помещён в областной психоневрологический диспансер.
"Некоторые режут голубое и едят, - писал он в своём дневнике, - а я удовольствуюсь хлебом". Образование его составляли четыре класса сельской школы.
МАРИЯ ЛЕТИЦИЯ РАМОЛИНО
В расцвет карательной психиатрии одна женщина остаток дней провела в психиатрической больнице за единственную фразу. Каждое утро, потягиваясь, она громко, чтобы слышала вся больница говорила:
- О, эта банда! Воры и проститутки пришли к власти.
Ещё она утверждала, что является матерью Наполеона. И я в этом не сомневаюсь.
АВТОТРЕНИЕ
Кабинет ауотренинга "повесили" на мою мать. В первый день приёма к ней пришёл средних лет имбицил и, краснея, сказал:
- Мине это... автотрение назначили.
ШИНЕЛЬ
Когда я проходил срочную службу в рядах вооружённых сил СССР, старшина разрешил вставать до подъёма и тренироваться самостоятельно. Я получил счастливую возможность бегать в кедах и короткую передышку от казармы.
Старослужащие, не понимая этого, тихо меня ненавидели, но и трогать опасались. Всё было ничего, пока утром я не столкнулся с политруком, бежавшим в предрассветной мгле по встречной.
- Ну, здравствуй! - сказал он холодно, - Как дела у нас в роте?
Я понял, что это вербовка и ответил:
- Исключительно замечательно! В эту воинскую часть я попал, пройдя через другие подразделения и лучшего порядка не встретил нигде.
Лесть была грубой, но и политрук не был гражданским человеком. Он не отправил меня на губу, а отпустил со словами:
- Ну, беги дальше.
На следующее утро замполит стоял на моём пути в немыслимой шинели и кедах.
- Смотри, - сказал он, - мне новую шинель сшили. По индивидуальному заказу.
Я похвалил жуткую обновку, осторожно спросив, почему одна грудь больше другой.
- Это для медалей, - ответил он.
Спасибо тренеру за то, что научил контролировать дыхание.
ТЕОРИЯ АРГУМЕНТАЦИИ
Существует мнение, что "Риторика" Аристотеля мало востребована. Это не так. В армии командир регулярно спрашивал нас на утреннем построении:
- Вопросы есть?
Сначала они у меня были. Но, по ленинскому прищуру командирских глаз я догадывался, что это риторический вопрос. И не ошибся.
ДЖАЗ
После отбоя дежурный офицер удалялся пьянствовать, передав полномочия старослужащим - аристократии казарменного общества и любителям перфоманса. Страдающий психосоматическими расстройствами дедсостав убедительно предлагал новобранцам петь колыбельные песни. Чаще всего заказывали "Дембелей", "Вечерний звон" и другие популярные в народе произведения.
Исключение составила нетрадиционная эстетическая ориентация сержанта Голобородько, склонявшего лиц узбекской национальности к исполнению гимна Советского Союза. Индифферентные к советской власти узбеки не знали слов, поэтому вместо пюпитра перед ними стоял небольшой земляк и держал на вытянутых руках снятый со стены планшет с текстом. Выяснилось, что мелодии они не знали тоже. С удивлением вглядываясь в диковинную кириллицу, каждый исполнял песню с национальным колоритом и по-своему.
Не знаю, как это объяснить, но свободные импровизации среднеазиатского джаза через полгода оформились в мелодию, напоминающую гимн Украины.
А КАПЕЛЛА
В нашей роте служил баптист Шеляга и внешний вид его соответствовал фамилии. Старослужащие издевались над мучеником веры, как хотели и, конечно же, каждую ночь заставляли петь. Мне было искренне жаль божьего человека. Чтобы снять стресс, я предложил ему популяризировать мои тексты. В ту же ночь он предстал перед дедсоставом в исподнем и, держа в руках бумажку, затянул а капелла:
- Бывали дни весёлые, я по три дня не ел.
Не то, чтоб не давали мне, а просто не хотел!
Ощутив спинным мозгом холодок дисбата, дедсостав напрягся.
