Рисунок

Владимировна сочла за благо промолчать: от Юты можно было ожидать чего угодно. Когда эта девочка училась в шестом классе, в учительской неделю обсуждали ее рисунок дерева, сделанный в тетрадке по естествознанию. Был корявенько нарисован спил дерева, годовые кольца и кора. Подписи гласили: «кора головного мозга», «мыслящая древесина», « спираль эволюции от бревна к Буратино». Тетрадь вернули родителям и попросили поговорить с ребенком. Правда, на вопрос «о чем?» рекомендаций дано не было… Ольга Владимировна рассказала о рисунке дома мужу. Тот долго ржал, а потом спросил:
- Вы хоть пятерку ребенку поставили?
- За что?
- Ты действительно не понимаешь? – удивился муж.
- Нет,- честно призналась Ольга Владимировна.
- Пора тебе, Олюшка, уходить из школы. И знаешь, я бы гордился такой дочкой.
Она тогда промолчала, но реакция мужа ее сильно озадачила, а потому Юту с тех пор она старалась не задевать лишний раз.
По звонку Юта выскочила из школы и побежала домой. До прихода родителей нужно было прибраться в своей комнате, потому что папа с утра обещал увезти их с мамой на дачу. Ах, как Юта любила дачу! Там под большущими кустами ароматной смородины у нее было свое тайное место, где так замечательно мечталось под музыку шелестящих листьев. А еще на даче был пруд с маленьким рукотворным водопадом, но папа его рано законсервировал, опасаясь заморозков. Уже должны были созреть любимые Ютой яблоки – роскошный алый Джонатан.
На дачу выехали ранним утром. С вечера папа замариновал мясо в кастрюльке. Мама напекла пирожков из слоеного магазинного теста и хрустящие полосочки.
В машине Юта улеглась на заднее сидение и быстро уснула. Её с детства немного укачивало в любом транспорте, а сон был защитной реакцией организма, своеобразным спасением.
К одиннадцати утра добрались до садового товарищества. Было пасмурно, но тепло. Тянуло дымком костров. Поредевшие кроны деревьев стали прозрачными и вызывали чувство жалости.
- Чур, я яблоки собираю! – закричала Юта.
- Собирай на здоровье. А я сгребу высохшие стебли в кучу и сожгу, пока дождь не пошел. Папа займется дровами, - распорядилась мама Валя.
- Папа сначала часок поспит, - возразил Влад.
- Владислав, через час-полтора дождь пойдет, придется под дождем дрова рубить и мясо жарить.
- Знаешь, Юта, наша мама, как всегда, права!
- Правда – ни что!- Имидж – все! – выдала Юта.
- Доча, не хами маме!
- У чувства юмора выходной? – поинтересовалась «доча».
- Юная нахалка, - смеясь, прокомментировала мама.
Юта нашла на веранде большую корзину и стремянку. Нести и то, и другое одновременно было нереально. Сначала юная дачница отволокла стремянку к яблоне, потом сбегала за корзиной, которую несла на голове, вихляя бедрами и грациозно придерживая одной рукой:
- Выход рабыни Юты на плантацию! – объявил папа.
- Один – один, - констатировала мама.
Яблоки упоительно пахли. Ярко – алые, чуть вытянутые, они выглядели нарядно, словно самой природой предназначались для праздника. Чтобы не ударить ни один плод, Юта снимала их осторожно, засовывала в карманы и за пазуху. Потом спускалась, укладывала «добычу» в корзину и опять взбиралась по ступенькам. Стремянка совершила полный круг, оставляя на земле две борозды. Юта присела на нижнюю ступеньку, обтерла самое большое яблоко и, сощурившись от наслаждения, вонзила в него острые зубы. Брызнул сладкий сок… Полная корзина яблок радовала глаз.
Зажженный мамой костер съедал сухие плети огурцов, тыквы, цукини. Огонь радостно плясал и потрескивал от удовольствия. Дыма почти не было, но в воздухе усилился запах осени.
У папы в мангале огонь уже догорал, оставляя красные угли.
- Доча, присмотри тут, чтобы кошки наш шашлык не сперли, а я пока унесу урожай в дом и стремянку.
