Что – то делал, куда – то ходил по указаниям, но жизнь перестала существовать как что – то необходимое и осознанное. Пустота и ненужность всего бытия перехлестнуло меня. Я не понимал, что жизнь придумана не мной и зачем она придумана. Всё было так отвлечённо, что я ощущал себя наблюдателем со стороны за самим собой. Это не значило, что был в другом мире. Я нашёл время дозвониться до Симеиза. Мне кто-то ответил, что Зина уехала. «Куда?» Конечно ко мне. И где она болтается в чужом городе. Надо было ехать и искать её.
Зина крепко спала в моей комнате на диванчике. Она получила телеграмму одетой к выезду и не стала отменять ничего. Проболтавшись два дня по гостиницам, она нашла мой дом и соседи поверили ей, что она приехала ко мне и пустили.
- К себе домой, - улыбнулась она.
Я молча кивнул согласно и тяжело сидел в кресле. Мне было совершенно безразлично, что она приехала « к себе домой». Я не чувствовал себя живущим…У неё обратный билет был на другой день. Я попросил её переписать билет на другой срок. Она отказалась. Понятно было ей моё состояние или нет!? Мы не говорили ни о прошлом, ни о настоящем. Весь разговор: «Да. Нет» И гнетущее молчание. Но она точно понимала, что мне никто не нужен. Томительные часы нашего совместного пребывания закончились в аэропорту лёгким поцелуем, когда наши губы чуть прикоснулись. «Я тебя люблю...», - прошептала она, очень грустно улыбнувшись. Я слабо помахал рукой в ответ.
Я не скоро вернулся к обычной жизни и желаниям к любви. Не писал, позвонил один раз через месяц, когда улетал в новую экспедицию. Сказал, должно быть, без особых чувств, что «люблю и помню». Услышал в трубке, как она всхлипнула. Время лечит, но время и проходит без возврата. Когда я вернулся и позвонил в конце лета, то услышал в ответ, что за месяц до моего звонка к Зине приехал отец ребёнка и увёз обоих к себе. Адреса для Алексея Васильевича Зина просила не сообщать.
. .
