КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ
Вскоре Сергей собрал всех в большой комнате. Никто не знал зачем, но чувствовали, что сейчас он скажет что-то важное. Это было видно по его сосредоточенному виду.
– Мы почти год живем в большом городе, – начал он без предисловия, – некоторые привыкли к нему, кому-то трудно здесь дышать, кто-то в тоске по прошлому, а кое-кто готов бежать отсюда в любой момент. В общем, нам надо решить, как жить дальше. Давайте выговоримся и определимся. Говорите только о себе, только свои пожелания, только свои размышления. Так, кто скажет первым? Ясно. Никто не хочет быть первым. Тогда вот погадаем на спичках. У кого окажется поломанная, тот и начнет говорить.
Не повезло Бару, но все облегчённо при этом вздохнули.
– Сюда мы попали случайно. Здесь интересно, красиво, но трудно. Тут воздух тяжелый. Я задыхаюсь здесь. Я не могу пить эту воду из крана – она противная. И в бутылках она мне не нравится. Здесь только люди и машины, нет ни зверей, ни птиц, я не вижу неба, а только дым и шум от улицы. Трудно мне здесь, и я бы убежал отсюда, если бы знал куда и как, – так закончил он свое выступление.
По нему было видно, как ему это тяжело далось: на лбу выступили капельки пота.
Бару виновато посмотрел на всех и уставился взглядом в стол. Все молчали.
– А что-нибудь тебе здесь нравится? – спросил Сергей.
– Ага, нравится. Я почти каждый день хожу туда, где дома строят. Там большая машина землю копает. Экскаватором называется. Она как большой великан опускает руку вниз и пальцами сгребает землю, затем несет ее и опускает в другую машину. Да мне надо день копать, чтоб столько земли вытащить, как он за один раз.
– И ты не боишься ее? – спросил Диаз.
– Нет, не боюсь. Вот с ней я бы подружился, – сказал Бару и улыбнулся. От такого рассказа всем стало как-то легче, упала напряженность.
– Ну, хорошо, – проговорил Сергей, – теперь снова тяните спички. Ломаную спичку вытащил Диаз.
– Правильно сказал Бару про машины, дома, и все остальное. Здесь все интересно, такого у нас дома нет. Только я здесь чужой. Люди здесь чужие. Если бы не Сергей, как бы я жил, что бы я делал? Ведь я ничего не умею делать, я умею только мечом махать, а здесь это никому не нужно.
– Как это не нужно? – возмутился Бару, – ты что не видишь сколько народу приходит нас смотреть, а детям как это нравится.
– Но когда-то им надоест смотреть одно и тоже, – возразил Диаз.
На это Бару уже ничего не сказал.
– Ладно, не перебивайте его. Давай, Диаз, говори, говори, – поддержал его Сергей.
– Да что говорить. Вроде бы кругом сказочно красиво, но трудно мне здесь жить. Я не понимаю машин. Я ничего не понимаю! В общем, я бы хотел домой. Только где он тот дом? – сказал Диаз и замолчал.
Установилась тишина. Все молчали.
Третьим по жребию говорил Мукас.
– А мне здесь все нравится! Здесь все красиво, магазины, машины, высокие дома, водопровод, телевизор. Здесь все не так, как у нас дома. Здесь сказочная жизнь! – весело заявил он.
– Ага, сказочная. Вот кончатся деньги у Сергея, что тогда скажешь? – бросила реплику Валида.
– Пойду работать.
– Но ты же не умеешь делать то, что умеют жители этого города. Ты не знаешь их обычаев, не имеешь образования, – возразил ему Магус.
– Как нет образования? Я школу при монастыре кончил, – выкрикнул Мукас. Тут все засмеялись.
– Да, но тебя не учили местной грамоте, не учили управлять машинами, приборами, не учили этой новой жизни, – продолжал Магус.
Сергей только молча улыбался и пока не вмешивался в этот разговор.
– Да ты даже не знаешь, как бегает ток и почему загорается лампочка, – выкрикнула Валида.
