внезапным цунами. И это явление, известное еще до начала мировых катастроф, так до сих пор и осталось неизученным уже более семи веков. Никто так и не смог понять суть этих волн из ничего, и их поведение. Даже сейчас в 2057 году, когда наступило более-менее затишье в самой природе планеты. После того как человечество более-менее оклемалось от пережитых потрясений и последних войн за ресурсы и, объединившись и образовав единое мировое государство, приступило к образованию новой жизни. При развитии техники и экстренном расселении человечества на другие планеты солнечной системы и первые полеты в дальний космос к ближайшим звездам. Постепенно стали внедряться новые технологии во всем. В том числе холодный синтез ядерной энергии. И наступило время нового мирового наследия. Стали создаваться парки с вымершими животными прошлых эпох. Человечество начало стремиться к новым знаниям. Появились новые адепты единой религии. И центр их переместился в сторону Африки. На остров Мадагаскар. Люди, почти победив все болезни и победив мировое господство банков и власть имущих, тех, кто управлял миром до этого года. Люди стали развиваться творчески, заменив прочий свой труд автоматическими роботонизированными машинами. Появились летающие города на громадных антигравитационных платформах. Летающие огромные лесные зоологические парки с клонированными и утраченными, когда-то в пожаре прошлых войн животными. Изменилась вся полностью техника. На морях и океанах этот процесс технического прогрессивного развития тоже не прошел мимо. Но употребления тяжелого водорода осталось по-прежнему приоритетным.
Но земные океаны не сдавали свои позиции. Они так и остались загадкой, преподносящей все новые катастрофы и беды населению земли. И они не собирались сдаваться. Океаны оставались таким же загадочными и жестокими. Неумолимыми убийцами всех, кого они невзлюбили. Как Дамоклов меч, карающие своим глубинным сокрушительным давлением все живое, что пыталось проникнуть в их глубины.
Котловина «Консепсьон де Ла-Триста»
Она, эта состоящая из горных подводных цепей глубоководная океаническая впадина, между Гавайями и южными островами была названа в честь пропавшего бесследно здесь испанского большого галеона. Много веков назад, еще в эпоху средневековья и колонизации Южной Америки испанскими конкистадорами Кортеса.
Обычно галеоны, груженые до верхних палуб золотом инков курсировало от юга вверх по Атлантике до Испании. С другой стороны за континентом. Но этот галеон, что-то сюда занесло. Поговаривали, что по дороге к месту вечного своего покоя матросы судна, перед тем как попасть в жуткий шторм сбросили что-то за борт. По крайней мере, так было известно из исторических старинных источников. И это случилось где-то в районе Восточной котловины и разлома Клиппертон. Но до этого по историческим средневековым летописям, будто команду преследовало что-то всю дорогу и испанский галеон именно из-за этого тут, и оказался и пытался выбраться из Тихого океана. Но попал в жуткий невероятной силы шторм на тридцатые сутки плавания, когда, лишившись почти полностью запасов пресной воды и почти всей еды, экипаж оказался именно здесь над этой глубоководной впадиной. И почти весь окончательно обезумев, погиб вместе с кораблем. Правда, за исключением одного матроса. Как в насмешку судьбы, оставшегося в здравии умом и живым, выброшенным на обломке мачты волнами на Гавайские острова. А, оттуда уже, оправившись от всех потрясений судьбы. И добравшийся в Старый свет, этот моряк был отличным шкипером и смог даже вычертить карту загадочного странствия своего галеона. Именно он и составил тот исторический документ, который через восемь веков дошел до историков и золотоискателей. И была узнана судьба галеона «Консепсьон де Ла-Триста». А впоследствии именем его названа и эта котловина, теперь еще называющаяся котловиной черных удильщиков.
***
- Марта! – включив устройство видеосвязи на полную, Диана, работая широкими ластами своего глубоководного гидрокостюма, выходила с глубины и вызывала станцию, которая не поддавалась никак своему восстановлению, после волнового кинетического подводного гидроудара. Тот удар, прошелся по ней, как многотонный молот, по наковальне, снося антенны и нарушая всю связь с внешним миром. Что был в полутора километрах над «АТЛАС IV», станцией подводных исследований и разработок дейтерия. Он чуть не сбил ее с гидравлических регулируемых автоматикой опор. И протащив по скальной запыленной донным илом площадке, чуть не сбросил в бездонную пропасть с горного утеса. Эта волна, поломала генераторы тока и устройства добычи дейтерия. Разрушила практически все агрегаты подачи газа из недр горной подводной площадки. Оборвав все шланги и провода, вызвав глобальное высоковольтное электрозамыкание на глубине. И если бы не диэлектрический поверхностный слой защиты станции, то каюк был бы всем на станции. Эта волна даже очистила от всего ила всю до каменного основания площадку, сметая весь нанесенный водой ил вместе с глубоководными светящимися в практически полной темноте офиурами Ophiurida rubicundum c ежами Exhinosigra paradoxa, Arbacia spatuligera и креветками Pandalus borealis вниз со склона. Сметая туда же и больших морских звезд Astrocles axtinodetus и глубоководных голотурий Scotoplanes murrayi.