- Бывали дни весёлые, - не унимался Шеляга, - я по три дня не спал.
Не то, чтоб не давали мне, а просто не желал!
Улыбки сползли со склонных к садизму лиц и Шеляга весело добил тему:
- Бывало, в ночь весёлую, в сиянии луны,
Своими же кальсонами, смеясь, я мыл полы!
Больше парня не трогали.
ДАЛЬТОНИЗМ
Узнав, что я рисую, прапорщик сказал:
- А ну-ка нарисуй, - он задумался в поисках натуры, - вот этот ящик.
Я нарисовал куб и добавил тени.
- Х*ёво, - сказал прапорщик, проверив транспортиром углы и, дав мне линейку и циркуль, приказал нарисовать карту с синими и красными стрелами. К утру карта была готова.
- Ты, что, не мог поярче стрелки нарисовать? - спросил прапорщик, разрывая на мелкие куски мою работу.
Следующую карту сознания я сделал флуоресцентной гуашью. Прапорщик вёл себя, как литературный критик:
- Я же сказал поярче! - сказал он уничтожая очередной плод моего труда.
Я добавил в краску алюминиевую пудру и толчёные ёлочные игрушки. Не помогло. Обидеть художника может каждый прапорщик и наш исключения не составил.
- Есть такие люди, - не выдержал я, собирая куски порванного ватмана, - дальтониками называются.
- Так ты дальтоник! Что же сразу не сказал? - ответил прапорщик и отправил меня на уборку территории.
СОВЕРШЕННЫЙ СТИХ
В начале службы Юра Есин был привлечён старослужащими к редактированию писем любимым девушкам. Однажды к нему пришёл старший сержант и протянул помятый листок, на котором заботливой рукой сына полей было написано:
я сижу в окошко
и смотрю вперёд
листья распустились
соловей поёт
Юра со слезами на глазах внимательно перечитал стихотворение и сказал:
- Стих совершенен. Попытка улучшения приведёт к обратному результату.
ИССА БЫЛ ТУТ
или
ДМБ - 1826
Эй, беговей ползи,
Улитка, по склону Фудзи!
Вверх, до самых высот!
ШПИОН
В армии меня навестил классический представитель авторской песни. Он был в бороде, свитере и с портвейном. Когда я вернулся из увольнения, прапорщик вызвал меня к себе в каптёрку и вкрадчивым голосом спросил:
- Скажи честно, это был шпион?
ПОВЕЗЛО
Проходя срочную службу, я выпускал "Боевой листок" на латыни. До сих пор не знаю, почему офицеры меня сразу не расстреляли.
КТО Я?
- Скобцов, ты не русский, - сказал дневальный Мурадян, разглядывая мой профиль.
- Татарин? - спросил я.
- Нэт, - ответил он, - ты тот, кого все не любят.
СПРИНТ
Рядовой Бабаев по-русски знал только "бздэц" и "иди на х*й". Каждый солдат должен выучить Устав. Бабаева это не коснулось. Когда он заступил в наряд, позвонил капитан Зверев, чтобы проверить, как идёт служба. Бабаев поднял трубку и сказал:
- Бздэц!
После короткой паузы из трубки раздались, не предвещающие счастья, крики капитана Зверева.
- Иди на х*й, - гордо ответил Бабаев и положил трубку.
Никогда ещё так быстро капитан Зверев не добегал до казармы.
ТЕМПЕРАМЕНТ
- Что значит флегматик, холерик, сангвиник и меланхолик? - спросил меня рядовой Дрозд и записал ответ в маленький блокнот, который вёл для самосовершенствования. На следующий день все начали бегать и орать друг на друга - начались учения. Получив люлей от начальства, наш капитан, багровея лицом, громко и подробно отвязался на попавшемся под руку Дрозде. Выслушав командирскую мысль о том, что в военное время он был бы расстрелян на месте просто за всё, Дрозд неожиданно сказал:
- Товарищ капитан!
- Что? - вздрогнул не ожидавший развития диалога командир.
