держа за руку. И потом он уже сам стал там бывать и без нее. Иногда сталкиваясь там и с ней и со всем там жутким прожорливым и вечно голодным окружением инфернальных демонических существ.
И она, приходила во сне к нему и занималась с ним любовью. И довольно часто. В разных порой женских образах, но это была она.
Однажды она пришла к нему и уже не отпускала никогда. Она говорила ему, что его очень сильно любит, и он любил ее, везде, где бы в тех сновидениях, они вместе не оказались. И им никто не смел мешать. Мешать любить друг друга.
Она приходила к нему, когда еще была жива мама. И мама этого не знала, как и не знал и поныне живущий уже очень старый Андрея отец.
Часто в полной спаленной темноте из самого мрака ночи. Она обнимала его на постели и целовала его нежно и ласково. Заползала под него, расставляя свои женские на обнаженном теле полные красивые ноги, позволяя взять ее.
Она королева иного того мира. Мира между жизнью и смертью. И он любил ее, прильнув губами к ее полным с торчащими черными сосками холодной, но мягкой и нежной женской груди.
Она всегда появлялась в различных обличьях. В виде демониц или животных. Однажды даже с головой Горгоны и горящими змеиными желтыми глазами, покрытая чешуей с головы до ног и перепончатыми крыльями летучей мыши. Часто в голом виде. И он любил ее такой.
Изуфуиль обычно появлялась в черной или разноцветной длинной до самого пола, либо короткой до колен одежде. С короной на голове и в различной обстановке. В окружении духов птиц, зверей или змей.
Он и сам к ней явился однажды демоном или драконом. И обнял ее когтистыми чешуйчатыми руками. В черноте беспросветной ночи, прилетев на перепончатых, как у летучих мышей крыльях, и обнял ее голое совершенно тело. Прижав к себе. Это было еще тогда, когда его дух был един и не разделен надвое или даже на трое.
Он видел эту красавицу среди звезд, видел в закрытом каком-то неизвестном помещении из камня и металла в высоком с колоннами храме. Среди похожих на египетских пирамид. В лесу у реки или в самой реке, парящим с ней в воздухе, где-то над вершинами гор.
Он и сам был у нее. В том месте, где та красавица жила. У того с черной водой озера. Где не было никакой жизни. И вообще никого. И где все тот час менялось с его внезапным появлением. Все превращалось в некий красочный и красивый Рай. Рай для него, а для других сущий ад.
Он был ее гостем. В ее дворце на том озере. Он был у королевы загробного того мира, мира созданного его спящим мозгом. Мира сотворившего второй земной уровень, куда уходили души мертвецов. И где его разум существовал вечно и с очень давних времен, еще до его рождения здесь в реальном мире на земле.
Он порой сам не мог понять кто он? Ангел или демон? Но он помнил этот мир уже давно. Еще до сотворения реального мира, когда делались верхние миры. И этот дворец на этом озере, это был и его дворец. И она жила там.
Она порождение его самого. И она была его королевой. Была порожденьем его практически не управляемого им самим его же извращенного по рождению разума. А может захваченного, кем-то. И он облюбованный и теперь подвластный той инфернальной мистической сексуальной стихии просто служил ей и был ее гостем. Когда приходил в своих снах с ее тот мир. Одно было теперь ясно, он был не последняя фигура этого многомерного в своих проявлениях мира. Мира куда попадают души умерших со всего земного света, и где большая часть их просто погибает. Погибает безвозвратно и навсегда.
А, может это провидение самого Бога. Может он, был создан для этого, чтобы создать такой вот загробный между мирами мир. И владеть им. Тогда кто она, та чернобровая в золотых украшениях любящая его красавица. С длинными черными как вьющиеся змеи до ее крутой задницы волосами. Гибкая и тонкая как восточная танцовщица в своей женской талии? С большой короной на голове и с пронзительным взглядом меняющих цвет глаз. От черного как, злая ночная мгла, до небесно голубого, цвета любви и добра. И она ждала его. Как преданная госпожа и раба, своего господина.
И он не знал точно кто он, но знал, что принадлежит ей, и она, уже давно ждет его окончательного возвращения.
И именно там первый раз, Андрей Сурганов, увидел ангела Азраила. И назвавший почему-то его своим отцом. Почему? Опять почему?
И именно, тогда первый раз, ощутил он в себе присутствие еще кого-то. Еще двоих, где-то в глубине себя. И Азраил указал на них, живущих в нем.
