Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Глава 3.2

********
Но давайте вернёмся к нашему повествованию, тем более, чем всё дальше закончилось, все прекрасно знают (и не важно, что думают люди с недовольными лицами, считающие, что Моня совсем не туда завёл свой народ, куда бы хотели они – в тупик общего непонимания этих людей и произошедшего).
Так вот. Раздел нашего мира, к чему так и стремится всё его народонаселение, – как минимум, пассионарная его часть, – всегда происходит по неким в чьих-то головах придуманным красным линиям, разделяющих мир на свои зоны влияния, в макроэкономическом случае, и в подробном случае – по своим знаковым интересам.
И вот в одном самом обычном с виду высотном здании, расположившегося на перекрёстке нескольких дорог, где на верхних этажах размещались служебные помещения какого-то учреждения, а на первом этаже разместились представительства того или иного рода предпринимательской деятельности человека, как бы всё и начало происходить нас интересующее. Где нас больше всех интересовали относительно находящиеся по соседству от имевших здесь место входных дверей, одни массивные двери под вывеской над входом «Рог изобилия», ведущие, как можно догадаться даже не самым недалёким умом, в одно из заведений гостеприимного вида предпринимательской деятельности, то есть в пивную забегаловку. Где надо сказать, к некоторому неудовольствию хозяев этой забегаловки, в будущем рассчитывающих на свою обеспеченность, благодаря этой забегаловки, не всегда полноценно шумно было даже в выходной день. А что уж говорить о том, чтобы в день будничный, да ещё в понедельник (хоть и вечером), их заведение было под завязку наполнено посетителями. Два, три от силы прихлебателя из своих уже не полных кружек, этого вполне достаточно для такого самого обычного рабочего дня, этой, а может и для какой другой забегаловки.
Но вся эта жестокая правда жизни для владельцев этого пивного заведения, открывается только с парадного входа, тогда как в одном из внутренних помещений, не таком просторном, как главный зал пивного бара (давайте уже называть вещи своим именами), но всё же не без своих уютных преимуществ, сегодня собралось куда как больше людей, чем в том главном зале. И единственное, что этих людей отдалённо объединяло с людьми из главного зала, так это их нахождение на стульях перед одним общим столом. И если мысли людей из главного зала, всё больше крутились вокруг кружки перед собой, то собравшиеся в этом помещении люди, вдали от чужих глаз, хоть и имели перед собой по такой же кружке и притом полной, всё же они смотрели на мир перед собой, куда как более широко.
А вот к чему склонялись все эти люди, собравшись здесь, так от всех отдалённо, и какого было их мировоззрение, то, во-первых, это, конечно, к столу перед собой, а во-вторых, всё их мировоззрение на данный момент в себя вбирало сидящих за столом людей. Где каждый из сидящих за столом человек, разносторонне смотрел вокруг и главное на своё окружение.
И это скорей не зря, если учитывать то, как они все были разны и крайне не похожи. А внешняя непохожесть и различие, всегда ведёт к очень похожим мыслям насчёт друг друга. О которых вслух по этическим соображениям не говорят, но все итак отлично знают и понимают, что всё это значит и к чему это всё ведёт – как минимум к осторожности высказываний и демонстрации своей наличности. – А-то я знаю такого рода, незнакомую и непохожую от меня публику. От неё уж точно ничего хорошего не дождёшься. – Сами себе противоречат эти по разному выглядящие и мыслящие люди, единые только в одном, во взглядах друг на друга.
Ну а что это был за клуб по интересам, – а это был, несомненно, клуб по интересам, иначе зачем им так закрыто от всех собираться, – то об этом вам и в том числе и мне, никто так просто не скажет. Ведь это всё-таки закрытый клуб, состоящий из ограниченного числа людей, и сюда посторонних вряд ли допускают. Но тогда возникает закономерный вопрос. А откуда тогда стало известно о существовании этого клуба? И есть ли он вообще в помине? Или это всё есть плод фантазии некоторых заинтересованных людей, в чью сторону не нужно указывать пальцем, когда и так ясно, кто это?
А всё на самом деле просто. Следуя причудам человеческого разумения, для которого мир существует в двух плоскостях видения, реальности, – то, что стоит перед нашими глазами, в плоскости нашего зрения, – и домысленного, – это то, что находится с обратной к нам стороны головы человека, на его затылке (и что там находится, нам на 100% не известно),  – то этот клуб вполне возможно, что получил это своё право на существование в глазах того же пьяньчушки, сидящего ближе к внутренним помещениям этого заведения, а может, для возникновения этого были куда как более весомые причины и основания. Но всё это тайна за четырьмя дверьми, считая от парадного в хода в это питейное заведение. И спроси этих собравшихся людей за общим столом, что их всех тут в одном месте собрало, то они, пожав в ответ плечами, скажут: Обстоятельства.
А вот у владельца этого заведения, на этот счёт было своё отдельное мнение. Он по своей наивности думает, что он сдаёт внаём одно из своих подсобных помещений, для изголодавшихся по мужскому общению женатиков. И не просто женатиков, а женатиков ещё не полностью потерявших себя в этом образе былых мужчин, и ещё пытающихся бороться и сказать своё веское слово… Здесь, в кругу, своих единомышленников. Которые за кружкой пива и под карты, раз в две недели выплёскивают всю свою горечь и обиду на несправедливое устройство мира женатого на ведьме человека. 
И этому, так уж иногда случается, есть свои подтверждения в разговорах этих людей, бывало, что касающихся этой деликатной темы – роли мужчины в семье.