- Влад, у меня здесь колышки заберешь. Я их связала.
- Для вас, мадам, хоть звезду с неба, - папа взмахнул воображаемой шляпой, отвешивая поклон.
- Я подумаю, - многообещающим тоном ответила мама.
Шашлык зарумянился, роняя капли жира, который огонь тут же слизывал острым язычком. И стоило папе взять шампуры с готовым мясом рукой в перчатке, как начал накрапывать дождь.
Мама Валя и Юта накрыли стол на веранде. На широкие лавки положили подушки и пледы, чтобы, завернувшись, посидеть подольше на воздухе. Мама разлила по пиалкам белое сухое вино, чтобы макать туда шашлык, свежий запах огурца контрастировал с запахом хорошо промаринованного мяса, ржаной хлеб казался сладковатым и необычайно вкусным!
Дождик застучал чаще и настойчивее, он струился с крыши прозрачными ниточками и казался блестящей занавеской с открытой стороны веранды. Юта поджала ноги, плотнее укуталась в плед и под теплые знакомые голоса сладко задремала.
Проснулась она рано утром, в своей дачной складной кровати, куда перенес ее папа. Все так же лениво под сурдинку барабанил мелкий дождик. Вдалеке нехотя перегавкивались собаки, словно разговаривали. Родители еще спали.
Юта нашла под кроватью сложенные коробки, прихватила парочку и отправилась на веранду перекладывать яблоки. На маленькой газовой плитке согрела воду и перемыла всю посуду. Ей нравилось чувствовать себя хозяйкой, взрослой и правильной… Засвистел, вскипая, чайник.
- Моя ж ты помощница, - обрадовалась мама мытой посуде. - А пирожки в машине у нас ночевали. Неси, папа, будем завтракать.
Перекусив, начали собираться в обратный путь, чтобы не попасть в самые большие вечерние пробки на въезде в город. Родители загружали багажник коробками и банками с домашними заготовками. Мама с папой еще приедут сюда, чтобы поставить на зиму щиты на окна, входной и оконный проемы веранды. Юта не могла смотреть, как на зиму заколачивают дом, плакать хотелось нестерпимо. Другое дело весной открывать сезон, протапливать печь, чтобы появилось живое тепло, чтобы, просыхая, дерево начало источать знакомые летние запахи.
- Я знаю, для чего нужна дача, - заявила Юта, по возвращении домой, - чтобы оживлять любовь к городской квартире.
- Влад, ты слышишь? – рассмеялась мама.
- Кого мы с тобой, мать, родили?
- Сама удивляюсь…
- Родители, это плохая шутка. На осинках не родятся апельсинки, яблоко от яблони, ну, вы сами знаете… Я – вариация на тему ваших достоинств и недостатков. Наслаждайтесь, родные!
- А мы и наслаждаемся. Приятно осознавать, какие мы умные и оригинально мыслящие люди. Особенно, когда нас в школу вызывают, - откровенно уже в голос смеялся папа.
- Марш в ванную, вариация на тему, потом обед и подготовка к школе.
- Влад, перетащишь все на лоджию? Я сейчас быстренько картошку пожарю, разогрею остатки шашлыков, будет у нас «доедательный» обед.
- Мам, ты чего дразнишься?
- Я? Напротив, мне очень нравятся твои детские словечки.
- Ладно. Я мыться.
- Твоя шоколадная соль стоит слева, мою розу не трогай, - крикнула вдогонку мама.
- Да я розу терпеть не могу, - искренне возмутилась дочь.
- А я твой шоколад, - отозвалась мама.