Он увидел Ангела смерти, но тот, приблизившись к нему своим белым, как беленая стена сморщенным глубокими, как шрамы морщинами лицом и пронизывая его душу желтыми горящими глазами как тень, не касаясь его, обездвижил его, и лишил сил. И тогда он Сурганов Андрей чуть не умер. Первый раз. Он понял, что есть смерть. Он ощутил ее теряя силы и смерть оставила его уйдя тенью, куда-то на другой план инфернального призрачного мира. И с того момента Андрей умирал много раз, но его возвращали к жизни. С самой грани. Те трое, что все время были с ним рядом. Черноглазая троица. Три какие-то инфернальные сущности, похожие на людей, но не люди. Они были всегда рядом, где бы он, не был в своих сновидениях. Всегда с ним рядом. Они сторожили его. И он там был как свой. И он мог даже постоять за себя. Если придется. Такое случалось редко, но случалось. Если кто-то в том потустороннем мире проявлял к нему агрессию. Будто проверяя его на адекватное к этому поведение. На него там тоже нападали, но он их просто уничтожал, как тех двоих недавно, которые поглотили ту двадцатилетнюю девчонку, вероятно прятавшуюся от них, но они ее все-таки съели. И Андрей слышал ее последний отчаянный крик. Крик гибели. Но он убил тех двоих.
Они хотели напасть на него с ножами, но не смогли. Он вырвал им глаза и разорвал убийц тех в черных, как и он, удлиненных костюмах на куски. Чтобы впредь никто не смел так больше делать, и противостоять ему. Он прикрыл того собой ангела, и того маленького ребенка от поглотителей душ, и они унеслись выше в высшие над миром тем сферы.
Бар второго уровня
- Представляешь , Джонни - произнес Рэндел - Это ничего что я тебя называю Джонни?
- Ничего, Рендел - произнес его новый знакомый - Называй, как пожелаешь. Я не в обиде.
- Отлично, Джонни - произнес снова Рэндел - За что мне и нравиться этот гребанный новый мой теперь запредельный мир, дак это за то, что тут никто ничему не возражает. Не то, что там в том мире, откуда меня вышибли. Представляешь, Джонни - он снова обратился к своему в баре собеседнику - Представляешь как я оказался тут.
Он не понимал почему, этот незнакомый ему человек, да еще по всему видно иностранец, попавший сюда с другого уровня своей жизни, называет его именем Джонни. И вообще много разговаривает для своей, пропащей на этом уровне заблудившихся в междумирье душ.
- Нет, как-то не просек, Рэндел - вопросительно произнес собеседник у стойки бара и взял новый стакан с тоником у бармена и поблагодарил его - Проясни.
- Так, вот - продолжил Рэндел - Этот чертов узи дал осечку, и они пришили меня. Представляешь падла какая вышла. Всего изрешетили. И телка еще перед этим от меня убежала. Вот также сидели, как с тобой в таком же там дерьмовом баре и смылась. А потом те четверо, там в том мире, что там внизу под нами, пришли и давай палить из всех стволов, уроды. Я одного ухлопал, а второй меня и вот из-за того чертового узи. Скажу честно, раздолбил бы тот ствол в металлолом, и того, кто их делал, но сейчас даже ему был бы благодарен, окажись он у меня.
Видно было, как он словно, сросся с двумя молодыми черноглазыми сущностями инфернального мира. И они его сосали. И этот Рэндол ничего не мог сделать. И, видимо, осознавая свою погибель, окончательную и бесповоротную уже как то саркастически относясь ко всему вокруг, вероятно уже понимая, что скоро конец, причем полный, разговорился со ним напоследок. Его глаза искоса с ужасом посматривали то вправо, то влево и на его, на своего соседа по стойке этого дьявольского бара. Они говорили - «Помоги!!!». Но его рот говорил другое. Буд-то, он боялся навредить уже и тому, который сидел с ним рядом.
- Теперь у меня есть понимающий меня друг и вот те эти цыпочки, и вообще мне здесь мало кто из них отказывает. Кого захочу того и трахаю. Мне черт подери, нравится здесь. Вот бы еще кокаина нюхнуть или экстези. То, этого тоника, че-то маловато будет. Слыш. Бармен - он нагло обратился уже порядком пьяный к бармену за стойкой бара - Слышь, че говорю я. Это кокаина у тебя здесь нет, или может, знаешь, где его притырить. За ценой не постою.
Бармен сверкнул хищными голодными до свежей плоти и крови такими же как у тех девочек глазами, толкнул ему стакан с выпивкой молча, и посмотрел на соседа протягивая лично такой же стакан с каким-то красноватым напитком, похожим по вкусу на вино, но с привкусом крови.
Рэндел пошарил по карманам и нашел на удивление пачку денег и бросил на стойку перед барменом. А тот быстро посмотрел на собеседника Рэндола не очень довольными черными глазами. Сморщившись, выругался про себя и толкнул ему еще один такой же стакан с кровавым пойлом.
- Че мало? - прокричал бармену Рэндол - Знал бы, что тут окажусь сегодня, больше из своего дома на Гаваях захватил бы - и заржал как жеребец на весь бар. И все кто тут присутствовал, повернули к нему свои головы. Все с черными глазами и белой кожей. Белой, как мел, и такой же, как у его Рэндола приросших боком к Рэндола толстому телу девочек и его собеседника, которого он прозвал Джонни.
Собеседник его молчал, только смотрел ему в глаза и молчал. У этой заблудшей души человека не было уже места ни том, ни в этом мире. И ему было даже жалко этого в прошлом преступника. Который был королем на своем районе там, в мире живых, а здесь он был просто
