Ценная бандероль стоимостью в один доллар
Blue Hope/Голубая Надежда
Надежда тоже голубая
Cartier
"Я обожаю носить драгоценные камни, но не потому, что они мои. Вы не можете обладать сиянием, вы можете только восхищаться им"
(Элизабет Тейлор)
Голубой бриллиант Око Бхайравы продолжал влиять на судьбы всех, кто держал его в руках.
Гасан умер в пьяной драке, потеряв много крови от раны ножом в живот. Заслужил. Удар, что он нанёс Энже, к нему вернулся. Только Энже выжила. Так решил Око Бхайравы. Девушка, бывшая наложница султана, начала новую, спокойную жизнь.
Не надолго задержится голубой бриллиант в Стамбуле. Буквально накануне смерти у Гасана он будет украден и окажется на корабле, бороздящем океан.
"Один дурак бросил камень в воду, сто мудрецов найти не могут камень"
(Армен Джигарханян армянская пословица)
Голубой бриллиант "Хоуп", Надежда", известный нам Око Бхайравы, за астрономическую сумму в 550 тыс. франков приобрёл ювелир Пьер Картье. Так он решил доказать деду, отцу, братьям, что добился многого сам, без их помощи.
Его деду Луи-Франсуа Картье, основателю французской компании по производству часов и ювелирных изделий Cartier, к тому времени было около 80 лет. (1) Увидев камень у внука, его разум будто серая пелена накрыла.
Взяв в руки голубой бриллиант, Картье почувствовал резкую боль в сердце. Раньше подобного не испытывал.
Именно его младший внук Пьер начал распространять слухи о связанном с камнем проклятии. Сердце стало беспокоить Луи периодически.
Чтобы избавить себя от проклятия, Картье придал голубому бриллианту форму сердца. Хорошо не форму глаза. Сердце так сердце. Око Бхайравы было всё равно, как его воспринимают.
Механизм разрушения, запущенный голубым бриллиантом, было уже не остановить. Красный луч смерти настиг старого ювелира. Скончался Луи-Франсуа Картье в возрасте 85 лет.
Его сын Альфред, особенно внуки Жак, Луи и Пьер продолжили дело отца и деда, стали самыми знаменитыми ювелирами в мире.
"Бриллиант - красивый камень, но он молчит"
(Ольга Гуцул)
А начиналось всё в далёком 1817 году.
Распрощавшись с армией, Пьер Картье открывает в Маре, ремесленном квартале Парижа, магазин по продаже декоративных украшений для огнестрельного оружия и охотничьего снаряжения. Звёзд с неба не хватал, но семью создал. В 1819 году у Пьера родился наследник. Мальчика назвали Луи-Франсуа.
С раннего возраста любящий отец заметил у сына незаурядные способности и любовь к творчеству, тогда и решил отдать его в ученики к парижскому ювелиру Адольфу Пикару. Пикар занимался изготовлением драгоценностей, модных новинок и дешёвых украшений.
Матушка считала, что это просто ерунда, пустая трата времени. Была женщиной резкой, строптивой, естественно, высказала мужу своё мнение.
"Лучше отдать его оружейнику. Занятие порохом намного прибыльнее, нежели работа с золотом. Ведь в порохе заинтересованы все вокруг, изделия же из золота - удел кучки богатой знати".
Но месье Картье конечно же не послушал. Он был уверен, что золото и драгоценности прикрывают пороки. (2) И настаивал на своём:
"На золото всегда будет спрос. Ведь ювелирные украшения дополняют женщину, дают возможность ей почувствовать себя особенной".
Мадам Картье ничего не оставалось, как согласиться.
Более 10 лет юный Луи с огромным усердием набирался знаний и опыта, осваивал премудрости сложного ювелирного мастерства, копил деньги, терпеливо ожидая своего часа. И вот в 28 лет он выкупает мастерскую у бывшего наставника.
Молодой мастер много времени уделяет частным заказам, в которых он полностью раскрывает себя, свой талант.
Любовь к созданию чего-то нового, смелого и неповторимого стала той отличительной чертой, что привела Луи-Франсуа Картье на Олимп славы. Но это будет чуть позже…(3)
В стенах крохотной мастерской будущему королю ювелиров быстро становится тесно, поэтому в 1853 году Картье решает перебраться на площадь Палас-Рояль/ Place du Palais-Royal, в первый округ, который в то время считался самым модным кварталом Парижа. (4)
Шестью годами позже Луи-Франсуа Картье открывает новый бутик на Итальянском бульваре/Boulevard des Italiens. (5)
"Картье... непревзойденный волшебник, который умеет превращать лунный свет в золотые нити"
(Жан Кокто)
Не прошло и двух недель после открытия бутика, как на пороге магазина появилась изящная дама, от которой приятно пахло дорогими духами.
Гостья придирчиво разглядывала творения мастера, то и дело вздыхала, в конце-концов, приобрела три брошки. Позже Картье узнал, что его посетительницей была супруга суперинтенданта по изящным искусствам при дворе Наполеона III и ближайшая подруга принцессы Матильды, племянницы Наполеона Бонапарта.
Броши так понравились императрице Евгении, что она вместе с Матильдой, узнав адрес ювелира, всего за несколько лет купили у Картье около ста пятидесяти ювелирных изделий.
"Когда вам целуют ручки - это, конечно, очень приятно, зато браслет с бриллиантами и сапфиром остается навек"
(Анита Лус)
Покупая очередное украшение женщины рекомендовали молодого ювелира друзьям и знакомым, точно зная: мастер никогда не повторяется и не поворится.
"Это истинный художник, который не боится экспериментировать в поисках новых форм", - говорили они и улыбались в ответ на восхищённые взгляды.
