бремя власти, как известно, приходится платить душой…. Нет – стать функционером: это не для меня! Да уже и поздно…. Из возраста «горения» я уже вышел…. Господи, что же делать?.. И, где же, все-таки, пожрать?..
8.
Шестой урок. Голова чугунная. Похоже, температура. Дежурный заунывным голосом перечисляет отсутствующих. Чисто автоматически проставляю «н» в классном журнале. Итак, восемь разгильдяев-дураков не осчастливили мой урок своим присутствием. Бывает и лучше…. Ладно, приступим к экзекуции. Для начала выгнать пару-тройку для устрашения? Кто у нас там болтает?
- Скворцов, Епихина, покиньте класс!.. Повторяю: покиньте класс. Наговоритесь – зайдете…. Остальные – пять минут повторить пройденный материал, - говорю я подчеркнуто строго.
Леночка Круглова испуганно таращится, остальные скептически кривятся и раскрывают учебники….
…Сеять разумное, доброе, вечное…. Сеятель хренов…. Неужели я настолько туп, что не могу их ничем заинтересовать? Что ж, вполне закономерно. Какой тут бал Наташи Ростовой, когда вечером дискотека….
…Рома Мхитарян сосредоточенно смотрит в учебник. Глаза пусты, не единой мысли, на руке солидный металлический браслет «Сейки». Вспоминаю состоявшуюся на днях неофициальную беседу…. Я больше по привычке убеждал его в необходимости знаний. Рома ответил веско и прямо: «Юрий Алексеевич, мне этого не надо, я у брата в кооперативе и без диплома заработаю…» И ведь, действительно, заработает. Теперь не об институте мечтают, а о кооперации….
- Так, к доске пойдет….
Сережа Радченко лениво поднимает руку. Этот в кооператоры не хочет… честолюбив, упрям.
- Слушаю тебя Сергей….
Радченко, не спеша, поднимается, не спеша, идет, не спеша, обстоятельно пересказывает учебник.
…А все-таки прав этот Мхитарян. Мне за всю жизнь не заработать столько денег, сколько его брат за год тратит….
- Довольно, Сережа, - останавливаю я не на шутку разговорившегося Радченко. Далеко пойдет, стервец, если не остановят, конечно…. Пусть даже из карьеристских поползновений, но учит ведь…. И на том спасибо.
В классе смех. Заявляются Скворцов и Епихина. У этих уже сейчас, похоже, все мысли функционируют только ниже пояса….
- Мы больше не будем, Юрий Алексеевич, - с улыбочкой записной кокетки тянет Рита Епихина. Скворцов тупо молчит. И этим я должен на каждом уроке хоть что-то вбить в черепные коробки….
- Садитесь, дети. И, впредь свои отношения выясняйте во внеурочное время…. Продолжим….. Славутская, к доске….
Пока та что-то бодро плетет, заполняю журнал.
- Новых, не отвлекаться! Петренко, выгоню!
Света Петренко, чистенькая, накрахмаленная, с комсомольским значком, извинительно улыбается….
- Новых, сколько можно делать замечания?.. Встань и дополни ответ Славутской….
Сидит. Высветленная челка лезет на его поросячьи глазки.
- Новых, к доске! – повторяю я.
- Да, я не учил, - тянет он, продолжая сидеть на месте.
- А ты никогда не учишь, - комментирую я. - Зачем же тогда в школу ходишь?
- Да так… нервы учителям потрепать, похохмить….
Двадцать два ученика в классе замирают в радостном ожидании предстоящего спектакля. Еще бы, Андрюша Новых гастролирует….
- Дай, пожалуйста, дневник, – говорю я.
- Дома забыл, - тянет Андрюша.
- Что ж, тогда двойка… - склоняюсь я над журналом.
- Хоть две, - все также лениво реагирует Новых.
Я ставлю ему жирную двойку:
-…Вот так.
- Спасибо, - отзывается Новых.
Все ржут. Лишь Радченко скучающе смотрит в окно. Света Петренко брезгливо морщится.
- На здоровье, Андрюша. А теперь выйди-ка из класса, - спокойно говорю я, испытывая сильное желание бросить журнал в его наглую, ухмыляющуюся рожу. Ведь знает, сучонок, что я даже выгнать его не могу – в общем-то, не имею права…. Так и есть!
- Права не имеете, - гнусавит он.
