центров просто не успели прослушать кассету и понять, какой клад идёт к ним в руки!
Но вообще-то Роман сумел дозвониться на пару телефонов в столице, и там ему ответили равнодушным холодным отказом.
Роман, Женя и Гриша поделились с Олегом своим горьким разочарованием, а он вдруг понял, что ему совсем не так обидно, как коллегам по группе. Почему? Ведь месяц назад он мечтал стать настоящим музыкантом больше всего на свете? Или теперь в его жизни появилось что-то важнее? И здесь он не мог обсудить это ни с одним человеком. Ему предстояло разбираться самому, и разбираться долго.
А Оксана приходила каждый день, исправно приносила супы и каши. Она стала ещё грустнее - работа всё не находилась. Как-то она сказала Олегу, что всерьёз размышляет над тем, чтобы вернуться домой и медлит с возвращением не из гордости. Просто в Штыбове её ожидала такая же безнадёжность.
Олег вдруг подумал, что не хотел бы, чтобы она уезжала. За время долгого месяца в больнице он научился ценить эту неброскую, незаметную девушку. В её заботе ему виделась какая-то естественная простота и твёрдость, а пережитые неприятности добавляли Оксане глубины, которой Олег не видел в других своих сверстниках.
Он даже хотел рассказать ей про лист и запах ветра, но не находил слов. Слова всегда давались ему не так, чтобы очень…
Когда Оксана уходила, он провожал её долгим, задумчивым взглядом.
10.
Сумрачным октябрьским днём, как раз в то время, когда Олег Кожевников в больнице гадал - придёт сегодня Оксана или не придёт, Андрей Савченко ходил по улочкам и дворам родного Штыбово, высматривая, чего бы такого стащить.
Его страсть к наркотикам требовала денег, и денег не малых. От «маковой соломы», которую ему продал Мишка Мохов, давно остались одни воспоминания. Часть «ширки», приготовленной из неё, Андрей продал, но и эти деньги закончились.
Потом у него случилась прибыльная и опасная «подработочка». «Подработочку» организовал оперативник Иван Бражников, у которого опять упали показатели раскрываемости. Как ни презирал Бражников скатившегося на самое дно наркомана Андрея Сову, но обойтись без него не мог.
Человеку, далёкому от милицейских будней, трудно понять, почему ради каких-то показателей милиционеры идут на мерзости, а иногда и на серьёзные преступления. Между тем, ларчик открывается просто.
В любой стране мира милиционеров или полицейских довольно много. Все понимают, что в этой многотысячной армии есть люди разные: хорошие и плохие, трудолюбивые и ленивые, те, кто не щадя сил борется с преступностью, и те, кому наплевать на всё, кроме своего кошелька.
Но как отличить одних от других? Кого считать тружеником, и поощрять премиями и прочими благами, а кого - лентяем, на чью долю должны достаться выговоры и нарекания?
Действительно, как оценить труд людей, которые ничего не производят? Это у сапожника всё просто: сшил одну пару сапог - получи червонец, две пары – два червонца и так далее... А как быть, если труд человека состоит из вещей сложноизмеряемых - из покоя мирных граждан, например?
В милиции этот вопрос решили просто - чем больше работник раскрывает преступлений, тем лучше. Раскрыл одно преступление - хорошо, два - лучше, десять - вообще молодец. Вроде бы всё правильно, всё логично, ведь милиция и должна раскрывать преступления. Но только на практике такая система приводит к очень плохим последствиям.
К примеру, в 1996 году в Штыбово имело место следующее требование высокого милицейского начальства - если ты, товарищ оперативник, в прошлом августе поймал пять наркоманов, то в августе этого года ты можешь их поймать пять, шесть, семь, но только не четыре! И уж конечно – не три! Ни в коем случае не должно быть спада показателей раскрываемости! Увеличение, конечно, приветствуется - новому начальнику хочется показаться в хорошем свете перед вышестоящими! Если увеличения нет – что ж, ладно, стабильность тоже штука не плохая. Но только не спад! За спад тебя начальник съест без соли, ведь его самого за такие штуки могут на пенсию отправить!