Станция, практически умерла. Она была почти полностью обесточена вплоть до жилых отсеков самой ее команды состоящей из семи человек. Она была разорвана на два отсека. Жилая и научная часть ее была оторвана от примыкающего к общей конструкции горного добывающего завода. Тот оказался более устойчивым к удару и выстоял. Правда, вырубился навсегда. Из-за разрушения насосов подачи дейтерия и генераторов энергоснабжения. Удар в основном пришелся на него и лишь краем зацепил остальную станцию. И возможно он уже не подлежал восстановлению. И все что оказалось между разрывами, просто было раздавлено давлением и превратилось в искореженный пластиковый и металлический хлам. Это был просто взрыв, как бывает при коллапсе. И то, что было переходным отсеком от завода к жилому блоку и лабораториям станции стало ничем, просто мусором, разлетевшимся по сторонам. Этот весь переходной от жилых отсеков к производственному корпусу станции коридор исчез в мгновение ока, как его и не бывало. Благо, что в этом месте не оказалось никого. И обошлось без жертв.
Жилая и научная часть станция остановилась у самой кромки обрыва, который уходил к самому дну на три километра. А в станции были еще трое сослуживцев из команды в семь человек. Трое сбежали от того ужаса, который овладел ими. И они на глубоководном модуле и челноке покинули глубоководную научную обитель и завод по выработке дейтерия. Они перепуганные всем, что тут случилось, все, бросив, просто всплыли на залитую солнцем и синими волнами поверхность океана. Было лето. Жаркое и палящее. И это особенно чувствовалось здесь в этой экваториальной зоне Тихого океана. Но на глубине было довольно холодно. От нуля и не более + 1 и 5 градусов. В зависимости от местоположения на этом горном подводном хребте. И подводных течений. И теперь участь товарищей по общему несчастью Дианы, была мерзнуть в практически обесточенных помещениях и спасать то, что осталось после этой катастрофы. Которые теперь пытались остановить вновь открывшуюся течь под высоким давлением воды, на нижних уровнях станции, перекрывая доступ воды, подводя водонепроницаемые пластыри и ставя защитные гидрощиты и упоры. Включив гидронасосы высокого давления, они спасали станцию от полного разрушения и затопления. Двое работали снаружи на полуторакилометровой глубине, страхуя друг друга и подавая инструменты.
Все пришло в полную негодность. Добыча дейтерия была полностью сорвана. И теперь вопрос стоял о спасении самой станции. Вернее, того, что еще можно было спасти. Кроме этого срывались и научные работы по изучению местной глубоководной фауны. Чем и занималась как океанолог и биолог Диана Лебедь. Она единственная была на станции ученый в данный момент.
- Марта! – она снова позвала по видеосвязи со станцией – Марта! Ты слышишь меня?!
Диана тяжело дышала. И хоть гидрокостюм был снабжен автоматикой искусственного подъема с большой глубины, все же давление воды на трехкилометровой глубине сказывалось. Она с трех поднималась к отметке двух тысяч метров, но было не легче. Дно океана тут варьировалось провалами от 4070 и до 5578 метров. Такой глубины этот легкий из прочной сетки и пластинчатого титана гидрокостюм и гидрокомбовая оболочка акванавта не выдержала бы. Вспомнился давний, десятилетней давности случившийся случай с неким тоже, как и Диана Лебедь русским Игорем Соболевым. В Индийском океане. Когда тот попал в глубоководное течение. И его стремительно унесло тогда на пятикилометровую глубину. Он услышал реквием бездны. Он был легендой акванавтики. И был в группе спасения и ликвидатором аварии на станции «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
Здесь тоже были местами сильные подводные течения. И ей надо было подняться вдоль скальной стены, у которой она проводила свои исследования, пока не случилось то, что заставило ее прервать все и начать всплытие. Там чуть выше ее ожидал оставленный ей подводный глубоководный скоростной скутер на реактивной тяге. С защитной кабиной от давления. Надо было добраться до него. И она подымалась вверх, делая остановки минут на пятнадцать для отдыха и восстановления сил.
Автоматика ее гидрокостюма и гидрокомбовая защитная под ним оболочка, работали, исправно, срощенные с телом и слившись воедино. Теперь это был единый цельный организм глубоководника. И любой разрыв внешнего слоя костюма вел к гибели акванавта. Либо к непоправимым травмам и последствиям. Даже выход их строя каких-либо узлов гидрокостюма или