– Ну и что! И ты не знаешь! А я пойду сторожем работать. Мне говорили, что они везде нужны.
– Так ты уже интересовался этим вопросом? – не выдержал Сергей.
– Да, я разговаривал с грузчиками в магазине, они мне все объяснили и обещали помочь устроиться к ним работать или в охрану.
– Ну, в охрану тебя не возьмут, так как надо уметь хотя бы читать и писать, – сказал Сергей, – а вот в грузчики могут.
– Конечно, возьмут. Я им уже помогал, – гордо поглядывая на всех, проговорил Мукас.
Сергей с Магусом переглянулись и только пожали плечами. Ну, а что тут можно было сказать.
Потом спичку вытянула Валида. Она сначала долго молчала, разглядывая всех, а потом заговорила.
– Мне все здесь нравится и не нравится. Нравится, что говорил Мукас, и согласна с Бару и Диазом. Мне трудно выбирать, так как здесь родина Сергея. Он попал в наш мир случайно и принял его таким, какой он был. Теперь моя очередь привыкать. Все не в нашей воле. Там были наши Духи, здесь командуют другие. Поэтому, как он скажет, так и будет. Об одном я жалею сейчас. Там дома остался наш сыночек. Как он там без меня? Мне его очень не хватает. Святые Духи, почему вы меня не оставили там дома? – с надрывом проговорила Валида последние слова и заплакала.
Сергей подошел к Валиде и стал ее успокаивать, но она только сильней разрыдалась и выбежала из комнаты. Оставшиеся растеряно поглядывали друг на друга. Не дожидаясь жеребьевки, встал Оксол и сказал, что он полностью согласен с Бару и Диазом. Пользуясь возникшей паузой, Сергей перекинулся фразой с Магусом, а затем сказал:
– Со временем мы вернемся к этому вопросу, а к тебе Мукас будет предложение. Раз ты так настроился, то с завтрашнего дня попробуй жить без нас. Нет, спать будешь в нашей квартире, а вот питаться и вести личные расходы только за заработанные деньги. Попробуй, вдруг у тебя получится.
– Вот здорово! – обрадовался Мукас, – А я думал, что вы на меня рассердились. Вот обрадуются Николай и Вася. Нет! Правда можно? Это не шутка?
– Ты имеешь право жить так, как ты захочешь. Такими вещами не шутят! – слегка улыбаясь, сказал Сергей и пошел к Валиде, возле которой стоял Магус и успокаивал ее.
– Сережа, ты прости меня, что я сорвала вам беседу.
– Ты во всем права, Валида, – перебил ее Сергей, – я сам не нахожу себе места из-за случившегося. И также тоскую о сыне. Мы вот с Магусом уже толковали об этом. Всем трудно, и я завел такой разговор, чтобы узнать общее настроение. Вижу, что кроме Мукаса, все настроены одинаково: очень трудно вам всем вживаться в этот мир. То, что Бару трудно дышать и ему не нравится вода, это еще не беда. Беда в том, что у вас нет документов, вы не умеете писать и читать, у вас нет профессии и еще многого чего у вас нет. Ну как объяснить вам самые простые вещи: что такое автомобиль, электролампочка, мобилка, пароход, самолет, телевизор, ракета. Это надо не только видеть, но и понимать.
Все молча слушали и продолжали молчать, даже когда Сергей кончил говорить.
«И права Валида, когда сказала, что мы будем делать, когда закончатся наши деньги. Я найду работу, Магус тоже найдет, мы с ним откроем пункт нетрадиционной медицины. А вот как с остальными быть я не знаю. Ну, что ж будем думать. Посмотрим, чем кончится эксперимент с работой Мукаса», – пронеслись такие мысли в голове Сергея, пока все молчали.
– В общем мы хорошо поговорили, но мне интересно было бы узнать, что больше всего удивило вас в этом мире, – спросил Сергей у своих товарищей.
Все сразу заговорили, как бы спешили выговориться, постепенно стали понятны их интересы. Почти всех поразило многообразие видов самодвижущихся колясок (машин). Бару смущенно назвал плотину с падающей водой и экскаватор. И только Валида тихо сидела и молчала.