Беда в том, что наркоманы - не грибы на пне, они не станут сидеть и ждать, пока придёт дядя-милиционер и за ручку отведёт их в тюрьму! Наркоманы стараются встреч с милиционерами избегать, и им не редко это удаётся! И если вчера нескольких наркоманов взяли вот в этом месте, то завтра здесь других наркоманов уже не будет! В этом случае показатели раскрываемости неизбежно падают даже у самых старательных милиционеров. А начальство давит: не посадишь нужное количество наркоманов – уволим, затопчем, в порошок сотрём!
Так было и с Бражниковым, которого «давило» начальство и, хочешь не хочешь, а приходилось прибегать к услугам Андрея.
Происходило это так. Оперативники доставали Сове «маковую солому», он готовил из неё «ширку» и сообщал об этом всем заинтересованным.
К дому Андрея начинали подтягиваться наркоманы. Они передавали через окно деньги, взамен получали шприцы или флаконы с наркотиком. И не знали, что за шкафом сидит оперативник Иван Бражников! Как только счастливый покупатель дозы отходил от дома Совы, Бражников подходил к телефону и набирал номер своего коллеги.
- Так, Борька, слушай, - говорил он. – Твой клиент - молодой пацан, лет восемнадцати, в вязанной спортивной шапке. Пошёл в сторону улицы Щорса. Кто-то из новеньких, но ты его не пропустишь – шапочка у него такая необычная, разными цветами вязанная. Зелёным, синим, ещё жёлтое что-то… Пацан зелёный совсем – шприц просто во внутренний карман положил. Так что ты его сразу же за руки хватай, он «слить» «ширку» не успеет!
Спустя двести метров парень в вязаной шапочке был успешно задержан. И он действительно не успел вылить «ширку» на землю. Был у наркоманов такой приём защиты – если видишь, что тебя вот-вот схватят оперативники, выливай наркотик быстрее! А потом строй из себя дурачка. «Наркотики? Какие наркотики, гражданин начальник? Не было их у меня отродясь! А что это за мокрое пятно на земле - я не знаю. Пятно и пятно – мне какая разница!»
За такие шутки милиционеры, конечно, могли крепко надавать по шее. Но – не посадить. Нет наркотика – не дела! Всего этого не знал парень в вязаной шапочке, и потому получил первый в своей жизни срок.
А Иван уже звонил вновь.
- Борь, у нас новый клиент! В сторону Ленинской пошла девчонка лет двадцати с коляской. В коляске младенец, но у малого под матрасиком флакон, четыре куба. Её спокойно берите. Слить «ширку» она никак не сможет.
И так далее. Вечером в горотделе было людно – оперативники задержали пятерых наркоманов. Начальство было довольно - показатели раскрываемости резко улучшились.
А Сове достались деньги за проданные наркотики. И лишние поводы для волнения - догадаться, что Сова связан со сверхудачливыми милиционерами, было не трудно. Обиженные на «стукача» наркоманы могли и отомстить. Например, встретить компанией в тёмной подворотне и переломать кости. Но - что кости?! Главное, что заработаны деньги на вожделенную «ширку», а это, конечно, было для Андрея самым главным!
Но и заработанная таким образом «ширка» тоже закончилась.
И вот теперь Сове предстояло что-то предпринимать! День, можно сказать, ещё только начался, а его уже потихоньку пробирает озноб, и в голове тяжело. К вечеру станет по-настоящему худо – это многоопытный Андрей знал наверняка. А уж что будет без укола к утру – этого даже и представлять не хотелось!
В общем, нужны были деньги, и срочно.
