в бананах и кокосах.
- Значит,Маклай не голодал, - заметил Славка.
- Так чего ему голодать, раз бананов навалом, - сказал папуас Лисицкий. - Наверное, у него и ружье с собой было.
- Маклай вышел к ним с голыми руками, - возразила Наташка. - И чтобы наладить отношения, подарил им пестрые ленты и стеклянные бусы, а те его отблагодарили парой свиней.
- Он был настоящий бизнесмен, - сказал ненастоящий папуас Женька. - Живи Маклай сейчас - пошел бы в гору.
- А пошел ты к черту, Лисицкий! - не выдержала Наташка. - Что ты все время меня перебиваешь! Может, ты больше меня знаешь о Миклухе?
Так как больше Наташки могли знать только Борисова и Меднис, то Женьке пришлось на время заткнуться.
- Его оружием были карандаш и записная книжка. Папуасы считали его человеком с Луны.
- Не очень-то таким оружием навоюешь, - пробурчал Славка.
- Значит, Маклай - селенит? - изумился Сашка Прохоров.
- Лучше быть селенитом, чем такими балбесами как вы, - тут же отреагировала Наташка.
Мы с ней не согласились. А Наташка продолжила свой рассказ:
- У Маклая были спички, и папуасы боялись, что он зажжет море. Случалось, что ему даже угрожали. А он, как только на него наставят копье - ложился спать. Вот такой он был, Миклухо-Маклай, наш человек с Луны. И всегда в его распоряжении был большой запас пестрых лент и стеклянных бус.
Скоро у него появился друг среди папуасов - его звали Туй, и он поил его чаем с сахаром. Тому нравились: и чай и Маклай. Однажды он вылечил Туя примочками, когда на того упало дерево, и тот стал его братом. Но и Туй в долгу не остался, он подарил брату большую свинью и познакомил его со своей женой и другими женщинами. Маклай подарил им стеклянные бусы.
- Лучше бы Туя яблоком шваркнуло, - не выдержал Женька. - Тогда он, может быть, открыл бы закон земного тяготения для папуасов.
Наташка пронзила его взглядом Горгоны.
Но Женька не из тех, кто каменеют от взглядов какой-то Медузы, пусть даже и Горгоны.
Как-то Маклая пригласили на праздник в соседнюю деревню, где он обзавелся еще кучей братьев. Ему дали много вареного свиного мяса, и сказали, что дадут вдобавок в жены самую красивую девушку. Но Маклай ответил, что не любит женщин, поскольку они очень болтливы, а ему нужна тишина. И он скоро заснул.
- Насчет женщин Маклай погорячился, - строго заметила Наташка, чем вызвал одобрительный гул среди девчонок. Они закричали, что на островах жарко, и видно мозг Миклухи временно помутился от обилия свиной пищи.
Папуасы же полтора года кормили Маклая деликатесом, которым у них считается свиное мясо, и которое они едят только по праздникам.
Не обносили путешественника и плодами, а также потчевали съедобными кореньями.
Маклай заботился о папуасах: лечил их, подарил железные топоры, любезно выщипывал пинцетом брови, а потом изучал их под микроскопом. И получал в дар свиней.
Работы у ученого было навалом, и чтобы поправить здоровье, он уехал на остров Яву, а потом снова вернулся на Новую Гвинею, но высадился уже в другом месте.
Здесь папуасы встретили Маклая враждебно и жаждали его крови, но все равно просили их полечить. И вместо свиней за услуги - ограбили его хижину, а один папуас и вовсе решил его убить.
Так как отношения с аборигенами не заладились, он опять уехал на Яву.
Через пару лет ученый решил снова вернуться на остров на старое место.
Местные папуасы очень обрадовались старому другу и брату. Маклай подарил им много лент, стеклянных бус и топоров, а те ему подарили свиней. И все были ужасно довольны. А когда он научил папуасов возделывать кукурузу, то поставки свинины сделались бесперебойными.
