Немного волновало, что на нагрудном кармане рубашки не было пуговицы, а значит - не было надёжно защищено то, что он мечтал поскорее донести до общежития.
Кассета! Маленькая магнитофонная кассета, на которой были записаны четыре песни. Первая запись состоялась! Сейчас - добежать до общежития, вставить кассету в магнитофон, созвать всех, кто попадётся под руку, и слушать, слушать, слушать!
Пролетая мимо маленького летнего кафе «Наполеон», Олег увидел за дальним столиком своего соседа по этажу, сидевшего в совершенном одиночестве и вяло ковырявшего ложечкой мороженное. Этого долговязого и близорукого парня звали Сергеем Алиповым.
Олег решил подойти к нему.
- Здоро´во! – сказал Олег, усаживаясь на свободный стул. – Чего сидим в одиночестве?
- С Дианой поссорился, - буркнул Сергей, отправляя в рот мороженое.
- Тю, а я думал, что-то новенькое! – махнул рукой Олег. – Вы постоянно ссоритесь. Завтра помиритесь. Или нет – сегодня!
Сергей вздохнул.
Его возлюбленная была аспиранткой кафедры биохимии, имела экзотическое имя Диана и простейшую фамилию Бублик. Это режущее ухо словосочетание «Диана Бублик» было её проклятьем ещё со времен детского сада. Поговаривали, что больше всего на свете барышня мечтала не о защите диссертации, а о том, как однажды сможет взять себе фамилию мужа. «Диана Алипова» - звучало совсем неплохо.
Но для осуществления мечты нужно было женить Алипова на себе, а это было не так просто! Их отношения служили поводом для потехи всего общежития. Решительная, деловитая Диана пыталась настолько беззастенчиво властвовать над Сергеем, что он, несмотря на свою мягкосердечность, взбрыкивал. Это всегда заканчивалось шумным скандалом, расставанием на века и скорым примирением. Им было нелегко вдвоём, этим бесконечно разным людям, но они друг в друге души не чаяли, поэтому все окружающие считали, что вот так, ссорясь и мирясь, они проживут вместе всю жизнь.
- У неё завтра день рождения, - сказал, наконец, Сергей.
- Ну и здо´рово – на дне рождения и помиритесь! – заявил Олег.
- Ты не понимаешь – я торт обещал сделать, - сообщил Алипов.
- Ну, разумеется – ты же ей на каждый день рождения печёшь торт!
- А я не хочу! – процедил Сергей сквозь зубы, и тяжёлые стекла его очков гневно блеснули. – Мужчина я, или нет?! Она мне такого наговорила, а я ей – торт?!
- Ну, так не делай! - лучезарно улыбнулся Олег, прекрасное настроение которого не могли поколебать чужие проблемы.
- Нельзя, - плечи Сергея поникли. – Вовек не простит! Ей 25 лет исполняется!
- Да, не простит, - согласился Олег, вытаскивая из кармана сигаретную пачку.
В пачке оказалась последняя сигарета. Олег подкурил, смял пачку и метким броском отправил её в стоящую невдалеке урну.
- Ко мне Ростик подходил, - сообщил Сергей мрачно. – Советовал сделать огромный торт, и сверху написать белым кремом «27» – вроде, как по ошибке.
- Это было бы чудненько! – захохотал Олег. – Нет, правда – очень смешно. Только она тебе этот торт наденет на голову, как только увидит!
- Факт! – согласился Сергей. – Она и так своих лет стесняется! Может, написать на торте «25»? Вроде бы и всё правильно, и торжественно, и в то же время с подковыркой – пусть не забывает, что старушенция, а?
Старушенция - в двадцать пять?! Многие не поняли ли бы Сергея Алипова. Но ему самому ещё и двадцать два не исполнилось…
- Ну, сделай так, - сказал Олег, уверенный в том, что на такую проделку мягкотелый Серёга Алипов никогда не решится. – А мы четыре песни записали! – сообщил он без всякого перехода, так как больше сдерживаться не мог.
- У кого-то дома?– спросил Сергей без энтузиазма.
- Ха! Дома! – воскликнул Олег. - Дома – это прошлый век! Мы записались в сту-ди-и! С пультом, микрофонами – всё, как полагается! Вот! – он вынул кассету из кармана и с торжественным видом передал её Сергею.