Андрей Савченко, бывшая гордость школы, не только торговал наркотиками, но и промышлял кражами. В основном – из автомобилей. Он прекрасно умел вскрывать двери машин, оставленных хозяевами без присмотра, и выдирать автомагнитолы, которые потом сбывал знакомым автомобилистам. Те понимали, конечно, что дело не чисто, и платили Сове сущие копейки. Но и этих копеек хватало на несколько доз! Вот и сейчас эти гроши пришлись бы очень кстати! И купить пожрать было бы не дурно! А то ведь без еды можно ноги протянуть, даже если наркота есть. Хотя Андрей, если бы пришлось выбирать, предпочёл бы «ширку», а не еду.
Андрей долго ходил по дворам, присматривая себе подходящий автомобиль. Нужно быть очень осторожным – светлое время суток потому что! Это ночью темно и люди спят. А днём хозяева могли поймать, и всыпать так, что неделю не встанешь.
Любой наркоман знал – попасть в милицию не так страшно, как быть схваченным потерпевшими. Однажды Андрея поймали хозяева машины, из которой он только что вырвал магнитолу. Били долго, сломали два ребра. И в милицию доставили. Сидеть бы после этого Андрею в тюрьме, но Бражников «отмазал», уговорил потерпевших не писать заявление. Знал старший лейтенант – милый парень Андрюша Сова ему ещё пригодится.
М-м-да… Голова болела всё сильнее и сильнее! Начало «крутить» суставы. Ещё терпимо, но пройдёт несколько часов, и боль будет невыносимой! Да сколько же можно вот так впустую ходить?!
Наконец он забрёл в малюсенький дворик, где не было ни души. И там стояла машина! Дрянь конечно – белые «Жигули», «копейка». Хотя бы «семёрка», «девятка», или вообще иномарка – там магнитолы получше! Но и здесь могло бы быть что-то сто́ящее. Да пусть хоть что-нибудь – Сова был бы рад любой магнитоле!..
- Андрюша, в соседнем дворе «Нисан» стоит́, - раздался голос за спиной. – Может, лучше ты посмотришь его?
Андрей вздрогнул, спина покрылась потом.
Он медленно обернулся.
Перед ним стоял Мишка Мохов.
- П-привет, - пробормотал Андрей.
Голос предательски дрогнул.
- Говорю – «Нисан» какой-то лох во дворе поставил, а вокруг - никого, - спокойно повторил Мишка. – Удобная добыча. Пойдём?
Паника предательской волной накатила на Андрея. Развернуться бы и побежать! Но он знал – Мишка догонит. И ещё знал - Мишка всегда таскает с собой нож. Как это мерзко – холодное, острое лезвие! Лучше б уже пистолет…
Андрей лихорадочно огляделся. Ни души во дворе, никого на балконах и даже в окнах – ни одного лица.
- Так ты идёшь? – поинтересовался Мох, глядя на Андрея без улыбки, с какой-то спокойной грустью, от которой у того слабели коленки.
- Н-нет, не надо, - пробормотал Андрей. – Я не собирался, я просто так…
- Ну да, просто так, - сказал Мох.
Где-то громко каркнула ворона. Андрей вновь вздрогнул.
И чего Мишка ждёт? Лучше бы всё кончилось побыстрее!
- А я слышал, что тебя посадили, - пробормотал Андрей.
- Уже выпустили, - охотно сообщил Михаил. – Тот «герыч», что ты мне занёс, оказался простым мелом, - он жестом остановил Андрея, который собирался что-то возразить и продолжил: - У нас ведь в жизни как – всё зависит «от полноты налитого стакана». В ментовке тоже люди работают, им тоже хавать хочется. Сначала это был, конечно, героин. Но потом я «налил стакан» - то есть поделился с ментами всем нечестно нажитым, - и «герыч» превратился в мел. Так что теперь я перед законом чист, как слеза. И менты довольны – будет за что детишек на курорты свозить. Я, правда, обеднел, сильно «полинял», но это ничего. Мы голыми приходим в этот мир, голыми и уйдём из него. Не о чем жалеть. Бабло я ещё заработаю, а «на кичу» мне возвращаться очень не хотелось!
Во время этой речи Андрей снова и снова озирался по сторонам – не выйдет ли кто. Если бы десять минут назад кто-то сказал, что он будет мечтать о том,