Но оказалось, что не все папуасы довольны. Двое из них были совсем не довольны и замыслили убить путешественника.
Тогда он вместе с братом Туем пришел в деревню, где проживали недовольные и сказал: вот он я! И еще сказал, что зла он им не делал - и никому другому из деревни, а потом лег спать у костра. В минуту опасности, Маклай обладал удивительной и счастливой способностью - крепко засыпать. В Мексике, например, он проспал землетрясение, и только на утро узнал, что местные жители не спали всю ночь.
На следующий день, потрясенные злоумышленники отнесли самую жирную свинью в хижину Маклая и просили, чтобы они их простил, так как поняли, что он не боится смерти, потому что лунные люди не умирают. Тот не растерялся и подарил им по красной повязке. Его приняли в компанию, и он стал у них за своего.
Когда заболевший Маклай был вынужден уехать, то обещал папуасам вернуться. Но случилось это только через пять лет. На этот раз он привез быка, корову, козла и несколько коз.
Он еще раз обещал приехать с Луны, но увы...
- Хочу добавить, - добавила Клещева. - Маклай уважал Дарвина и тоже считал, что человек произошел от обезьяны.
- Не верю, что все люди произошли от обезьяны! - закричал неугомонный папуас Лисицкий. - Я - да! Шустиков - безусловно! Но Трахтер - от зайца! Славка - от бегемота! Но Просиков?! Но Томилин?!! А что Сестренкин от осла, так это и без всяких Дарвинов и Маклаев понятно.
Но Сестренкину было непонятно. И я думаю, что на перемене Женька это тоже поймет.
- А я от мамы с папой произошел, - обиделся Ленька.
- А меня в капусте нашли, - гордо сказал Сашка Прохоров.
- В кислой, - опять влез Женька.
- Близится перемена! - яростно крикнул Сашка.
- А меня в чемодане с блинами нашли, - признался Вовка. - Я маленький был, как комар, а потом наелся блинов и вырос.
- Брусникин тоже от копытного произошел, только не от длинноухого, как Колька, а от рогатого... Все догадались, что я имею в виду козла? - поддал жару кудлатый Шустиков.
- Нет, я не догадался! Нет, я не догадался! - закричал недогадливый Вовка.
Что же, за все приходится платить, как говорит, вздыхая, мой папа, когда идет в Сбербанк оплачивать коммунальные услуги. И Шустиков с Лисицким нам тоже заплатят, вот только прозвенит звонок...
РАССКАЗ ВАРЬКИ ПОЛЯКОВОЙ О ПРЖЕВАЛЬСКОМ,
ИЛИ ВТОРОЕ РАСШИРЕНИЕ ГОРИЗОНТА
- Ох и рукаст был великий покоритель просторов Средней Азии! То яблони посадит вокруг отчего дома, то лежанку починит, где проводил сладостные часы, когда был ребенком и мечтал под соловьиные трели. А переселившись в Слободу, выстроил избушку, вырыл пруд, посадил деревья и убил волка и лису.
Но и проказлив был Николай Михайлович. И порой в детстве ему за это доставалось. Ключница Макрьевна очень его любила, могла побаловать вяземскими пряниками и восковой антоновкой, но могла и посечь березовыми розгами.
В Смоленске, где он поступил в гимназию, его тоже не раз секли розгами, потому что буен и непокорен был сорванец Пржевальский.
Очень любил гоняться за воробьями, чем каждый раз приводил в отчаяние дядьку Игната.
А в шестнадцать лет, Николай определился в военные. Так и пошел по военной части, окончил Академию и после преподавал в Варшаве в юнкерском училище.
Тренировки с воробьями не прошли для него даром: окрепла рука, тверже стал прицел. И будучи в районе Владивостока, он за пару часов укладывал по тридцати фазанов, а потом кушал суп из потрохов. Не давал он покоя и тиграм с пятнистыми оленями. Вот куда завели игры с воробьями! Великим ученым и охотником стал Николай Михайлович!