Вконец обнаглели!
- Выйдите, выйдите, Новых. Прогуляйтесь, подышите воздухом… я разрешаю….
Нет, нельзя мне работать в школе. Голова наливается тяжестью…. Чувствую, как в висках колотится кровь….
- Юрий Алексеевич, не теряйте драгоценного времени, дети жаждут знаний….
Дети, действительно жаждут… только развлечений.
- Выйдите сами, Новых. Или мне придется помочь вам.
Новых неспешно собирается и также неспешно идет по классу.
- До свидания, Юрий Алексеевич, - дверь за ним медленно закрывается.
«…Не жги нервы и забей на все» - советует мне Жорж. Да и чего, собственно, ждать? Уважения? Со стороны этих сопляков? А ты кто? «Шкраб», занюханный учителишка с нищенской зарплатой, который что-то там долдонит о мировой классике и должен на ее примерах воспитывать в таких вот «Новых» гуманность и чувство прекрасного. Но Андрюше наплевать на эти понятия. Да и для других эти вещи довольно абстрактные. Большинство из этих двадцати двух не хамят, не получают двоек. Нет, они просто честно отсиживают время от звонка до звонка. И ты отсиживаешь это время вместе с ними, не единым атомом мозга не веря в то, что ты пытаешься вбить в их дубовые головы….
- Итак, дети, откройте учебники на странице….
- У-у-у, - доносится из-за двери. Похоже, Новых продолжает развлекаться на свой лад.
- …странице двести десять, запишем следующее….
Бросить, бросить школу к чертовой матери…. Лерочка Круглова преданно смотрит на меня. Тихоня…. В прошлом году, в журнале нашел записку от неё. Целое объяснение в любви. А в конце простыми русскими словами - чего она от меня, собственно, хочет. Н-да. Сексуальная революция плюс уличное воспитание. Я сделал вид, что ничего не было, а зря…. И ей я тоже должен нести разумное, доброе, вечное…. Куда катимся?..
- Ишак, - отчетливо слышно из-за двери. Она чуть приоткрыта. Не обращая внимания, продолжаю диктовать…. Слава Богу, хоть половина что-то пытается записывать, остальные развлекаются как могут. Болото. Сколько там до конца?..
- Ишак, - доносится из-за дверей.
Однако хватит! Выхожу из класса. Новых небрежно приваливается к стене.
- Андрей, тебе что, делать нечего? – начинаю я довольно спокойно.
- Нечего, Юрий Алексеевич, - скорбно вздыхает Новых.
Ох, врезать бы ему! В классе нарастает бубнеж.
- Послушай, Новых, я, по-моему, старался обращаться с вами, как с вполне взрослыми людьми…, - все еще пытаюсь я разрядить обстановку.
Новых молчит, уставившись в потолок. Поворачиваюсь и захожу в класс.
- Так, ребята, продолжим. На чем мы остановились? Давайте-ка вернемся к началу романа…. Начало….
Голос из-за двери:
- Кончало!
- Рывком распахиваю дверь. Новых отскакивает и снова приваливается к стене. Над бровью начинает покалывать.
- Может, хватит, Новых? Меня ведь вы ничем не удивите….
Макаренко бы сюда! Господи, я уже не могу….
- Я не могу, - повторяю я неожиданно вслух.
- Не можете? – деланно-сочувственно вопрошает Новых. - Так не беритесь!
Он не успевает даже отшатнуться. Хватаю его за шиворот и бью ладонью – раз, другой… третий….
- Не имеешь права, козел! – орет Новых.
Право?!..
9.
- …Выпить принес?.. – встречает меня Чернов. Он полулежит на старенькой софе, положив ноги на стул. Под рукой у него бутылка, к которой он периодически прикладывается.
- А, здороваться ненужно? - в свою очередь спрашиваю я.
- Нужно, - лениво соглашается Жорж. - Здравствуй, сынок!
Обменявшись со мной рукопожатием, Жорж делает приглашающий жест:
- Присаживайся, мон шер. Будь как дома. Журналы можешь сбросить на пол.
Пока я освобождаю кресло от наваленных на него журналов, Жорж снова прикладывается к бутылке.
- Пиво? – интересуюсь я.
- Оно самое. Жигулевское, свежачок. Хочешь?
Я изображаю на лице скепсис и, не говоря ни слова, выставляю на стол четыре бутылки «Алозанской долины».