- У вас процессы возбуждения преобладают над процессами торможения, - задумчиво глядя в блокнот, ответил Дрозд.
ЗАКОН СОХРАНЕНИЯ
Когда отменили советскую власть, я спросил военных:
- А куда вы дели политруков?
- Они теперь священники. - ответили мне.
ТАКИ ДА
19 августа 1991 года я пришёл к референту из органов и спросил:
- Это путч?
Он подумал и ответил:
- Да.
- И что делать? - спросил я, жалея, что не знаю его звания.
- Из города не выезжай, от дома далеко не уходи, - сказал он с улыбкой.
Донецк расположен так, что ни в столицу, ни за кордон. У меня собрались пришибленные друзья. Как работает репрессивный механизм знали все. Мы взяли водки и включили телевизор. Показывали Лебединое озеро. Первую пили молча, после второй разговорились, а после третьей на экране появился диктор и объявил демократию.
Я пошёл выгуливать собаку, которая тоже перенервничала. Ночной воздух был пропитан эйфорией. Навстречу шёл работяга на ночную смену.
- Братишка, извини, - остановил он меня, - я в политике ни хрена не понимаю, ты мне скажи, как простому человеку - нас опять нае***али?
Эйфория улетучилась. Я подумал и ответил:
- Да.
НЕ БЕДА
Работая тренером по боксу, я заметил, что один юноша откровенно сачкует. Не сбивая тренировки с ритма, командным голосом я громко сказал ему:
- Когда отжимаешься, полностью сгибай и разгибай руки!
- Не беда, - склонив голову на бок, тихо ответил он.
- Что?! - не поверил я.
- Не беда! - уже громче повторил своё оптимистическое утверждение юный спортсмен.
Обалдели все.
Эту историю я рассказал Нине N, фирма которой занимается международными морскими перевозками. Когда её срочно вызвали в объятый паникой офис и капитан арестованного судна прокричал в телефон, что единственный выход из ситуации он видит в затоплении сухогруза и самоубийстве, Нина с улыбкой тихо сказала:
- Не беда.
Фраза стала крылатой.
О НЕНОРМАТИВНОЙ ЛЕКСИКЕ
Когда я тренировал охрану одного крупного металлургического предприятия, бойцам выдали рации.
- Не зачленяйте эфир! - периодически кричал им из пункта связи начальник.
НАВЕРСТАЕМ
В Донецке есть медицинский университет имени Горького. Не хватает литературного института имени Кащенко.
ЛЮБОВЬ К ИСКУССТВУ
На стене музыкального училища аккуратным почерком написано: "сука люблю музыку".
АВТОРСКАЯ ПЕСНЯ
Авторская песня заставляет людей думать. Меня, например, о том, что я умею петь.
ДИСТАНЦИРОВАНИЕ
Я не умею играть на гитаре и, чтобы устранить этот недостаток, прочёл массу самоучителей. В результате я по-прежнему не умею играть на гитаре, но знаю, как научиться.
Когда я был председателем клуба этой самой авторской песни, позвонил мой старый товарищ.
- Зайди ко мне, - сказал он устало, - хочу тебя познакомить с одним бардом.
Я повёлся и пришёл.
- Забирай, - сказал мне приятель.
Мы пошли на прослушивание.
- Чтобы разговорить собеседника, я спел чего попроще и передал гитару.
- Классно играешь, - сказал он.
Я хотел забрать инструмент, но было поздно. Мой новый знакомый действительно умел играть хуже меня. Петь тоже. После третьей литературно-музыкальной композиции я понял, что мелодия меняться не будет. И не ошибся. Это касалось и текста. У барда было тридцать песен. Он спел все.
С тех пор я дистанцируюсь от участия в жюри и фестивалях.
ВОЛЮНТАРИЗМ
На заре перестройки бардов выпустили из подполья. Я тогда был председателем клуба авторской песни. Телевидение снизошло сделать передачу о бардах в привычной партийно-советской манере.
По коварному плану сценариста, как выяснилось позже, член двух союзов должен был, снисходительно похлопав нас по плечу, сказать в конце, что бардовская
