головой.
- Ну, добро, Сова! - сказал он. – Ведь можешь, когда захочешь!
Он засунул руки в карманы брюк, и бодро направился к выходу из павильона.
- Гражданин начальник! – позвал Андрей ему в спину.
- Чего тебе, Сова? – Бражников остановился.
Андрей ещё раз затянулся, закашлялся.
Оперативник терпеливо ждал, пока приступ кашля у Андрея пройдёт.
- Гражданин начальник, а вы его точно посадите? – спросил Андрей, откашлявшись. - Ведь если ему удастся всё «порешать», и он на воле останется, то мне точно - кердык! Мох такого не простит, сами знаете. Он ведь не лох, сразу поймёт, что никто, кроме меня, этот пакетик с «дурью» подбросить ему не мог. И найдёте вы меня, гражданин начальник, со вспоротым брюхом под чьим-то забором.
Бражников презрительно посмотрел на Андрея и хмыкнул.
- Не ссы, Сова! – сказал он. – Не отмажется твой Мох. Героин – отличная штука! Вроде бы пакетик, который ты ему «занёс» – малюсенький, а весу там хватит на то, чтобы упечь гражданина Мохова лет на восемь! И потом – чего ты разнюнился-то? Уголовное дело по твоей последней краже мы прикрываем – это раз. «Маковая солома», которую ты только что у Моха купил, тебе остаётся, хоть деньги на неё дал я – это два. Я человек честный, так что всё, что ты заработал – твоё! Вари свою отраву. Хочешь – колись сам, хочешь - продавай. В ближайшие две недели у твоего дома не будет ни одного мента – полный «зелёный свет», как и договаривались! Чем ты не доволен-то?
- А через восемь лет, когда Мох выйдет, что со мной будет? – спросил Андрей тихо.
Брови Бражникова полезли вверх. Он смотрел на отёкшее, одутловатое, серое лицо Совы, и спрашивал себя – неужели этот человек сам не видит, в каком плохом состоянии находится?
Наконец, он просто рассмеялся.
- Ну, ты даёшь, Сова! – весело сказал Бражников. – Ты что, всерьёз решил прожить ещё восемь лет? Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрел? Ты посмотри, и сразу все вопросы отпадут. Если Мох переживет на зоне эти восемь лет – что, кстати, сомнительно - то после выхода он разве что плюнет тебе на могилу. Причём могила эта свежей не будет, уж поверь мне – я вашего брата-наркомана в жизни повидал! Всё, адью, Сова! Некогда мне с тобой лясы точить! И не трясись зря. Всё путём будет.
Бражников ушёл, а Андрей остался.
На душе было мерзко – всё-таки с Мишкой Моховым они дружили с раннего детства. Вместе бегали в школу, делили на двоих бутерброды. Сначала съедали те, которые готовила сыну мать Андрея, потом те, которые делала мать Мишки. Какое прекрасное время было! Всё просто, понятно, как-то чисто, по-доброму.
А теперь он, Андрей, Мишку предал. Своего лучшего кореша, с которым вместе пуд соли съели, причём не один. Как же это получилось-то, а?
4.
Большинство наркоманов начинают свой путь в наркотическое никуда с «травки» - то есть с конопли.
Марихуана – это ведь такая чепуха, думается им! Да, есть люди, которые начав с «травки» полюбили наркотический кайф, и быстро соскользнули на более серьезные наркотики. Но не все ведь, не все! А если такая беда случается не со всеми, то со мной это уж точно не случится!
Так думают люди. Слишком беспечные, слишком самонадеянные. Они покупают свой первый «косяк» и ступают на наркотическую дорожку, не задумываясь над тем, что эта дорожка очень скользкая. От наркотиков ежегодно на планете гибнут миллионы! И ведь каждый из этих погибших, начиная с малого, тоже думал, что он просто побалуется, а всерьёз не втянется...
Впрочем, бывают и исключения. Есть те, кто сразу же начинает с наркотиков, относимых к тяжелым.
Андрей Савченко был вторым сыном в семье, старшим был Славка.
