по груди, достал из внешнего кармана формы знакомую листовку с якобы моим изображением. «Вот сейчас он точно догадается!» – в ужасе осознала я, стараясь не думать о том, какой у меня, наверняка, напуганный со стороны вид.
– Все в порядке? – к нам подошли Надсмотрщица, а вместе с ней усатый полицай.
Пузатый полицай поднес к моему лицу листовку. Выпучив глазки, он принялся смотреть то на меня, то на листовку, то на меня, то на листовку... И это было мучительно. Я все еще хранила гробовое молчание, чувствуя, что еще немного, и мои нервы окончательно сдадут.
– Так откуда ты? – задумчиво произнес тот, тщетно надеясь получить от меня ответа. – Немая что ли?
– И такое случается, – тяжело вздохнула Надсмотрщица и положила свою руку мне на плечо. Я вздрогнула и хотела было поднять на нее глаза, но сдержалась. Так как второй полицай начал что-то подозревать, лучше было вести себя естественно. – Хорошего дня, господа. Надеюсь вы все-таки найдете ту, которую ищете.
– Конечно найдем, от нас еще никто не убегал, – самодовольно произнес усатый полицай и, похлопав товарища по руке, пошел прочь. А вот тот уходить не торопился.
– Откуда она? – обратился он к Надсмотрщице, все еще не убирая листовки. Неужели он все-таки считает, что изображенная на этом листе преступница похожа на меня? Но по сути, это я и есть, но, если этого не знать, догадаться сложно.
– Она моя племянница, – твердым голосом произнесла Надсмотрщица. – Живет у сестры недалеко от города.
И это вранье далось ей с такой легкостью, что я все же не удержалась и подняла на нее глаза.
– А как зовут? – прищурился полицай. Не знаю, верил он или нет, но Надсмотрщица говорила так убедительно, что поверила даже я.
– Алисой, – не моргнув, ответила женщина, еще сильнее меня удивив.
И ладно, что Надсмотрщица решила меня выгородить и назвать своей племянницей, но, чтобы с точностью угадать имя...
Итак, у меня была феноменальная память на лица и сейчас было самое время вспомнить, где мы с ней могли встретиться. А ведь, если она меня знает, то мы непременно встречались... В моем мире?
Нет, бред какой-то. И как же она могла оказаться в моем мире?
– Ну чего ты застыл? – вернулся к напарнику усатый полицай. – Идем, у нас и так дел по горло, – он погладил свои усы и обратился к Надсмотрщице, – Ия, прости моего друга, он всегда такой дотошный.
«Ия?» – повторила я, покосившись на Надсмотрщицу. Неужели это было ее имя и теперь я, наверное, единственная из людей на площади, исключая полицаев, его знала?!
– Но, – хотел возразить пузатый полицай, но под строгим взглядом друга, словно бы весь сдулся и убрал листовку обратно в карман. А после этого они с другом ушли.
– Зачем вы это сделали? – спросила я у Надсмотрщицы, когда полицаи покинули площадь. – И... откуда вы меня знаете? Только не говорите, что назвали мое имя случайно.
Надсмотрщица убрала руку с моего плеча.
– Иди в очередь, – велела она, став снова строгой и суровой женщиной, пререкаться с которой, не очень-то хотелось. А так как отвечать она мне явно не хотела, мне ничего не оставалось, как выполнить приказ.
И я заметила, что с этого момента Надсмотрщица начала меня избегать.
В этом волшебном городе отношение людей к оборотням было странным. Благодаря фантастам-киношникам я считала оборотней – полулюдей-полузверей страшными и опасными существами. Острые зубы, длинные когти, дурной нрав – и это не весь список всех отличительных особенностей оборотня. Но все же главным было то, что в моем мире они были выдуманными, а здесь настоящими! И, если на экранах фильмов и в книгах их все боялись, то тут было наоборот.
