продолжал муж. – Помнишь, Тумаков уговорил меня поучаствовать в фотосъемках? Партнершей была девочка эта несчастная, Рита. Когда она впервые вошла в мой кабинет, вот так же остановилась, как Ступицын, напротив фотографии и долго-долго разглядывала. Потом обернулась к нам со Стаськой, глаза – безумные, губы трясутся.
- Придумываешь, - недовольно протянула я, - ничего у Василька не тряслось! По крайней мере, когда я вернулась из туалета.
Болтов нетерпеливо остановил меня рукой:
- Нет, кажется, в этой фотографии таится какая-то тайна! И мне хочется внимательно осмотреть снимок еще раз.
- С лупой? – издевалась я, наблюдая, как Валерий спрыгивает с кровати и начинает лихорадочно одеваться.
Вы думаете, он обиделся и, молча, нырнул под одеяло? Как бы ни так! Болтов обернулся ко мне, замер на мгновенье, а потом заявил с ликованием в голосе:
- Умница! Обязательно нужно взять увеличительное стекло!
Ну, разве заботливая и верная супруга отпустит мужа одного? Тем более, когда его одолевают такие бредовые идеи!
Каким образом можно связать Стаськин снимок с недавними событиями? Уж я-то знаю, что этот кадр Тумаков сделал лет двадцать назад, не меньше, а то и больше! Он сам как-то признался, что во время очередной поездки к родителям нашел коробку со старыми негативами. Один из них как раз стал «Ночным видением» и занял почетное место в городском выставочном центре, пока Стаська, непонятно, по какой причине, не озверел и не захотел уничтожить фотографию.
Так что Болтов фатально ошибается. И скорее всего, ночная поездка ничего нового не принесет. Но скажите, как мне обуздать любопытство?!
С деланным вздохом я влезла в спортивный костюм:
- Поедем вместе.
К удивлению, Валерий не стал меня отговаривать. Напротив, даже обрадовался моему предложению.
Осторожно покинув дом, мы сели в автомобиль мужа и покатили к ночному клубу.
ххх
Машину оставили у черного входа.
Уже у дверей «Алмаза» Болтов хлопнул себя по лбу:
- Я на сигнализацию вечером забыл подключить! Растяпа!
- Вот и хорошо, давай, скорей открывай, - сказала я, клацая зубами то ли от холода (уральские августовские ночи по-осеннему стылые), то ли от страха.
Темноты боюсь с детства (достаточно вспомнить тот ужас, который я пережила в десятилетнем возрасте, заблудившись в городском парке, когда увязалась за взрослыми девчонками из нашего двора!), а также ненавижу мрачные закоулки, где мы, собственно, сейчас и находились - того и гляди, из-за кустов накинутся злодеи! Между прочим, ветки акации у забора как-то подозрительно шевелятся. Ой, мама!
Валерий отворил дверь, и я первой рванула в помещение, нашаривая на стене выключатель. Вспыхнул свет. Я облегченно выдохнула.
- И чего ты как заполошная? – заворчал Болтов, которому я, кажется, отдавила ногу. – Идем в мой кабинет.
Нереальная тишина давила на уши. Я, вздрагивая от звука наших шагов, пришла к выводу, что зря потащилась за свихнувшимся на тайнах мужем, лучше бы нежилась в постельке!
- Сядь куда-нибудь и не мешай, - заявил Валерий, возомнивший себя, по меньшей мере, Шерлоком Холмсом, вынимая из кармана лупу.
На роль доктора Ватсона я не тянула, поэтому послушно опустилась на диван.
- Не сюда! – прикрикнул сыщик-любитель.
- Подумаешь, - огрызнулась я и перебралась в кожаное кресло за письменным столом.
Болтов тем временем забрался с ногами на диван и принялся изучать фотографию, поднеся к ней лупу. Я же от нечего принялась рыться в ящике стола, перебирая какие-то счета и платежные ведомости.
- А вот это интересно, - проговорил Валерий, - Поля, иди-ка сюда…
Неужели и вправду что-то нашел?!
В четыре глаза мы разглядывали «Ночное видение» Тумакова.