- Нет, нет, Варвара Михайловна! - закричал Сабельников. - Не только Пржевальский был великим охотником. Были и другие замечательные ученые и охотники.
- Я только Кота Ученого знаю, - язвительно ответила Варька. - Тот, да, на мышей был охотник великий.
- Позволь, позволь! А Дарвин? Он тоже любил поохотиться. Вспомни-ка, как он орудовал геологическим молотком.
- А мне папа рассказывал, - вступил в разговор Сашка Прохоров, - про путешественников на Коморские острова. Те тоже были охотники хоть куда. Так там один ученый охотник говорил, что нет такой дичи, которая выдюжила бы под свирепыми ударами их палок. И был среди них еще один великий охотник, который охотился в основном на сильно бородатых козлов преклонного возраста, так как признавался, что не может со своим нежным сердцем стрелять по маленьким козляткам.
- Да, - вздохнул Славка, - мастаки... Таким только попадись какое животное - в миг до смерти излупцуют, и в котел вариться бросят.
- Николай Михайлович палками и молотками брезговал, - сказала Варька. - А вот штуцер и револьвер никогда не молчали в руках молодого Николая. Он так и говорил: "Я полагаюсь на свое здоровье и на свой штуцер". Он даже забавлялся тем, что пулями сбивал шишки, а ночью у костра грыз орехи.
Потом одного ружья стало мало, и на озере Хасан, Николай Михайлович уже охотился с двумя, укладывая на месте сотни птиц. А затем ели потроха и делали чучела. И опять по-новой. Ему даже удалось завалить знаменитым штуцером огромного медведя, подпустив его к себе на четыре шага.
И в картах ему не было равных. В Николаевске-на-Амуре он хорошо пощипал местных картежников. Одновременно писал книгу. Закончив ее, уже имел от карт двадцать тысяч рублей, и на часть денег эту книгу издал. Теперь он может, отмечал Николай Михайлович, называться состоятельным человеком и располагать собою независимо от службы.
Однажды, когда он играл в карты, один заботливый отец привел с собой свою дочь, и попросил Пржевальского давать ей уроки географии, на что он ему сунул свой варшавский учебник с лаконичной надписью: "Долби, пока не выдолбишь". И этим ограничился.
- Я предпочла бы, Варя, чтобы ты сделала акцент на географических картах, а не на игральных, - с укором сказала учительница и поджала губы.
- Само собой, он хорошо разбирался в географических картах, но у него не было карты, в которой указывалось бы место, где спрятаны сокровища. Так что пригодились и игральные. А иначе, на какие коврижки он бы издал книгу?
Учительница угрюмо промолчала.
- И опять загремели выстрелы, - опять загремела Варька. - Тысячи птиц падали к ногам охотника. Не давал никому спуску и его верный легавый пес Фауст.
Но иногда Пржевальский начинал бушевать, - на него нередко находили приступы страшной мрачности и раздражения.
И очень уважал Николай Михайлович черепаховый суп. Когда случалось им полакомиться, это были радостные дни.
- В этом он схож с Дарвиным, - заметил Меднис. - Тот тоже обожал суп из черепах.
Потом мы узнали, что в Китае Пржевальский стрелял в голубых баранов. Досталось от него и ушастым фазанам. Не удалось избежать своей участи и горным архарам. Также в пищу шло мясо одичавших домашних быков и косматых яков.
- А есть ли животные в которых Пржевальский на стрелял?
- Нет таких животных! - убежденно ответила Варька.
Учительница по-прежнему хмуро молчала.
Все эти знания значительно раздвинули наши горизонты.
Нине Федоровне рассказ Варьки понравился еще меньше, чем рассказ Наташки о Миклухо-Маклае. А нам еще больше.
- Не следует забывать, что лошадь Пржевальского - краса и гордость русской зоологии! - сказала учительница. - И не только лошадь. Есть ящерица Пржевальского, антилопа, сурок, змеи, цветы, степные травы, величайшие горы, и все
