучать иностранные языки, как мама».
Николай Иванович, вернувшись однажды домой после трудного дня, не захотел ужинать в одиночестве и пошел позвать кого-нибудь себе в компанию. Выяснилось, что у Сергея в гостях однокурсник, а ни Алексея, ни Коли дома не было. Он отправился к девочкам. В их комнате было полутемно, только свет от уличного фонаря падал на потолок. Николай Иванович повернулся, чтобы выйти, но услышал, что в комнате кто-то тихонько плачет. Он испугался, включил свет. В углу дивана, горестно съежившись, сидела Катя.
- Деточка, что случилось?
Внучка подняла на него глаза.
- Просто стало грустно.
- Почему, малышка?
- Как ты думаешь, дедушка, бабушка Вера – несчастная?
-