– А тебе что понравилось? – спросил ее Сергей.
– А ты не будешь смеяться?
– Нет, не буду.
– Тогда и они пусть не смеются. Ладно?
– Ладно! Ладно! Говори, – проговорили остальные.
– Мне нравится…мне нравится сидеть на унитазе. Он такой беленький, такой удобный и вода в нем красиво закручивается и шумит, – она не успела договорить до конца, как поднялся такой хохот, что мы еле расслышали, как она обиженно проговорила:
– А обещали не смеяться. Какие вы. Я так и знала.
– Да ладно, Валида не обижайся, – воскликнул Бару, – я тоже иногда на нем балуюсь.
– И я, и я, и я, – послышалось со всех сторон. После чего Валида улыбнулась. После небольшого затишья вновь заговорила Валида:
– Одно только мне в этом мире не нравится: зачем канализация сбрасывает помои в реку? Ведь в ней же рыбы живут, а на берегах люди живут и пьют эту испорченную воду, – Валида замолчала, но увидев сосредоточенные взгляды товарищей, продолжила говорить:
– И воздух здесь плохой! Зачем люди его так испортили? Как можно, жить в красивых домах, летать на самолете и дышать таким воздухом и пить такую воду? Как будто они сами себе враги!
На эти вопросы Валиде никто не ответил и все разошлись.
«Да, они как дети, большие дети, – подумал Сергей, – как же им сложно привыкать и вживаться в этом мире. Так ладно, все разошлись, загляну, что там в Интернете делается.»
«Это же надо, – продолжал размышлять Сергей, – как люди быстро ко всему привыкают. Их от телевизора не оторвать, готовы днями сидеть у него. А вечером не посмотрев очередную передачу, спать никто не идет. Кое как объяснил им, что и почему, а вот про компьютер запретил им даже спрашивать: вопросы начинают сыпаться безмерно. Теперь как сяду я за него, так они окружат меня со всех сторон и смотрят молча. Я уже привык и почти не замечаю их, но лучше без них.
Прошло чуть более десяти лет, как я через портал нырнул в другой мир, и как за это время все изменилось. Сейчас все живут в мире интернета и мобильной связи. Без них никуда, даже в детских садиках. Несколько раз я хотел слетать в родные места и хоть издали посмотреть, как там живут мои родственники и друзья и все откладывал на потом. Боюсь своих оставить. Вдруг что-нибудь случится с ними тут без меня. Их на день нельзя без контроля оставить.
А, ладно, зайду ка я сейчас в Интернет и посмотрю, что там и как.»
Сначала Сергей решил прогуляться по городу своей юности. Смотрел на карту города и не узнавал его. Вроде бы и улицы те же, только названия другие. Во время войны 1941-45 годов при освобождении города от фашистов отличились танкисты, летчики и пехота. Многих наградили посмертно, были среди них и Герои. Потом имена и живых, и мертвых легли на таблички проспектов, площадей, улиц и переулков. А теперь их не было. Вместо них были другие, неизвестные. Среди них только гетман Мазепа и Бендера были у меня на слуху, других я не знаю. Или вот еще. Почти в центре была улица имени Серова. Я долгое время думал, что это в честь художника. Потом в один из Дней Победы мне ветеран той войны объяснил, что это улицу назвали в честь летчика-истребителя, погибшего в небе над городом во время освобождения. А сейчас одна половина носит имя какого-то польского драматурга - Юлиуса Славутского, а другая – имени какого-то Фабры. Зачем переименовали? Как оказалось, Славутский был польским драматургом в 40-ые годы позапршлого столетия. В Польше он мало известен, а у нас тем более. И таких перемен по городу было много. Почему я так и не понял. Смотрю на центральной площади написано «площадь имени героев Майдана». Какие герои? Майдан – это же по-украински «площадь». Как это «площадь героев площади»? Непонятки какие-то с русским и украинским языками. В общем, бардак какой-то!
Посмотрел
. Может в космос? Во внеземной рай! К Валькириям! А Серегу с женой в семью.