Когда Славка ушёл воевать в Афганистан, Андрей очень гордился братом – как же, настоящий воин! Но и боялся немного – из Афганистана живыми возвращались не все.
Но Славка вернулся. Андрею было тогда 14 лет. Славка вернулся с деньгами, при орденах. И со скверной привычкой, о которой узнали позже.
В Афганистане Славка пристрастился к наркотикам.
Андрея это поначалу мало трогало, слёз матери, и отчаяния отца он не замечал. В то время Андрей был «звездой» школы – прекрасно учился, отлично писал сочинения и даже занял четвертое место на городской олимпиаде по математике. К тому же, юный Андрей был красив. Особенно глаза – яркие, глубокие, почти чёрные. Девчонки оборачивались ему в след, а соседская Оксанка Смирнова, тогда ещё совсем ребёнок, ходила за ним хвостиком. Он тогда отмахивался от неё – вот прицепилась, пигалица! Прошло много лет, прежде чем Андрей сумел оценить её преданность.
Андрей прекрасно помнил, как он подвернул ногу - дома, прямо посреди комнаты! Это у него случалось и прежде – врачи называют такое «привычным вывихом». Но так, как в тот раз, никогда раньше не болело! Он катался по полу, слёзы лились по щекам ручьём, тошнило. Андрей чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
Дома был только Славка. И Славка сделал ему укол.
Андрей никогда не забудет этого удивительного ощущения – вот была боль, жуткая, страшная, и вдруг спустя несколько минут – прошла!
- Что это за лекарство? – спросил он у Славки благодарным голосом.
Какое это счастье, оказывается, когда не болит!
- Омнопон, - буркнул Славка. – Опий, очищенный от балластных веществ. Никому не говори, что я тебе его уколол, хорошо?
Укол омнопона не вылечил Андрею ногу – через несколько часов боль вернулась, но это уже была совсем не та боль. Потом юному больному пришлось несколько дней полежать, но то, как омнопон снял острую боль, Андрей запомнил.
Прошло полгода, и Славка неожиданно умер. Передозировка наркотиков – таков был вердикт патологоанатома. Славку похоронили, а вскоре и отца. Инфаркт. Савченко-старший не смог пережить смерти сына.
Мать с горя очень сдала, часто плакала. Погрустнел и Андрей. Хотя в происшедшем был один плюс, пусть и маленький – ему досталась комната Славки. Хорошая комната, большая, гораздо больше и светлее той, которую он занимал раньше.
Прошло два месяца, и Андрей нашёл Славкин тайник. Тайник был довольно мудрёным - пакет, прикреплённый чем-то липким к днищу шкафа. Андрей ни за что не наткнулся бы на него, если бы под шкаф не укатился теннисный мячик.
В тайнике оказалось несколько шприцев, три ампулы омнопона, и с десяток ампул морфина. Лекарства были Андрею совершенно не нужны, но он всё-таки решил не выбрасывать их, пожадничал. Позже он думал, что если бы тогда выбросил свою находку, его жизнь сложилась бы совсем по-другому.
А быть может, ему просто нужно было перетерпеть боль в животе.
От чего у него тогда заболел живот, он не знал. Просто разболелся на пустом месте – и всё. Боль нельзя было назвать нестерпимой, нет. О, это была совсем не та боль, как тогда, когда он подвернул ногу! Он, в общем-то, мог бы всё перетерпеть. Но - не хотелось! Андрей ведь знал – один укол, и всё пройдёт. Всего один маленький укольчик…
И он сделал этот укол.
Через полгода наркотики уже были для Андрея самым главным в жизни. С Мишкой Моховым они дружили с первого класса, и всегда всем делились. Вот Андрей поделился и этим – его друг Мишка стал наркоманом, таким же, как он сам.
Рецепт приготовления «ширки» - кустарного моноацетилморфина – достаточно прост, и любой наркоман может легко научиться её «варить». Мишка с Андреем сначала «варили» для себя, потом начали привозить сырье, торговать. Так Андрей Савченко, надежда и гордость школы, стал наркоторговцем.