- Смотри, - довольно усмехался Болтов, - девушка стоит в комнате у окна. А здание, похоже, выстроено буквой «П», поэтому в окне, за спиной нашей красавицы, виднеется часть вывески на стене. Ну-ка, что написано? Первые три буквы: «Иву…»
- «Ивушки»! Валера, это «Ивушки»! Санаторий! Именно там Стаська влюбился до одури в студенческие годы! Неужели на снимке та самая медсестра?!
Подпрыгивая на диване от обуревавших меня эмоций, я не удержалась на ногах, покачнулась и, падая, нечаянно ухватилась рукой за рамку фотографии. Естественно, свалилась на пол, а мне на голову сверзилось «Видение», больно щелкнув по лбу деревянной планкой.
- А это еще что такое? – спросил муж.
Я оторопело наблюдала, как Валерий, повернув рамку с фотографией, с задней стенки снимает почтовый конверт, прикрепленный скотчем.
- Премного благодарен за помощь, - донесся от дверей издевательский голос.
И я, потирающая лоб, и Болтов, рассматривающий находку, обернулись. Теперь в кабинете был третий – невысокий худощавый мужчина с прической «конский хвост» и остренькой, я бы даже сказала, какой-то лисьей физиономией, которую украшали умопомрачительные черные сросшиеся брови. В руке незваный гость сжимал пистолет.
- Валерий Николаевич, - отдайте конверт, - предложил «лисьемордый», - и разойдемся по-хорошему. Больше вы меня никогда не увидите, я обещаю.
Глава 31
Муж медленно опустил руку с конвертом и изумленно спросил:
- Леонид?
- Я, - "лисьемордый" издевательски поклонился, - Валерий Николаевич, будьте так любезны, отдайте конверт.
- Но... зачем? Ничего не понимаю!
Болтов растеряно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на пистолет:
- Какое-то недоразумение, - все бормотал Валерий, а я, внутри сжавшись от страха и потрясения, начинала понимать, что некто за фотографией в кабинете владельца ночного клуба попытался спрятать что-то очень ценное. Скорее всего, в конверте лежали документы, которые, я была уверена, имеют самое непосредственное отношение к разыгравшейся трагедии с покушением на Стаську и на Болтова, похищением Риты и попытки убийства ее матери!
За этими документами охотился Каркасов! Ведь дядька с пистолетом - управляющий "Алмаза"! Пусть я с ним лично не знакома, но Орешников, рассказывая о своих злоключениях во время последнего визита в клуб в образе работника строительной фирмы, подробно описал своего тюремщика, и его "конский" хвостик, и черные брови.
А мы с Валерием, получается, сейчас бандюгану на блюдечке с голубой каемочкой эти бумаги преподнесем?! Ну уж нет! Хотя... Так близко пистолета я еще никогда не видела. И когда дуло слегка покачивалось в мою сторону, ощущала, как мои волосы начинают шевелиться от ужаса. Если честно, я сильно сомневалась, что злодей, получив конверт, разрешит нам уйти восвояси. Ведь, как известно, свидетелей преступления в живых не оставляют.
И тут в голову вползла беспокойная мысль: а как же Ванька?! Конечно, Аллочка не бросит мальчишку, вырастит, воспитает, но все равно! Мой сын будет сиротой из-за какого-то чернобрового паршивца, решившего поиграть с оружием?! Значит надо спасать свою жизнь! И немедленно!! Пусть даже для этого придется трусливо спрятаться!!!
Болтов, похоже, испытывал те же самые чувства. Мы встретились глазами, и через мгновенье ринулись в разные стороны: Валерий метнулся вправо и нырнул в стоящий у ближайшей стены шифоньер, захлопнув за собой дверцу; я - влево, одним прыжком преодолев расстояние между диваном и дубовым письменным столом, и забилась под столешницу, благодаря бога за то, что муж любит основательную, прочную мебель.
Не понимаю, на что мы надеялись, устроив эту дурацкую игру в прятки? Ведь ясно же как день: злодей хладнокровно застрелит и меня, и своего бывшего работодателя. Для этого ему достаточно только заглянуть под стол и отворить дверцу шкафа.