Люди на площади безбоязненно подходили к монстрам и садились на них верхом. Словно перед ними был не кровожадный зверь, готовый проглотить тебя целиком за пару секунд, а ручной пони.
В детстве я сходила с ума по пони. Мое самое любое место в зоопарке был загон, где обитали эти милые животные. Мы специально приходили к тому времени, когда зверей выпускали побегать и тогда их даже разрешали кормить и гладить. И каждый день рождения я ждала, что мне подарят пони, но, увы, мне дарили очередную златовласую куклу.
Интересно, что сказали бы сейчас те самые фантасты, которые придумали оборотней, изобразив их кровожадными существами, машинами-убийцами? На самом-то деле они довольно милые и послушные, катают на спинах людей...
Но все же больше меня смутило другое – люди не просто их не боялись, но относились к ним, я бы сказала: «Не по-людски!»
Оборотни ревели от боли, так как «пассажиры», забираясь на их спины, не отказывали себе в удовольствии выдрать у зверя клок шерсти или пнуть ботинком. Просто так, потому что считали это веселым. Кто-то даже открыто бил зверя или пытался ткнуть пальцем в глаз. Но постойте! Оборотни ведь страшные только внешне. Внутри ведь скрываются обычные люди, такие, как Ян.
Мой страх быстро перешел в жалость. Захотелось постоять за этих зверей, которые безропотно терпели унижения и боль. Взбунтуйся один такой оборотень, он бы перекусил пополам за раз двух человек. Но почему же они это терпят? Может, они тоже несвободны, как феи? Я подняла голову и обратила внимание на миниатюрные фигурки, летающие по воздуху с поблескивающими на талиях браслетами. Неужели подобная жизнь, подчинения и унижения, является их уделом? Как бы больно им ни было, они склоняли головы перед жестокими чародеями.
Теперь я, кажется, начала понимать Яна, почему он готов был отдать ни в чем неповинного человека на смерть. Он хотел себе лучшей жизни, и винить его в этом было нельзя.
Очень скоро площадь совсем опустела, и вместе со мной остались всего несколько человек. Стоять сил больше не было, поэтому я села на ступеньки помоста и снова увидела Надсмотрщицу. Она находилась неподалеку, но смотрела не на меня, а то, что было за моей спиной. И этот взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Тупая скотина, наконец-то соизволил прийти, а мы тут уже ждать устали, – разозлился мальчик маленького роста и хрупкого телосложения, стоящий со мной в очереди. Обращался он тоже к чему-то, находящемуся за моей спиной. Я услышала сзади себя приглушенное рычание и почувствовала, как на плечо опустилось что-то тяжелое.
– Ой, – сказала я и очень медленно обернулась.
А потом резко отпрянула назад и чудом не упала с помоста. Передо мной стоял черный, как уголь зверь с горящими алыми глазами. Именно подобная зверюга преследовала нас с Мирой в лесу, а потом стала...
– Ян? – прошептала я, и сердце учащенно забилось в груди.
Как же я все-таки была рада его увидеть! Но моей радости оборотень похоже не разделял: зверь приглушенно зарычал, и мне показалось, что он не слишком доволен тому, что вместо того, чтобы бежать домой и прыгать в портал, я сейчас стояла перед ним. И более того, – направлялась в замок, кишащий чародеями, чтобы прилюдно признать у себя отсутствие магических силами. Но похоже это был единственный выход, ведь оставаться в городе было опаснее.
– Не злись, у меня не было выбора, – прошептала я. – К тому же это я должна на тебя злиться – ты бросил меня на ночь глядя в открытом поле, где, наверняка, меня сожрал бы твой соплеменник, попадись я ему на глаза.
Ян снова зарычал, а потом взял и потерся влажным носом о мою руку. И хоть особой нежности к оборотням я никогда не питала, все же не смогла побороть желания потрепать Яна по мохнатому загривку. Парень недовольно фыркнул, отстранился и двинулся прочь, слегка прихрамывая на правую лапу. Через мгновение он уже лег на помост, чтобы противные подростки (ненавистники оборотней) начали взбираться на его могучую спину.
