сто баксов к моим ногам и они напару подались прочь. Вот такая вышла история. Не вру, ей Богу! Вот те крест!
Только от той утиной благодарности не разбогател я ни на грош. Купюра
оказалась не настоящая. Просто кем-то отксеренная бумажка. Я это увидел только
тогда, когда взял её в руки. Но в клюве птицы она смотрелась подлинной.
По всему выходило, что селезень «кинул» меня по крупному. Хотя, я пти цу ни в чём не виню. Откуда ей было знать про фальшивомонетчиков и ксерокс?
Но, с другой стороны, с деньгами и их назначением в мире людей селезень был явно знаком. Но как? Откуда? Кто ответит?
История 32. Медведь.
Владимир Х. 53 года.
…В середине шестидесятых это случилось, когда космонавты один за дру гим совершали свои исторические полёты. Я тем летом в деревне у дедушки с ба бушкой отдыхал.
Собрались как-то раз мы, пацаны, и отправились в лес по грибы. Человек десять-двенадцать нас пошло, у всех лукошки и вёдра. Компания шустрая, весё лая подобралась: шутки и смех не смолкали всю дорогу. Не угомонились мы даже когда в лес гурьбой втянулись. Разбрклись кто куда, грибочки собираем, между делом окликаем друг дружку, свистим, кричим, смеёмся…
Вот вышел я на малюсенькую полянку. Гляжу, а ко мне спиной мой млад ший двоюродный братец Мишка на корточках сидит и тянется к большому подо синовику в траве. Гриб такой крепкий, красивый, как на картинке учебника. Я в тот момент даже позавидовал, что не мне он достался.
Мишка срезал подосиновик и дальше в лес убежал, а я давай взглядом по траве шарить, его меньших собратьев отыскивать. Сам то пока грибов мало насо бирал, едва дно лукошка покрыл.
Вдруг слышу, вроде как рядышком передо мной в кустах порыкивает кто то, словно непослушный мотоцикл заводит. Знаете, так: р-р-р, и снова: р-р-р…
Что такое, думаю? Откуда в лесу мотоцикл? Кто там ещё в чащу заехал? Подни маю глаза на куст, что метрах в двух впереди на краю полянки разросся, а из-за него …медвежья голова высовывается!
Я так и обмер! Сердечко ёкнуло, дыхание перехватило, язык словно отнял ся. А медведь встал на задние лапы, передними ветки затряс, да как разинет крас ную пасть, как зарычит во весь голос. Я ведь раньше медведей только в зоопарке и видел. За оградой. А тут – дикий, сердитый, и на свободе. Как было не испугать ся?
Пересилил я себя, вырвался из столбняка да как заору во всю мочь: ребята,
медведь! Сам развернулся и дал дёру с полянки. Из леса выскочил не помня себя.
Стрелой перемахнул луговину и остановился только на пыльном просёлке, что ме трах в ста вдоль опушки леса тянулся.
Обернулся, справляясь с дыханием, и смотрю, не появится ли кто ещё из ребят следом за мной. Но из леса по моим стопам вышел только какой-то седобо родый старичок небольшого росточка. Как я заметил, он был бос и одет в длинно полую холщовую рубаху, подпоясанную куском верёвки. Странный незнакомый
дедок погрозил мне пальцем и что-то крикнул. Из-за расстояния я не расслышал слов. Старичок тем временем поставил в траву моё лукошко, которое я с испугу
оставил на полянке, развернулся и скрылся в зарослях.
В этот миг из леса стали один за другим выбегать мои друзья. Увидев ме ня на дороге, все кинулись ко мне, засыпали вопросами:
- Кто кричал?
- Какой медведь?
- Где медведь?
- Кто его видел?
Одним словом сплошная чехарда. Когда собрались все до единого, я им честно рассказал, что со мной приключилось: и про брата Мишку с подосинови ком, и про рычащего медведя за кустом. Однако, про старичка отчего-то не об молвился ни словом. Не осмелился. Словно кто-то невидимый шепнул мне на ухо, что не стоит о нём упоминать.
