Нос -- иностранный агент

Однажды
случилось у нас необыкновенно странное
происшествие.
Некто по фамилии Ковалев,
человек средних лет, живший в столице,
служил в одном силовом ведомстве, так
расплодившихся
у нас. Был он майором ФСБ и ходил на
работу на Лубянку.



Как-то
рано утром майор ФСБ Ковалев проснулся
у себя на квартире и пошел в ванную
комнату. Он
хотел взглянуть на прыщик, который
вчерашнего вечера вскочил у него на
носу; но, к величайшему изумлению,
увидел, что у него вместо носа совершенно
гладкое место! Испугавшись, майор
ФСБ Ковалев
протер полотенцем глаза: точно, нет
носа! Он начал щупать рукою, чтобы
узнать: не спит ли он? кажется, не спит.
Тогда
он, встряхнувшись,
еще раз увидел, что
носа у него нет.
Он тотчас же
оделся
и полетел, как
ошпаренный, из дома.





Майор
ФСБ
Ковалев имел обыкновение каждый день
прохаживаться по Тверской.
Воротничок его манишки был всегда
чрезвычайно чист и накрахмален. Он
был не прочь и жениться, но только в
таком случае, когда за невестою случится
не
менее двухсот
тысяч долларов
капиталу.
И потому читатель теперь может судить
сам, каково было положение этого майора
ФСБ,
когда он увидел вместо довольно недурного
и умеренного носа преглупое, ровное и
гладкое место.




Как
на беду, ни один прохожий
не
показывался на улице, чтобы
проверить его реакцию,
и он должен был идти пешком, закутавшись
в свой плащ и закрывши платком лицо,
показывая вид, как будто у него шла
кровь. "Но авось мне так только
представилось, не может же
быть, чтобы нос пропал сдуру", --
подумал он и зашел в кондитерскую
нарочно с тем, чтобы посмотреться в
зеркало. К счастью, в кондитерской
никого из
покупателей
не было; "Ну, слава богу, никого нет,
-- произнес он, -- теперь можно поглядеть".
Он робко подошел к зеркалу и взглянул.
"Черт знает что, какая дрянь! -- произнес
он, плюнувши.- Хотя бы уже что-нибудь
было вместо носа, а то ничего!.."




С
досадою закусив губы, вышел он из
кондитерской и решился, против своего
обыкновения, не глядеть ни на кого и
никому не улыбаться. Вдруг он стал как
вкопанный у дверей одного дома; в глазах
его произошло явление неизъяснимое:
перед подъездом остановилась машина;
дверцы ее
отворились; оттуда
вылез,
согнувшись, господин в генеральском
мундире
и побежал вверх по лестнице. Каков же
был ужас и вместе изумление майора
ФСБ Ковалева,
когда он узнал, что это был собственный
его нос! При этом необыкновенном зрелище,
казалось ему, все перевернулось
у него в глазах; он чувствовал, что едва
мог стоять; но решился во что бы то ни
стало ожидать возвращения  носа-генерала
в машину.
Чрез две минуты нос действительно
вышел. Он был в мундире, шитом золотом,
в
большой
офицерской
фуражке,
как у начальника
Росгвардии
Золотова.
По всему заметно было, что он ехал
куда-нибудь с визитом. Нос
в генеральском мундире поглядел
на обе стороны, закричал шоферу:
"Подавай!" -- сел и уехал.




Бедный
майор
ФСБ
Ковалев чуть не сошел с ума. Он не знал,
как и подумать о таком странном
происшествии. Как же можно, в самом
деле, чтобы нос, который еще вчера был
у него на лице, не мог ездить и ходить,
-- был в мундире генерала!
Он побежал за автомобилем,
который,
к счастью,
проехал недалеко и остановился
перед Храмом
Христа Спасителя.