Тот взял драгоценный предмет, повертел в руках, внимательно рассматривая, как будто мог судить о записи по внешнему виду кассеты, затем спросил:
- А больше здесь ничего не записано?
- Обижаешь! Я по такому поводу новенькую кассетку купил!
- Это хорошо, - голос Сергея заметно оживился. – Девушка! – крикнул он в сторону крытой палатки, где находилась единственная представительница персонала кафе – и продавщица, и официантка одновременно.
- Будете что-то заказывать? – спросила она, подойдя.
- Будем! По коньячку в честь такого дела, а? – обратился Сергей к Олегу, и, когда тот кивком выразил полное согласие, сделал заказ: - Два по пятьдесят коньяка, пачку сигарет, и вот, - он протянул официантке кассету, - мы хотим послушать эту музычку! Это песни молодой, но очень перспективной группы. Через год во всех хит-парадах лидировать будет. Поставите?
- Поставлю, - равнодушно ответила она.
- Да, и пару бутербродов принесите, хорошо?
Официантка, не торопясь, побрела выполнять заказ.
- Одного не пойму! - обратился Сергей к Олегу, - Почему ты до сих пор трезв, как стёклышко!
- Ну, не то, чтобы как стёклышко, - усмехнулся Олег. – По бутылочке пивка всё-таки раздавили. Больше не получилось – Роману надо было срочно к отцу ехать, а продолжать без лидера – сам понимаешь, не то!
- Не то! – согласился Сергей. - Но мы это исправим.
- Исправим. Только имей в виду – у меня с собой бабла почти нет.
- Ничего, есть средства, - заверил приятеля Алипов. - Получит Диана завтра не букет роз, а три заморышные гвоздики, - он погрозил кулаком в сторону университетского корпуса, в котором работала его возлюбленная. - Чтобы знала! Мужчина я, или нет?!
Коньяк оказался дрянным – горький, резкий, он оставлял во рту металлический привкус, и чтобы этот привкус заесть, пришлось заказать ещё по бутерброду.
- Гадость, да? – с отвращением сказал Олег и перевернул рюмку вверх дном.
- Ага! – согласился Сергей, дожёвывая бутерброд. – Зелёный чай, дешёвый спирт, вода из-под крана и никакого мошенничества.
- Во, во! – Олег распечатал сигаретную пачку и закурил. – И сигареты какие-то поганые! Что за кафе?! Слушай, Серёга, а чего она нашу кассету не ставит, радио какое-то крутит? Девушка! – крикнул он официантке. - Выключите вы это радио! Мы же вам кассету дали!
- Подождите минутку, - послышался из палатки недовольный голос. – Тут что-то с магнитофоном… Налажу - поставлю! Не прокиснет ваша кассета.
- Сервис! - саркастически усмехнувшись, сказал Сергей. – Что бы нам предпринять? Дабы ожидание не было в тягость?
- Ещё по пятьдесят?
- Только не этой гадости, да?
- Водки?
- Точно!
Ждать вожделенной записи действительно пришлось недолго – не успели друзья выпить принесённую водку, как из колонок на всю улицу разнеслись гитарные звуки – первые такты одной из песен группы «Пароль».
- Ты только представь, - начал Олег восторженно. - Это ведь в первый раз! В первый раз в истории наша музыка звучит вот так, на улице, для всех!
- Да, да! – отмахнулся от него Сергей. – Не мешай слушать.
Олег замолчал, но долго быть в молчании не мог – радость распирала его. Он то и дело принимался комментировать игру каждого музыканта и откровенно напрашивался на комплименты – его топорную игру хвалили редко.
- Да не галди ты, в самом деле! – не выдержал Сергей. – А то я назло тебе, дураку, скажу, что плохо! Эй, девушка! Как кассета доиграет, ставьте её с начала! И вот что, несите ещё водочки! По пятьдесят! Моему другу требуется добавить!