Не сказал, и правильно сделал, потому что пацаны и так подняли меня на смех, не поверив моему рассказу ни капельки. Стали меня подначивать, передраж нивать, скакать вокруг, изображая косолапого и его рёв. Я и сам был не рад, что заварил такую кашу. Однако, отвеселившись, никто из нас в лес за грибами так и не рискнул вернуться. Вроде как собирать грибы надоело, лучше пойти на реку и
искупаться…
Я сбегал на опушку, забрал своё лукошко, которое к моему удивлению оказалось полно отборных грибов, и мы вернулись в деревню. Взрослые, конечно,
сильно удивились, что мы вернулись так скоро да ещё с неполными ведёрками и корзинками. Ну, пацаны, всё и свалили на меня. Мол, это я виноват, поднял пани ку понапрасну.
Услышав от меня про медведя, взрослые тоже стали смеяться, как и ребята, судачить, что, мол, в нашей округе медведей отродясь не водилось. Что в заповед нике, там да! И медведь, и рысь, и волки обитают… А у нас – нет!
Только одна соседская бабка Акулька не смеялась. Расспрашивала меня о медведе очень серьёзно. Но и ей я про старичка ничего не сказал. Только она каким-то образом сама обо всём догадалась.
- Вы небось, пострелята, шумели в лесу?, - спрашивает нас, - Проказничали?
- …
- Вот потому-то вас леший и шуганул из лесу! Обернулся медведем и спужал, что бы прогнать прочь, коли в его дому вести себя не умеете…Это вам урок! Впредь в лесу никогда не шумите, покой не нарушайте…
Выслушав бабку Акульку, я сразу догадался, кто был тот странный стари чок из лесу. Это же леший! Здорово он меня напугал. Но в то же время и отблаго дарил, что ли… Иначе как ещё расценить, что вернул он мне лукошко полное гри бов, которых я не собирал?
История33. Деньги с пожара.
Павел Н. 63 года.
…Ничего такого мистического в своей жизни не припомню. Если и было что, то столь незначительное, что и в памяти не отложилось. Но вот история, про изошедшая с моим приятелем по работе, признаться, произвела на меня неизгла димое впечатление.
В те далёкие благословенные семидесятые, а точнее за год до Московской
Олимпиады, работали мы с корешем на …труповозке. Каких только упокойнич ков не насмотрелись. Жуть! Иной раз приходилось и на железной дороге из-под вагонов фрагменты человеческих тел извлекать…
Но нервы у нас, слава Богу, были крепкие, спиртяшка рекой лилась, не знаю как сейчас, да и в зарплате не обижали. Хотя, по моему разумению, окладец
можно было бы и повысить. Ну дык нам сколь не дай, всё мало кажется…
Ожнажды вызвали нас по одному адресочку. Подъехали мы, осмотрелись. Дом сталинской застройки, комнаты огромадные, потолки за три метра. С хрущо бамии блочными никакого сравнения. Встренул нас участковый милиционер с парой дружинников. Уяснив суть дела, прихватили мы с Витьком носилки и под нялись на дребезжащем лифте на третий этаж в коммунальную квартиру на че тыре семьи, где чуть ранее пожар случился.
Картина известная! Гарь в подъезде стоит невыносимая, открытые окна в подъезде с ней не справляются. Сами погорельцы, жльцы коммуналки, носятся с вёдрами и тряпками, сажу отовсюду смахивают, воду после пожарных собирают и матерятся в пол голоса.
Выяснилось, что в одной из комнат проживала древняя старуха. Ни ухода, ни присмотра за ней никакого не было. Да и кому было с ней возиться, коль баб ка, якобы, пережила всю свою родню? От старости, как утверждали соседи, у неё «шифер треснул» напроч. Такое состояние старческим маразмом в науке прозыва ется.
Вот она сидьмя и сидела запершись в своей комнатухе-шестнадцатиметров ке. В ванную комнату или на кухню и носа не казала. Хотя там, на отведённом по закону месте, её обеденный столик стоял. Но старая устрица ни газом, ни электри чеством не пользовалась. Выползала лишь в туалет по надобности…
Вместо люстры она по вечерам зажигала свечи, а пищу готовила на помя той керосинке, которую как-то приволокла со свалки. От неё вся квартира кероси ном прованяла. И где она его только добывала? Соседи ругались, да бабке хоть бы хны! Через ту неисправную керосинку пожар и случился.