- Закусывать нечем, - говорит Жорж, все так же, не двигаясь с места. - Впрочем, поищи что-нибудь в шкафчике или сходи на кухню.
- Может, сам сходишь?.. Как-никак, я на правах гостя.
- Я старый и больной человек, тем более озабоченный сексуально, - продолжает придуряться Жорж, но, тем не менее, встает и идет на кухню.
Возвращается он довольно быстро:
- Пойдем-ка, сынок, картошечки поджарим, а то как-то скучно на коммунальной кухне без верного товарища….
…На кухне полно народу. Жорж на полную дурь включает радио, и мы садимся чистить картошку. Бабка в засаленном халате оккупирует мойку. Местный пьяница Феликс, предчувствуя дармовую выпивку, принимает в наших приготовлениях весьма активное участие:
- Может хлеба вам?.. Можете мою горелку занять….
- Феликс, - твердо говорит Чернов, - больше стакана тебе не светит.
- Жора, да я же по-соседски… по-корешовски….
Бабка у мойки осуждающе качает головой.
- Филипповна! Мы и тебе нальём, - бодро заявляет Жорж.
Бабка презрительно сплевывает на грязный пол и, шаркая рваными шлепанцами, уходит. На смену ей появляется другая, в не менее засаленном халате…. Картошка на сковороде, сковорода на плите…. По радио заунывная передача о минеральных добавках в комбикорм….
- Игнатьевна, - задушевно говорит Чернов, - как считаешь, кормами хозяйства обеспечат?
Сменщица Филипповны неожиданно молодо и весело смеётся.
- Обеспечат, значит! – не менее радостно реагирует Жорж. - Ну, тогда, Игнатьевна, дай помидорчиков пяток….
- Феликс! Следи за картошкой, - следует очередная команда, и мы возвращаемся в комнату. Жорж, покопавшись в шкафчике, один за другим извлекает полдюжины стеклянных бокалов.
- Мы ждем гостей? – интересуюсь я.
- Почему бы и нет?.. Два молодых, холостых….
- Так что, по большой программе?.. Нажремся, по рыгаем, по пристаем к девчонкам?
- Ну, насчет девчонок, это твое личное дело…. Сам знаешь… СПИД, случайные встречи, опасное легкомыслие…. Но, - Жорж нравоучительно поднимает указательный палец, - по крайней мере, что-то вроде оргии устроить можно.
- Ну, а кто участвует? Знакомые все лица?
- Увидишь, мон шер, увидишь…. – Жорж открывает бутылку вина и наполняет два фужера….
- Ну, за успех нашего совершенно безнадежного предприятия!
Пьём и тотчас закуриваем.
- Может быть, ты, все-таки, снизойдешь до меня до убогого и, посвятишь, хотя бы в общих чертах, в свои планы?
- С удовольствием. Сколько сейчас? Начало четвертого. В пять у фонтана схлёстка с двумя телками. Минут через двадцать придет полудурок Резниченко. Примерно в это же время подвалит Серега. Кстати, я предполагал кого-нибудь из них заслать к тебе…. План действий… слегка разминаемся, - Чернов щелкает пальцами по бутылке, - встречаем девочек и перебазируемся к тебе на хату…. У тебя места побольше…. Магнитофон, танцы до упаду и… наконец, кульминация! Вопросы, боец?..
Без стука раскрывается дверь и со сковородкой входит Феликс…. Картошечка аппетитно благоухает.
- Спасибо, Феликс! – растроганно говорит Жорж.
Тот, приняв честно заработанный стакан вина, тут же исчезает. Мы наваливаемся на картошку. Жорж молотит, как не евший уже три дня. Я стараюсь не отставать.
- Пей, сынку! – великодушно угощает Чернов, - Твои четыре пузыря в нашем полном распоряжении: затарка проводилась без их учета. Так что упоремся в дрова, при желании….
- Ну и жаргон у тебя! А еще филолог…Интеллигент, так сказать….
- Бывший, бывший…. Как мы с тобою уже как-то выясняли: люмпен-интеллигент…. Какая мы, к черту интеллигенция!.. Где уж нам с кувшинным рылом, да в калашный ряд…. Слышал я такую байку. К Луначарскому как-то обратилась одна девица с рабфака: как, мол, стать таким же культурным, да знающим, как он. На что он