Обмирая от ужаса, я слушала, как управляющий ночным клубом хихикает, как делает несколько неспешных шагов по кабинету... А потом послышались звуки удара и падающего тела.
И голос, такой знакомый, такой родной, тихонько позвал:
- Валерий Николаевич! Полина Васильевна! Где вы?
Я осторожно выглянула из-под своего дубового укрытия: Каркасов валялся на полу, над ним, как герой боевика, возвышался Орешников. Не успела я на правах главной героини припасть к груди спасителя, как заявился лейтенант Федя. Он окинул будничным взглядом меня, вынырнувшую из-под стола, Болтова, заскрипевшего дверцей шифоньера, и лежащего без сознания Каркасова.
Прохрипел, грозя пальцем:
- Красавцы! Будет вам от полковника на орехи.
Я вздрогнула: по ночному клубу разносился рык разъяренного Ступицына. Сравнивая подчиненных с неорганизованными детсадовцами, медлительными улитками и каким-то неизвестным мне животным, название которого не то что произносить - писать стыдно, Василий вошел в кабинет Болтова, похлопал по плечу Орешникова, подмигнул Федору и так посмотрел на меня и Валерия, что мне в очередной раз за этот нескончаемый вечер захотелось назад в мою спальню, забиться под одеяло, и желательно, укрыться с головой.
- Здравствуйте, любезные мои приятели, посланные мне небесами, чтобы скрасить серые будни, - приветствовал нас Василек. - Если бы не вы, я бы давно успокоился, заплыл жирком и уснул от скуки! Но слава богу, есть на свете Полина Малышева и ее верный муж Валерий Болтов! Эти супергерои всегда и всюду найдут приключения на свою...
- Не ругайся, - осторожно сказала я, прячась за спину выбравшегося из шкафа супруга, - мы же не нарочно!
- Верю, - тяжело вздохнул Ступицын. - Это все вирусы, наверное! Они витают над госпожой Малышевой и передаются воздушно-капельным путем всякому, кто начинает контактировать с упомянутой особой! Ни в чем не повинные, зараженные жуткой инфекцией граждане пытаются примерить плащ супермена и в итоге путаются под ногами у настоящих сотрудников правоохранительных органов! И как оправдание снова звучит это самое: "Мы не нарочно!" Вот так же "случайно" два часа назад члены шайки "Малышева и кампания" чуть не пришибли насмерть гражданина Анатолия Михайловича Громова, пытавшегося навестить в больнице жену. Вам он может быть известен под грозным имечком Зевс. В результате упомянутый товарищ из посетителя клиники превратился в ее пациента. А кто виноват? Милейшие люди: известнейший в городе кинолог Алла Рюмина, ее супруг Руслан, а также их великовозрастный неразумный сынишка.
Я вытаращила глаза. Болтов охнул и прижал к груди злополучный конверт, из-за которого мы еще каких-то десять минут назад чуть не расстались с жизнью.
ххх
Простившись у ночного клуба с Малышевой, Болтовым и Тумаковым, Алкино семейство погрузилось в такси. Но на середине дороги Рюмина велела водителю изменить маршрут.
- Вот что, мальчики, - сказала Аллочка мужу и пасынку, - заедем в больницу. Я не усну до тех пор, пока не узнаю, что с Ритой.
Петя обрадованно закивал, а Руслан только хмыкнул. Он еще в "Алмазе" гипсом чувствовал, что спокойной ночи ему не видать. Правда, все же попробовал отговорить супругу:
- Да ведь тебя дальше вестибюля не пустят! Ночь на дворе!
- Меня? - удивилась Алка. - Это почему ты так думаешь?!
Руслан прикрыл веки и тут же сделал вид, что никакого вопроса он не задавал, и вообще давно дремлет. Иногда спорить с драгоценной половиной - себе дороже.
В больнице, в приемном покое, Алла пошепталась с медсестрой и, нацепив на туфли бахилы, нырнула в коридор, ведущий в стационар.
- Надо же, пропустили, - поразился Руслан.
- У Аллочки везде блат, - фыркнул Петя. - Эта медсестра три месяца