Собственно, сгореть успело немного: только табурет, на котором она стоя ла, да часть пола под ним. Бдительные соседи, оказавшиеся в ту пору дома, зави дев вырывающиеся в щель из-под бабкиной двери клубы дыма, вызвали пожар ных, а затем сами взломали дверь и залили огонь водой.
Так что прибывшим пожарным бороться с пламенем почти не пришлось. Зато они в дыму первыми обнаружили хозяйку комнаты, которая лежала на ста рой панцирной кровати. Старуха была мертва – видимо, поставила на огонь кас трюльку с супом, а потом заснула. Во сне и угорела, когда вспыхнула керосинка.
И не мудрено! Окон она сроду не открывала, дым из комнаты не вытяги вался. Даже форточка и та так разбухла, что её тянут на себя, а она ни в какую не поддаётся. Короче, к нашему приезду участковый все бумаги оформил и рас порядился забрать труп.
Бабка высохла как вобла. Кожа от дыма прокоптилась и пожелтела. Весу в ней было никакого. Мы её перекинули с кровати на носилки как пушинку. В ком нате в тот момент кроме нас двоих никого не оказалось. Вот Витёк взял и сунул руку под драный матрац в изголовье кровати: знал, где искать, потому как нюх у него на подобные заначки отменный.
И вытянул …пачку сторублёвок толщиной с кирпич. Я так и ахнул. У меня
и у него челюсти просто отвисли. Эвон, сколько старушка пенсионных деньжищь накопила. Видать, на похороны рублики собирала… Витёк, не долго думая, сунул
пачку за пазуху, мы подхватили носилки и быстренько вниз по лестнице.
Уже в машине, когда приятель, пересчитав купюры, делил «добычу», мне
стало не по себе – вдруг показалось что призрак старухи наблюдает за нами отку да то сверху и грозит костлявым пальцем. Это видение представилось мне насто лько живо, что я вспотел, побледнел и меня буквально затрясло от страха. Приш лось даже спиртику хлебнуть из фляжки, что бы освободиться от наваждения и успокоиться
Признаться, струхнул я в тот момент какпитально. До того, что когда напа рник протянул мне мою долю, я взял и отказался.
- Ты чего? – удивился Витёк.
- Боюсь! – отвечаю, - Сам не понимаю чего, но опасаюсь! Вдруг бабка колдуньей была, а мы её «гробовые» сбережения заграбастали? Как бы не отомстила…
Про своё видение я благоразумно умолчал, а то ведь он потом житья не даст с насмешками.
- Ну и дурак! – беззлобно выругался Витёк, - Мне больше достанется!
- Пусть! – говорю, - Только не возьму!
- Ладно, сам отказался. Только потом не обижайся и своей доли назад не требуй.
- Не буду!
На том и порешили.
На следующую смену напарник пришёл на работу какой-то смурной, будто не
выспался. Да и обычное для его натуры жизнерадостное настроение куда-то улетучилось.
- Что с тобой? – спрашиваю, - Аль заболел?
- Ни хрена! – отмахнулся Витёк, - Проклятая старуха спать не дала! Что ни ночь, приходит во сне и требует свои денежки назад.
- Отдай! – принялся я с жаром уговаривать приятеля, - Пока её труп ещё в морге лежит, поедем туда, сунешь деньги ей в карман халата.
- Х… ей! – взъерепенился Витёк, - Пять с половиной тыщь огромадные деньги. Они на дороге не валяются. Теперь они мои, а покойница про них пусть забудет!
- А если опять приснится?
- Да похрен! У меня на неё свой метод имеется. Вот заглочу перед сном стакани щу водяры, и буду дрыхнуть без задних ног. Пусть тогда приходит во сне, один хер я её не увижу. Перебесится и успокоится. Зато я себе жигуль приличный возьму…
И правда, три последующих дня, вплоть до нашей очередной смены, Витёк спал сном праведника. И никто его во сне не тревожил. Или старуха и впрямь от него отвязалась, или слоновьи дозы водки на ночь так туманили его
разум, что