Добавили. Потом ещё. Потом ругались с официанткой, наотрез отказавшейся ставить запись группы «Пароль» в третий раз подряд. Потом пили пиво и танцевали между столиками «Цыганочку». Что-то жевали. О чём-то горячо и бессвязно спорили. С кем-то знакомились. Запомнилось круглое лицо с золотым зубом, и голос, как ножом разрезающий балансирующий между явью и забытьём мозг: «Я Комиссар! Запомни, парень, ты пьёшь с самим Комиссаром!» Потом опять танцы, водка, разлитая на столе, недопитая бутылка пива, в которую сбивали пепел бесконечного множества сигарет…
7.
- Эй, братишка, стульчик взять можно? – уверенный голос вывел Олега из оцепенения.
- Чего? – пробормотал тот, не понимая.
- Стульчик, говорю, можно взять?
Олег тряхнул головой, огляделся. Темно. Ночь, что ли? Но он не дома. И не в репетиционной. Где же? Ага – это кафе «Наполеон»!
Несмотря на позднее время, в кафе веселилось ещё много народу. Кто-то громко требовал шампанского. Компания шумных подростков старалась разместиться за столиком у входа - им явно не хватало места. Сергей Алипов танцевал медленный танец с какой-то незнакомой девицей, неуверенно и смешно переминаясь с ноги на ногу. Сам Олег сидел в одиночестве за загаженным донельзя столом, рядом с которым стояло два свободных стула. На спинку одного из них опирался невысокий крепкий паренёк лет семнадцати, ухмыляясь и вопросительно глядя на Олега.
- Стул? – силясь прийти в себя, переспросил Олег. – Наверное, можно, - голос прозвучал нерешительно и глухо.
Паренёк уверенным движением отодвинул стул себе за спину.
- Я и второй возьму, можно?
- Второй? – Олег задумался. – Нет, второй не надо! Мой друг сейчас танцует, вернётся – стул ему будет нужен. Но мы всё равно уйдём минут через десять, тогда забирай и этот стул, и мой, если нужно – всё забирай!
Что произошло потом, Олег полностью понять не смог – пьяное сознание не поспевало за развитием событий. Было ясно лишь то, что пареньку почему-то не понравился его ответ, а дальше всё замелькало, как в ускоренном кино. Откуда-то появились дружки паренька – такие же юные, агрессивные. Они не делали никаких попыток уладить дело миром или хотя бы просто в нём разобраться, а стремились только давить, отнимать, крушить. Стоял крик, отчаянно жестикулировал Сергей, официантка убеждала всех не затевать драку в кафе…
Стулья в итоге отдали. Все, даже тот, на котором сидел Олег. Олег не расстроился – на него опять накатило сонное полузабытье. При следующем пробуждении выяснилось, что он стоит рядом с Сергеем в углу кафе и держит в руках початую бутылку пива. За их прежним столом – уже чисто вытертым – веселилась ватага молодых парней, человек не меньше десяти.
- О, я вижу, в глазах прояснилось, - сказал Сергей, глядя на Олега. – Пошли, что ли?
- Куда? – мотнул головой Олег.
- В общежитие. Или ты думаешь здесь торчать до утра?
- До утра? Нет, до утра не надо. Это мы с ними ссорились? – он кивнул в сторону парней.
- Ага, - Алипов озабочено покачал головой. - Надеюсь, что им сейчас не до нас, и мы проскочим!
Шатающейся походкой, стараясь не задевать столы и стулья, они вышли из кафе. Сергей оказался трезвее, он взял Олега под локоть, чтобы тот смог быстрее идти. Они очень смешно выглядели со стороны – два молодых человека, высокий в очках и низенький без очков, идущие под руку и шатающиеся из стороны в сторону.
Их догнали метров через тридцать, как раз там, где начинался плохо освещённый участок улицы.
- Стоять, мужики! Не договорили ведь! – коренастый паренёк, тот, что просил стул, схватил Олега за руку.
- О чём не договорили? – спросил Олег, с удовольствием и удивлением ощущая, что страха совсем нет, вот только язык слушается плохо. – Вы просили стул, мы вам отдали стул. Чего ещё?
- Водки!
- То есть?!
- Вы ведь обидели нас, - голос паренька звучал вкрадчиво и вместе с тем насмешливо. – Вы вели себя дерзко, говорили грубо. Нанесли нам моральную травму – верно, мужики? – обратился он