Майор
ФСБ Ковалев
поспешил в храм,
пробрался сквозь ряд нищих старух с
завязанными лицами и двумя отверстиями
для глаз, как
у девушек
из группы
«Pussy
Riot”,

над которой
он прежде так смеялся, особенно,
после
того, как они получили «двушечку»,
и вошел в храм.
Молельщиков внутри церкви было немного;
они все стояли только при входе. Майор
ФСБ Ковалев
чувствовал себя в таком расстроенном
состоянии, что никак не в силах был
молиться, и искал глазами генерала
по всем углам. Наконец он
увидел его стоявшего в стороне. Нос
спрятал совершенно лицо свое в большой
воротник и с выражением величайшей
набожности, как
бы напоказ,
молился. "Как подойти к нему? -- думал
майор
Ковалев.-- По всему, по мундиру, по шляпе
видно, что он генерал.
Черт его знает, как это сделать!" Он
начал около него покашливать; но нос
ни на минуту не оставлял набожного
своего положения и отвешивал поклоны.


--
Милостивый государь...-- сказал майор
ФСБ Ковалев,
-- милостивый государь...

--
Что вам угодно? -- отвечал нос, оборотившись.


--
Мне странно, милостивый государь... мне
кажется... вы должны знать свое место.
И вдруг я вас нахожу, и где же? -- в церкви.
Согласитесь...

--
Извините меня, я не могу взять в толк,
о чем вы изволите говорить... Объяснитесь.


"Как
мне ему объяснить?" -- подумал майор
Ковалев
и, собравшись с духом, начал:

--
Конечно, я... впрочем, я майор ФСБ.
Мне ходить без носа, согласитесь, это
неприлично.

--
Ничего решительно не понимаю, -- отвечал
нос-генерал.
-- Изъяснитесь удовлетворительнее.

--
Милостивый государь... -- сказал майор
Ковалев
с чувством собственного достоинства,
-- я не знаю, как понимать слова ваши...
Здесь все дело, кажется, совершенно
очевидно... Или вы хотите... Ведь вы мой
собственный нос!

Нос-генерал
посмотрел на майора, и брови его несколько
нахмурились.

--
Вы ошибаетесь, милостивый государь. Я
сам по себе. Притом между нами не может
быть никаких тесных отношений. Сказав
это, нос отвернулся и продолжал молиться.





Майор
Ковалев
совершенно смешался, не зная, что делать
и что даже подумать. В это время послышался
приятный шум дамского платья; подошла
пожилая дама, вся убранная кружевами,
и с нею тоненькая, в белом платье, очень
мило рисовавшемся на ее стройной талии,
в палевой шляпке, легкой, как пирожное.
Майор Ковалев
подступил поближе, обратил внимание
на легонькую даму, которая, как весенний
цветочек, слегка наклонялась и подносила
ко лбу свою беленькую ручку с
полупрозрачными пальцами. Улыбка на
лице майора
Ковалева
раздвинулась еще далее, когда он увидел
из-под шляпки ее кругленький, яркой
белизны подбородок и часть щеки осененной
цветом первой весенней розы. Но вдруг
он отскочил, как будто бы обжегшись
обо
что-то, и,
вспомнив,
что у него вместо носа совершенно нет
ничего, слезы выдавились из глаз его.
Он оборотился с тем, чтобы напрямик
сказать господину в мундире генерала,
что он он плут и подлец и что он больше
ничего, как только его собственный
нос... Но носа-генерала
уже не было; он успел уехать,
вероятно опять к кому-нибудь с визитом.





Это
повергло майора
Ковалева
в отчаяние. Он пошел назад и остановился
под колоннадою, тщательно смотря во
все стороны, не попадется ли где его
нос.
Но
того нигде не было видно На
улице
народу была тьма; дам целый цветочный
водопад сыпался по всему тротуару. Он
поймал такси и приказал шоферу ехать.


--
Куда? -- спросил
таксист.


--
Пошел прямо!

--
Как прямо? тут поворот: направо или
налево?

Этот
вопрос заставил
майора
Ковалева подумать. Ему
вдруг
пришла мысль, что его
нос, этот
плут и мошенник, который поступил уже
при первой встрече таким бессовестным
образом, мог опять, удобно, пользуясь
временем, как-нибудь улизнуть из города,
-- и тогда все искания будут тщетны.
Наконец, казалось, само небо вразумило
его. Он решился отнестись прямо в газету
и
сделать публикацию с описанием всех
обстоятельств.
Итак,
он, решившись,
велел таксисту
ехать в редакцию
газеты.
Машина
наконец остановились, и майор
Ковалев,
запыхавшись, вбежал в небольшую приемную
комнату, где седой чиновник сидел за
столом и
смотрел
на посетителя.