И это ведь мой Ян – тот самый парень, который на опушке разноцветного леса так нежно касался моей щеки... Так, главное держать себя в руках! Я обернулась, чтобы последний раз взглянуть на Надзирательницу, но ее нигде не было.
Когда я последней забралась на спину Яна, то нечаянно схватила оборотня за хвост. Даже представить себе не могу, как так вышло? Только-только мои руки парили в воздухе, а мгновение спустя в них оказался гладкий длинный хвост. А ведь всем хорошо известно, что звери (особенно кошки) терпеть не могут, когда их трогают за хвост! Хвост Яна выскользнул из моих рук, так быстро, что я даже не успела понять, что произошло, а потом размахнувшись стукнул меня по ногам.
«Ага, хочешь поиграться, так пожалуйста!» – подумала я и на удар хвостом ответила хлопком по боку зверя. Стоит ли говорить, что звери (особенно кошки!) не любят не только когда их трогают за хвост?.. Ян зарычал и так резко выгнул спину, что подростки, сидящие верхом, чуть не попадали со своих мест.
«Итак, последний штрих!» – посмеялась я и ухватилась рукой за хвост оборотня. Ян попытался его выдернуть, но не тут-то было. Я держала крепко и широко улыбалась. И это была моя маленькая месть за то, что он бросил меня одну, а до этого пытался съесть. В общем, я принялась поглаживать хвост. Да-да.
Все-таки звериный хвост – забавная игрушка для любителей себя развлечь. Наш кот Ершик демонстрировал свою антипатию ко всему роду человеческому, покушающегося на его драгоценный хвост почти каждый день. А так как я была его главным врагом, мне даже не дозволялось смотреть в сторону хвоста. Кот щурился, вытягивал острые коготки и принимался угрожающе шипеть. Увидев однажды кота в таком состоянии, папа всерьез забеспокоился и предположил, что в того вселился бес. «Не плохо было бы показать кота специалисту!» – сказал тогда папа.
А оборотень – он все-таки кто? Больше собака или кошка? Или вообще другой зверь? Может быть медведь?
Наверняка, все оборотни были разными и будь Ян на половину собакой, ему было бы по барабану, трогают его за хвост или нет. А поверьте, у меня был опыт общения с собаками, и я знаю это наверняка. Впрочем, по всей видимости, Яну передалось больше генов от представителей кошачьих. Он издал грозное утробное рычание и предпринял очередную попытку освободить хвост. И опять без результата. Тогда он оттолкнулся задними лапами от помоста и взмыл в воздух. От неожиданности я ослабила хватку, и хвост сам собой выпал из моих рук.
Оказавшись в воздухе, я забыла обо всем на свете: о Яне, любви и мести, о том, что мне очень жаль оборотней, что впереди меня сидят подростки, хорошо знакомые с миром волшебства, что меня ищут по всему городу, а Леди желает сварить в своем ведьмовском котле. В общем, я забыла обо всем и, словно выпав из пространственно-временной петли, закричала так громко, как никогда раньше не кричала. Ну, почти никогда...
Мы с Надей всегда осуждали кричащих девушек. Так как мы ходили в кружок по самообороне, то считали, что нормальная девушка должна быть смелой и всегда следить за своими эмоциями, как страшно бы ей ни было. И ни в коем случае не кричать, ведь это очень противно и странно. Но в данный момент я забыла и об этом. Я зарылась пальцами в шелковистую шерсть оборотня, желая только одного – чтобы все это побыстрее закончилось. А Ян, как на зло, поднимался все выше и выше. И, кажется, я начала бояться высоты, хотя раньше ничего подобного за собой не замечала.
Наверное, в такие минуты лучше всего закрывать глаза. Как тогда на американских гонках, когда в течение целого года Надя упрашивала меня на них прокатиться. Наконец, выпал удачный момент