По дороге в школу Юта вдруг ясно представила, что сказка о царевне-лягушке должна была натолкнуть человечество на идею менять внешность в зависимости от настроения или рода занятия… Такие своеобразные гидрокостюмы: новая кожа, волосы, лицо… Юта присела на лавочку, не дойдя до школы тридцати шагов…На учебу она бы ходила вся серенькая и неприметная, чтобы взгляды учителей скользили мимо, не замечая… На даче она становилась бы яркой, как тропическая бабочка… И крылья тоже не помешали бы… На улицах городов люди бы носили нечто, в чем ни при каких условиях нельзя было бы погибнуть. Люди перестали бы бояться, а значит и убивать… И хорошо бы еще делать прививки от зависти, жадности и глупости …
Конечно, на урок она опоздала, но так трудно было покинуть мир, который она только что создала в своей ирреальности…
Хорошо, что первым уроком была алгебра. Маргоша, Маргарита Александровна, только кивнула ей и прижала палец к губам, что означало: проходи молча, к тебе претензий нет. На столе лежала ее тетрадка с проверенной контрольной работой. Пятерка. А кто бы сомневался. Васька, тоже получивший отличную оценку, делал английский, в котором был не силен. Юта подсунула ему свою тетрадь: спиши и не мучайся. Сама она достала блокнот, чтобы совершить еще одну безуспешную попытку хоть что-то нарисовать… Она умела видеть, чувствовала внутренний ритм любой картины, интуитивно ощущала малейшую неточность в композиции, но карандаш в ее руках не мог нарисовать банальный домик с трубой. Что-то на эту тему папа говорил про бодливую корову…
На «лобном месте» мучился Димка Морозов. Прикрыв собой доску, он пытался два двузначных числа сложить в столбик.
- Морозов, ты еще калькулятор возьми. Устный счет, пятый класс, а ты в восьмом. Стыдись. Об одном тебя, Дима, прошу, выбирай гуманитарный профиль и начинай заниматься дополнительно… Садись.
В классе все зашушукались, кто-то хихикнул.
- Тишина, - скомандовала Маргоша. – У нас не только Морозов отличился. Не успел списать и Володя Курбатов. К доске, молодой человек…
На литературе Зоя весь урок косилась на Юту, видимо проверила уже ее сочинение и готовилась его прокомментировать, но что-то помешало… Туча, не пролившись дождем злословия, пронеслась мимо.
Уроки пролетели на удивление быстро, возможно потому, что Юта мучительно обдумывала рисунок для панно.
По дороге домой, девочка заглянула в Липовый парк, двусмысленность названия которого будоражила воображение. У фонтана сидел тот же мальчишка с этюдником. Сегодня он рисовал лавочку с манерно изогнутой спинкой, на которой забыли игрушечного зайца с печально повисшими ушами.
- Зайку бросила хозяйка?
- Ага. Я так и назову картину. Почему долго не приходила?
- Разве я обещала?
- Нет. Но я тебя ждал.
- Меня Ютой зовут.
- Здорово! А меня Жданом.
- Это от какого имени?
- Ни от какого. Это мое полное имя – Ждан. Мама говорит, что так в Древней Руси называли долгожданных сыновей. Но дома меня зовут Данькой.
- А я сократила имя Анюта. Мне мое имя вообще не нравится.
- Зря, тебе идет быть Анютой, у тебя глаза фиолетово-шоколадные, такой цвет только у анютиных глазок бывает.
- У меня карие глаза.
- Это тебе только кажется.
- Ждал меня зачем?
- Посмотри, что у меня в тот раз получилось. Правильно я с кроной разобрался?
- Получилось! Ты способный! А вот вокруг зайца я бы солнечный свет убрала. Нарисуй вот тут тучку. И серо-сизого добавь. Появится тревога за «потеряшку» и динамика усилится в целом.
- Понял, - Данька схватился за кисти. – Ты не уходи только.
- А я и не собираюсь.
- Ты давно живописью занимаешься?
- Я, Дань, вообще рисовать не умею.
- Не может быть! Прямо как моя мама. Она тоже здорово все видит, но даже карандашом домик нарисовать не может.
Юта с большим интересом посмотрела на собеседника. Он мысли ее читает или, действительно, фатальное совпадение?
- А ты что, в школу не ходишь? В такое время уже здесь, без портфеля.
- Я учусь экстерном. Это папа придумал. Он художник. Я хожу на консультации два раза в неделю и сдаю зачеты.
- А так можно?
- В нашей, шестьдесят девятой, можно.
- Завидую. Знаешь, у меня к тебе дело, - Юта замолчала, не зная, как Ждан воспримет ее просьбу.
- Ты говори, я под твой голос лучше вижу, ты меня не отвлекаешь.
- У нас конкурс объявили: проект панно к тридцатилетию школы. Для творческого подъема завязали это