--
Кто здесь принимает объявления? --
закричал майор
Ковалев.
-- А, здравствуйте! --
--
Мое почтение, -- ответил
седой чиновник.

--
Я желаю припечатать... --
--
Прошу немножко повременить, -- произнес
чиновник.



Комната
была маленькая, и воздух в ней был
чрезвычайно густ; но майор
Ковалев не мог нюхать
запаха, потому что закрылся платком и
потому что самый нос его находился бог
знает в каких
местах.

--
Милостивый государь, позвольте вас
попросить... Мне очень нужно, -- сказал
он наконец с нетерпением.

--
Сейчас, сейчас! Сию минуту! -- говорил
седовласый господин. -- Вам что угодно?
-- наконец сказал он, обратившись к
майору
ФСБ.


--
Я прошу...- сказал майор
Ковалев,
-- случилось мошенничество или плутовство,
я до сих пор не могу никак узнать. Я
прошу только припечатать, что тот, кто
ко мне этого подлеца представит, получит
достаточное вознаграждение.

--
Позвольте узнать, как ваша фамилия?

--
Нет, зачем же фамилию? Мне нельзя сказать
ее. Вдруг узнают, боже сохрани! Вы можете
просто написать: офицер,
состоящий в майорском чине.

--
А сбежавший, он
был ваш друг?


--
Какой
друг?
Это бы было
еще не такое большое мошенничество!
Сбежал от меня... нос...

--
Гм! какая странная фамилия! И на большую
сумму этот господин Носов обокрал вас?


--
Вы
не то думаете! Нос, мой собственный нос
пропал неизвестно куда. Черт хотел
подшутить надо мною!

--
Да каким же образом пропал? Я что-то не
могу хорошенько понять.

--
Да и
я
не могу вам сказать, каким образом; но
главное то, что он разъезжает теперь
по городу и называет себя генералом.
И потому я вас прошу объявить, чтобы
поймавший представил его немедленно
ко мне в самом скорейшем времени. Вы
посудите, в самом деле, как же мне быть
без такой заметной части тела? Ведь
это
не какой-нибудь мизинный палец на ноге,
которую я в сапог -- и никто не увидит,
если его нет. Чиновник задумался..

--
Нет, я не могу поместить такого объявления
в газетах, -- сказал он наконец после
долгого молчания.

--
Как? отчего?

--
Так. А
вдруг это fake
news. Газета
может потерять репутацию. Если всякий
начнет писать, что у него сбежал нос,
то... А
это, как вы говорите, произошло в Киеве
или у нас в столице?


--
У
нас.


--
Тогда
это fake
news. Вот,
если бы в Киеве, тогда бы это была
новость! Нет,
такого объявления я никак не могу
поместить.

--
Да когда у меня точно пропал нос!

--
Если пропал, то это дело медика. Говорят,
что есть такие люди, которые могут
приставить какой угодно нос. Но, впрочем,
я замечаю, что вы должны быть человек
веселого нрава и любите в обществе
пошутить, как
Максим Галкин.


--
Клянусь вам, вот как Бог свят! Пожалуй,
уж если до того дошло, то я покажу вам.


--
Зачем беспокоиться! -- продолжал
седовласый
чиновник.
-- Впрочем, если не в беспокойство, --
прибавил он с движением любопытства,
-- то желательно бы взглянуть.

Майор
ФСБ Ковалев
отнял от лица платок.

--
В самом деле, чрезвычайно странно! --
сказал седовласый
чиновник,
-- место совершенно гладкое, как будто
бы только что выпеченный блин. Да, до
невероятности ровное!

--
Ну, вы и теперь будете спорить? Вы видите
сами, что нельзя не напечатать. Я вам
буду особенно благодарен; и очень рад,
что этот случай доставил мне удовольствие
с вами познакомиться...

Майор,
как видно из этого, решился на сей раз
немного поподличать. Он
достал
из кармана денежную купюру красного
цвета.


--
Напечатать-то, конечно, дело небольшое,
-- сказал седовласый
чиновник,
-- только я не предвижу в этом никакой
для вас выгоды. Если уже хотите, то
отдайте тому, кто имеет искусное перо,
описать это как редкое произведение
натуры и напечатать эту статейку
– Да
они все, журналисты т. е., - все
либерасты-педерасты.
Они
так напишут, что меня потом с