– А вы не заметили, – и это даже не обсуждается, – что уже не звучит вопрос о главенствующей роли мужчины в семье. – Как правило, в такого рода разглагольствованиях, был замечен сидящий лицом к выходным дверям, с одного из торцов стола, человек респектабельной наружности, в очень приличном, даже не по местным меркам костюме. И всё это внешнее благородство подчёркивалось его баритональным акцентом в сторону западного вещания – он акцентировал своё внимание не только на западных ценностях, но и отчётливо голосом подавал сигналы о том, как ему близко умонастроение людей так цивилизационно мыслящих: он ко всему здесь, в другой ипостаси существования, относился критически и от всего воротил свой орлиный нос.
Что, правда, не очень вязалось с этой темой его разговоров, касающейся сложного положения мужчин, в отживающей своё конструкции под названием брак, инициаторов которых он всегда и был. Ведь цивилизационный путь развития современного человека, предполагает (пока что в отдалённом будущем) новую конструкцию брака, если он, конечно, ещё останется – свободу отношений, без всяких лишних обязательств друг перед другом.
Ну а в ближайшем будущем, пока не разработаны механизмы определения собственности, этого фундамента всякого брака, как первый шаг к новому обустройству будущей семьи, посредством средств массовой информации, подаётся неоднозначный сигнал жёнам, до этого дня, безвольным и стонущим под гнётом своих тиранов мужей, что на этом всё, хватит довольствоваться своей данностью и теперь, образно говоря, можете тянуть на себя одеяло. Пусть теперь этот гад, помёрзнет без одеяла и, как следует, покрутится, если хочет согреться. А вы и сами самодостаточные, и всё сами видите, как без вас ему холодно и неуютно в вылезших ногах (они у него длинноваты, вот они вечно и вылезают, путаются в своих и чужих ногах, а также на них всегда натыкаются люди в поезде). Но как бы невыносимо это было видеть, вам не должно быть жалко этого измотанного холодностью ваших отношений муженька. И вы ни в коем случае не должны идти ему навстречу и прикрывать его одеялом. Вы должны для себя уяснить главное правило – чем холоднее ваши отношения с мужем, тем горячее он дышит в вашу сторону.
– Это всё перефразирование всем известного эпитета Пушкина. – Без всякого страха встречных исков на тему дискриминации женского разумения, контр аргументировал бы им в ответ этот представительный человек, большой знаток семейного права, скорей всего адвокат, сколотивший немалое состояние на своей практике по справедливому разделу (а этого всегда и притом все хотят: чем не золотая жила) совместно нажитого имущества людьми ещё вчера ничего такого друг о друге не думавших и живущих своим сердцем. А вот сегодня, то есть в некотором будущем от вчерашнего беззаботного и не особо хотелось думать, когда так счастлив, настоящего, тебе дали повод подумать и задуматься, то ты такого надумал при виде произошедшего на твоих глазах, что у тебя и слов нет без матерных указаний. И только одно и выговаривается: «Хочу всё поделить по справедливости!». Затем после глубокого вздоха ещё немного сил находится, и добавляются свои знаковые уточнения. – И чтобы она точь-в-точь, что и я, полную чашу горя хлебнула. Для начала хочу прищемить хвост этой блудливой кошке.
Что звучит как-то не очень понятно и много понимаемо. Но только не для этого адвоката, большого специалиста по бракоразводным делам («бракоразвод» тут тоже звучит по-разному обтекаемо и понимаемо). И он отлично понимает своего клиента, который будет не против, если он в этом деле сделает небольшую ошибку и перепутает адресанта для своей ноги, которая может прижать, а может и отдавить хвост (при соответствующем вознаграждении) этой блудливой кошке.
К тому же адвокат всего лишь безликий, хоть и говорливый инструмент для исполнения всех ваших желаний. И он не будет отговаривать вас от них (человек хоть подчас и не знает, чего он в итоге хочет, но это его законное право быть источником права желать), а он лишь может посоветовать, как эффективней воплотить в жизнь задуманное.
– Ты, – говорит этот ловкий адвокат, – притворись, что не заметил, как она перетянула на себя одеяло. А затем …– многозначительно так замолкает адвокат, глядя куда-то сквозь своего клиента. А по клиенту мурашки пробегают, при виде этого сквозного взгляда адвоката. А уж что он там сквозь него увидел, даже и подумать от страха невозможно. Ведь для такого, чуть ли не рентгеновского взгляда, и одеяло его супруги не помеха, он и сквозь него может заглянуть в гости к его супруге под одеяло и узнать как там у неё дела. А клиенту может быть этого не хочется теперь знать (может там всё просто отлично) и несколько неудобно – он всё-таки некоторое прошлое время имел некоторое близкое отношение к спящей под одеялом супруге и имел прямой допуск к творящимся под одеялом делам.
И если они начнут на всё это отвлекаться, то его дело дальше одеяла не сдвинется, и они окончательно запутаются ногами в нём. В общем, одеяло хоть и ключевая улика в этом бракоразводном деле (оно дало понять мужу, кому он на самом деле обязан теплу в доме и кто его согревает), всё же нельзя на нём так зацикливаться, а то у супруги мужа тоже есть свой адвокат, – и сдаётся мужу, что он крайне заинтересованное лицо в этом бракоразводном процессе (слишком он провокационно себя ведёт по отношению к нему и его жене – он заседаниях по досудебному урегулированию