Популярность Картье, а вместе с ней и состояние неуклонно росли. Его бриллиантовые бабочки, порхавшие в волосах придворных дам, и таинственные скарабеи, сиявшие на воротничках вельмож, представляли собой сочетание древнейших традиций ювелирного искусства и веяний современной моды.
"Каждый должен быть произведением искусства - или носить на себе произведение искусства"
(Оскар Уайльд)
В украшениях, которые Луи-Франсуа Картье всегда создавал в единственном экземпляре, французский ювелир первым в своей области использовал платину. Безусловно, популярные в то время золото и серебро легче поддавались обработке, зато платина, требовавшая высокого мастерства и огромного терпения, была гораздо прочнее своих драгоценных собратьев и выдерживала большее количество камней.
"Бриллианты восхитительно бесполезны. Их не съешь..."
(Мэтью Харт)
Через 27 лет после открытия первой ювелирной мастерской Луи-Франсуа передаёт бразды правления своему сыну Альфреду, сыгравшему немаловажную роль в развитии и сохранении семейного дела.
В 1898 году на помощь новому владельцу приходит старший сын Альфреда, один из трёх сыновей, 23-летний Луи, художник, аристократ по духу, женатый на венгерской княжне.
В следующем году, на одной из самых знаменитых и самых дорогих улиц Парижа, Рю-де-ля-Пэ, неподалеку от Вандомской площади, открывается ещё один бутик.(6) Здесь в наши дни находится главный дом и мастерские фирмы Cartier.
Мало кому удастся туда попасть. Но мы попробуем. Лифт поднимает нас к бронированному тамбуру, напоминающему вход в банк. Открываются двери, но за ними не сейфы и не хранилища, а столы, за которыми работают ювелиры. Именно здесь создают шедевры, которые украшают витрины Cartier по всему миру. (7) А также украшения, которые увидит только заказчик. Что он будет делать с колье или браслетом дальше, чью шею или запястье они украсят - даже мастер не узнает.
Не менее двух третей заказов - уникальные украшения, на изготовление каждого из них требуется очень много времени.
"Один браслет, - говорит руководитель мастерской, - может потребовать до 3 тысяч (!) часов. Это очень и очень долго. Так долго не сможет ждать никто. Ни мастерская, ни тем более заказчик. Поэтому ювелиры трудятся одновременно над разными частями браслета, это командная работа".
Но это не конвейер, а именно работа в команде, в которой трудится 50 мастеров разного возраста.
"Они работают, как и все, восемь часов в день,- говорит руководитель мастерской. - Но делают перерывы по собственному выбору. Им нужна полная концентрация".
И они с этим справляются. Ведь это настоящие мастера своего дела. Одни работают с цветными камнями, другие - с бриллиантами, в том числе с цветными. А для бриллианта важны грани, фасеты, углы. Это настоящая геометрическая работа. Очень сложная, но всё же выполнимая.
Каждый камень уникален, из этого и исходят мастера, работающие с самоцветами.
После того как основа украшения отлита по восковой модели, золотую и платиновую структуру обрабатывают шлифовальщики и полировщики. Они выглаживают внешние поверхности и пропускают нити в отверстия, в которые встанут драгоценные камни.
У Cartier собственные "сертиссеры" - специалисты, которые укрепляют драгоценные камни. Оправа должна быть безукоризненной.
Вставив бриллиант в подготовленное отверстие, мастера обжимают его с шести сторон остриём тонкого шила. Металл чуть деформируется и закрепляет камень.
В комнате у "сертиссеров" - приглушённый свет, ведь тяжело работать при постоянном бриллиантовом блеске. И полная тишина, потому что они оперируют с ценными камнями, иногда рискуя их сломать, а нервы - не камни.
Шесть нажатий для каждого бриллианта. Для того чтобы покрыть браслет, нужно 6 тыс. маленьких бриллиантов и 36 тыс. точных нажатий. После этого работа над каждым, чтобы идеально выгладить поверхность.
Более крупные камни устанавливаются на "лапки" - и это ещё более сложный процесс, поскольку камень должен сидеть как влитой, иначе есть риск его однажды потерять.
Если камень потерян, значит, он был закреплён не прочно. Но с изделиями Cartier этого практически не случается.
"Никаких повторов, только неожиданность"
(Анри Картье-Брессон)
Работа ювелиров мало изменилась 1899 года, когда на Рю-де-ля-Пэ был открыт бутик великой, без преувеличения, французской ювелирной марки. Появились новые технологии, компьютеры. Единственно, что современно в мастерской - это новая оптика, новые лампы и свёрла, все остальные инструменты те же, что использовали почти 120 лет назад.
Как и тогда, работа полностью творческая. Есть рисунок дизайнера, но ювелир руководствуется лишь общими размерами, всё остальное - его творчество, его ответственность, его умения.
"Даже большой мастер не может обучить другого мастера: различные ключи подходят к различным замкам"
(Илья Эренбург)
Но вернёмся к истории ювелирного дома.
Находясь на гребне головокружительного парижского успеха, Альфед решает расширить производство до международного уровня и подключает к работе, кроме Луи, двух других своих сыновей: Пьера и Жака.
Луи возглавил отделение Cartier в Париже. Средний Жак, историк искусств, коллекционер, по настоянию отца выбрал Лондон. А средний Пьер, мечтавший в юности о карьере посла, отправился за океан.
Состоятельные американцы впервые стали клиентами французских домов роскоши ещё в середине 1870-х годов.
Войти в круги высшего общества Америки было совсем не просто, но Пьеру удалось: он женился на дочери крупного магната из штата Миссури Эльме Рамзей.
Жак в 1902 году обосновался в центре Лондона - на Нью-Берлингтон-стрит.
Братья Картье знали, что каждая страна имеет собственные художественные
