Как часто мы принимаем решения, изменяющие нашу жизнь? Кто-то рубит с плеча и не боится перемен, кого-то к ним вынуждает жизнь, а кто-то всячески пытается укрыться от ветра перемен, предпочитая ему пусть несчастливую, зато привычную жизнь. Может, прав был классик, сказав, что привычка - замена счастию? Но иногда всё же приходится делать выбор...
Вот и в жизни моей подруги Тони произошло несколько значимых событий, полностью изменивших её жизнь.
Медсестра по профессии, очень любящая свою работу и, что немаловажно, а может и самое важное, людей; весёлая, симпатичная, обаятельная Тоня просто излучала вокруг себя свет.
Сначала на него прилетел Толик. Влюблённый в Тоню со школьной скамьи, он долго добивался её руки и сердца. Но в армию ушёл, так и не получив от девушки взаимности. "Только дружба", - сказала ему любимая, и он согласился. А когда вернулся через два года, оказалось, что его Тонечка успела родить ребёнка. А ему даже никто об этом и словом не обмолвился. Боялись вспыльчивого характера. Мало ли что, вон сколько всяких случаев бывает, оружие в руках как-никак. Кстати, из-за этого оружия с Толиком и случилась беда. Даже две. Одна в детстве с его двоюродным братом, вторая, можно сказать, с ним самим...
Все в маленьком городке знали, от кого Тоня родила мальчика. И понимали, почему она не вышла замуж за отца ребёнка. Петров, получивший прозвище Водкин, видимо, из-за двойной фамилии автора "Купающегося красного коня", лишь на некоторое время покидал места не столь отдалённые. В основном, за торговлю наркотическими веществами, которые сам и готовил. Но, как известно, хорошие девочки любят плохих парней, и Тоня влюбилась, потеряв голову. Хорошо, хоть она её в прямом смысле не потеряла, когда отказалась стать женой Водкина. Но его снова посадили, и Тоня получила свободу. Очнувшись, как от дурмана, девушка отказалась от общения с бывшим возлюбленным, а ему передала, что ребёнок не его, а Толика.
Рассказала всё как есть при встрече Толику, а тот, не долго думая, предложил Тоне выйти за него замуж. И она согласилась. Не сразу, но дала согласие. Но отказалась записывать на него сына, а за десять лет совместной жизни ребёнка так и не родила ему. Толик стал спиваться. Сначала по чуть-чуть, а потом всё чаще и чаще видели его не просто пьяным, а "до чёртиков". И Тоня, и родители Толика забили тревогу. В ход пошли разные средства: кодировки, визиты к бабкам и дедкам, наркодиспансер. Только ничего не помогало, Толик летел в пропасть со скоростью разогнавшегося локомотива.
Однажды мы остались наедине, и я спросила, почему он так запил и не может или не хочет остановиться. Высокий, ссутулившийся, сильно исхудавший мужчина с синяками под уставшими глазами - вот в кого превратился стройный и симпатичный голубоглазый блондин. Жалкое зрелище, особенно для друзей, которые ничем не могли помочь. И он поделился со мной.
- Знаешь, Кать, я ведь ничего не могу поделать, - начал он, - вот сидит это здесь и жить не даёт, - он ударил себя в грудь.
- Что? - не поняла я.
- В детстве я убил брата, - глухим голосом сказал он. - Взял без разрешения ружьё отца. Нам было по пять-шесть лет. Игрались, и я нечаянно выстрелил. И сразу наповал, - выступили слёзы, и Толик смахнул их резким движением. - С тех пор, что бы я ни делал, как ни пытался забыть, не могу.
- А когда пьёшь, легче, что ли? - спросила я.
- Забывается, хоть ненадолго, - и больше ни слова не сказал, как ни пыталась я успокоить и разговорить.
О второй причине сказано не было, но я понимала, что в душе он очень обижен на Тоню...
***
Через полгода после этого разговора Тоня, не выдержав пьянок мужа, ушла. А потом и уехала из городка в областной центр, где устроилась операционной медсестрой в центр для спинальных больных. Я даже один раз ездила к ней на работу. Ей так там нравилось. Колясочники, которым нужно раз или два в год проходить обязательное обследование, заканчивающее часто оперативным вмешательством, приезжали в центр со всего СНГ. Там она и познакомилась с Саней.
- Катюша, мне нужен твой совет, - Она приехала в гости к родителям, но сначала зашла ко мне.
- Слушаю тебя, - Я увидела, что будет серьёзный разговор.
- Я не знаю, что мне делать, - большие карие глаза наполнились слезами. - Я влюбилась, понимаешь? - я кивнула. - А родители против.
- Почему? - не поняла я.
- Санечка - спинальник. Инвалид. Его чистили когда, ну, их чистят, я тебе рассказывала, из-за того, что коляской отбивают себе задницы, они ведь не чувствуют, так вот... - она очень волновалась, - ему пришлось удалить обе ноги. Они-то, по большому счёту, им не нужны, мешают только. Ходить-то они никогда не будут... Но хоть и так, то всё равно это травма. И Санечка... он хотел покончить с жизнью... А я его, получается, спасла. Мне ребята из его палаты рассказали, что когда я стала приходить ставить ему уколы, он ожил. Разговорились. Он мне стихи посвящает, подарки стал дарить... - о совсем расплакалась.
- Ну а какой он человек? - поинтересовалась я.
- Он замечательный, - Тонины глаза загорелись, - весёлый, добрый, умный, талантливый...
Она бы ещё долго перечисляла, если бы не вбежала моя дочь и не отвлекла.
- Тонь, что я тебе могу сказать. Если тебе хорошо с ним, то какая разница, есть у него ноги или нет, - сказала я. - Вон у твоего бывшего вроде две ноги, а уже "белочку" поймал, по улицам бегает, людей пугает. Так кто из них инвалид? Но тебе решать, в любом случае, тебе ведь с ним жить, а не родителям...
***
После выписки Саши Тоня вышла за него замуж, и они уехали к нему.
Толик вскоре умер в больнице. Оказалось, что у него был туберкулёз, а пить он не переставал.
С Сашей я познакомилась, когда на следующий год он, за рулём "девятки", привёз Тоню в гости. Она выглядела самой счастливой на свете женщиной. Поразила меня их манера общения: они всё время подшучивали друг над другом, но так по-доброму, с такой любовью, что находясь рядом, всем становилось уютно и весело.
- Как я тебе благодарна, подруга, - обняла меня Тоня, - ведь это благодаря тебе я приняла тогда решение.
- А не жалеешь? Трудно, небось, с инвалидом? - спросила я.
- Не поверишь, Катюха, вовсе нет, - заверила подруга. - Руки-то есть! И золотые они у Сани! Он даже на них меня носит, конечно, сидя в коляске. И на машине за рулём сам, как видишь, и есть готовит, и в доме убирает, и деньги зарабатывает, - Тоня просто светилась от счастья.
"А ведь и правда, - подумала я, - какие же мы разные. Вот двое мужчин Тони: один инвалид телом, но вполне нормальный и даже замечательный душой, а второй с нормальным телом сделал из себя инвалида и растерял при этом всё в жизни, а потом и саму жизнь..."
Танечка, неизменно рада тебя видеть! 