Некоторое время они с Мишкой чувствовали себя наркобаронами. Купили длинные кожаные плащи, расхаживали по Штыбово важные, довольные собой.
Потом вместе скрывались от наркоторговцев-конкурентов – «бригады Витька́ Хасели». Вместе бегали от разъяренных бандитов, и длинные плащи тогда очень мешали. Потом договорились – Витёк Хаселя разрешил приятелям торговать, но сырьё для «ширки» они должны были покупать только у него. И отдавать двадцать процентов прибыли.
А спустя полгода Мишку задержали оперативники. Несмотря на то, что все в Штыбово знали – Мох и Сова проворачивают свои делишки вместе, Мишка Андрея не сдал и сел за решётку один. Ему дали пять лет, из них он отсидел четыре.
Мишка праздновал своё первое Рождество за решёткой, когда машину, в которой ехал Хаселя с приближёнными, кто-то расстрелял из автоматов. Место главного нарковоротилы Штыбово и окрестностей стало вакантным, но Андрей Савченко по прозвищу Сова не стал его занимать. Он был напуган и решил, что лучше не высовываться. Тише едешь – дальше будешь.
К тому времени, как верный друг Мишка Мохов освободился, Андрей выглядел уже совершенной развалиной. Мать долго пыталась его образумить, потом просто плакала, а в итоге не вынесла жизни с опустившимся наркоманом, и уехала к сестре, в городок Тартаров, где спустя полтора года тихо скончалась от рака. Андрей остался бы совсем один, если бы не верная Оксана, которая продолжала его любить, несмотря ни на что.
Доза Совы всё росла, добывать деньги на наркоту становилось всё труднее и труднее. Для того, чтобы как-то оставаться на плаву, он начал оказывать услуги милиции. За это милиционеры смотрели сквозь пальцы на его «шалости».
А Мишка Мохов вышел, приобретя опыт и некоторую хватку. Как ни странно, даже выглядел он лучше Андрея. Наркотики в тюрьме дороги, и Мишка поневоле воздерживался от любимого зелья. Он постоянно кашлял от приобретенного за решёткой туберкулёза, но всё же выглядел Андрея и крепче, и моложе.
Мать Михаила не дождалась освобождения сына – попала под машину, а отец бросил семью много лет назад. Могильной пустотой встретила Моха родная квартира. Но Мох взялся за дело споро – в самый короткий срок соорудил неприступную для милиции крепость. Железная дверь, две видеокамеры. Наркотики он теперь делал только дома, продавал только знакомым, и заставить его открыть дверь чужаку было невозможно. Своё зелье он при первой же опасности сливал всё в унитаз. Дважды оперативники приходили к нему с санкцией на обыск, и дважды уходили не солоно хлебавши - для того, чтобы уничтожить доказательства своего преступления, Михаилу Мохову требовалось не более минуты. А потом можно было отпирать железную дверь, и с усмешкой смотреть на то, как милиционеры пытаются хоть что-то найти.
Вот поэтому оперативникам и понадобился Андрей Савченко. Сейчас они вновь позвонят к Моху в дверь, вновь покажут во всевидящий глаз видеокамеры ордер на обыск. Пройдёт минута, и Мох откроет. Он будет совершенно спокоен – ведь все свои наркотики он уже отправил в канализацию! Но оперативники в присутствии понятых всё же найдут наркоту у Моха в доме. Они найдут пакетик, о котором Мох ни слухом, ни духом. Потому, что подбросил ему этот пакетик Андрей Сова, бывшая гордость школы. Бывший лучший друг.
Прошёл уже час, как Бражников ушёл, а Андрей всё сидел в павильоне.
Как же так получилось? – спрашивал он себя снова и снова. Как же так? Ведь он, Андрей, был нормальным парнем, а вот теперь он – жалкий, законченный наркоман, ради своего зелья продающий всех и вся. Где же та грань, переступив которую он перестал быть нормальным парнем и превратился в мразь?
Вот Оксанка – сто́ящая девка, надежная, верная. Уж как она с ним носилась, дочку даже ему родила… А он? А он обокрал её квартиру, когда других способов достать деньги на наркоту не было. И
