пряжек почему-то не срабатывают…
- Ты, что! Совсем идиот?! – опять заорала на меня Гвен. - Эти парашюты ещё первых выпусков. Их надо ручкам, понимаешь тупица, ручками застёгивать… Господи, какой ты неуклюжий. - Давай я тебе помогу!
И она быстро начала манипулировать с моими пряжками-застёжками.
Ага, чуть-чуть, ну, самую малость, возмутился я в душе - видела бы ты меня Гвен на деле! На серьёзном деле!.. – «Что?! На каком ещё серьёзном деле?!» – чуть не закричал я, когда до меня дошло, что ещё немножечко, ещё чуть-чуть, и мы грохнемся об планету! … И не будет больше умного, прозорливого и такого красивого, и такого…такого… Господи, о чём это я?! И я чуть не закричал Гвен прямо в лицо: «Ты что, не можешь побыстрее застегнуть эти чёртовы пряжки?!
А Гвен уже командовала:
- Не забудь взять кислородную маску и НЗ. Давай, Джонатан, шевелись! - А то мы с тобой вместе с кораблём похоронимся!
На стене, подсвеченный зелёным мерцающим светом, прямо мне в глаза кричал своей стрелкой альтиметр. Он показывал десять миль над уровнем планеты. Даа, если мы ещё задержимся в корабле, то точно, как сказала Гвен – «Похоронимся вместе с кораблём!»
- Бежим! – закричал я и кинулся вон из кладовой.
И мы вновь помчались, теперь уже к люку в шлюзовую камеру. На одном из поворотов я удосужился шлёпнуться и больно удариться головой об пол. Остановившись на мгновение, Гвен помогла мне подняться, и мы вновь помчались быстрее ветра…
…Покинули мы корабль на последних минутах. До планеты оставалось миль пять, не больше.
Потягивая то за одну стропу, то за другую, мы старались направить наш полёт так, чтобы оказаться подальше от упавшего корабля. Как уж так получилось, не знаю, даже не берусь объяснить этот феномен, но корабль, ударившись об поверхность планеты, не взорвался, не разлетелся кучей обломков, он... он просто исчез из наших глаз.
Под нами простиралась равнинная страна. Куда ни направлял я взгляд, всюду под лучами солнца поблескивала вода. На её многомильном водном пространстве, простиравшемся до самого горизонта, была вода, только вода, и ни клочка суши. Лишь небольшие рощицы искривлённых, как в судороге, карликовых деревьев, были вкраплены в её поверхность, да изредка, то тут, то там из воды торчали какие-то ярко-зелёные и светло-коричневые бугорки.
- Гвен!– закричал я подруге, - постарайся приземл…водниться поближе к деревьям!
Я видел, как она, не выпуская из рук строп, кивнула головой, а потом до меня донёсся её ответ: «Хорошо Джо. Ты не беспокойся, я справлюсь».
Я приводнился, наверное, правильнее будет сказать так: я плюхнулся в воду почти рядом с Гвен. Но, и она молодец! – приводнилась у самой кромки «лесочка».
Под метровой толщиной воды, я почувствовал почти твёрдое дно. Ну, что ж, подумал я, не так уж и плохо для начала. Мы живы и надеюсь целы…
- Гвен, ты ничего себе не сломала?
- Кажется, нет… но…брр! - до чего противно… - выпутываясь из строп, поведала она мне.
Да, в этом отношении она права, согласился я с ней, почувствовав, как холодная вода схватила меня в свои объятия.
- Гвен, включи обогрев, а то, не дай бог, ещё застудишь что-нибудь!
- Ты лучше о себе позаботься, а то и, правда…, что-нибудь застудишь! - Зачем мне муж-инвалид… мучайся потом с тобой.
Слова Гвен вселили в меня надежду, что я ей не безразличен, и она не упала духом, а находится в самом боевом, воинственном настроении. Это меня очень обрадовало.
- Джо!
- Чего тебе?
- Что делать с парашютом? Бросить его?
- Ни в коем случае. Он нам ещё может пригодиться. Собери и как-нибудь упакуй, хотя бы не расправляя.
- Хорошо.
Собирая парашют, и кое-как запихивая его в чехол, я размышлял. Размышлял о том, что нам делать дальше, и как поступить. Нам нужна твёрдая поверхность – это раз! Нам нужен огонь – это два! А… в третьих… мы же не лошади, чтобы спать стоя или, как птицы – на ветках этих карликовых деревьев… Иии… потом… - У меня же на руках слабенькая, нежная, моя любимая Гвен. Кто о ней позаботится, если не я? Бедная моя, пожалел я её в душе. Хоть и стараешься ты казаться такой самостоятельной, сильной, но это… ты же девчонка, радость моя. И, как не хорохорься ты, а моя прямая обязанность позаботиться о тебе.
И, я начал заботиться!
- Гвен, помоги мне! - попросил я её, раскачивая не очень толстое, но и не такое уж тонкое деревце.
- Ты, что-то придумал, Джо?
- Да. Нам нужно соорудить, что-то похожее на плот.
Глава третья.
Совместными усилиями, ободрав руки в кровь и исцарапавшись, мы смогли повалить пару десятков деревец и обломать с них ветки. Потом я, опять же с помощью Гвен, парашютными стропами связал наши деревья, и мы получили, в результате пяти или семичасовой работы, вполне нормальную твёрдую поверхность, под громким названием – плот!
Это уже было что-то! Взгромоздившись на него, мы легли отдохнуть. У меня руки, ноги, спина – всё болело! Представляю, как паршиво чувствовала себя Гвен.
- Гвен, ты как?
- Лучше не спрашивай. - Давай полежим и помолчим. У меня сил нет даже на разговор.
Наступала ночь. День угасал. Солнце медленно опустилось за горизонт и на небе, как по мановению волшебной палочки, высыпали мириады звёзд. Тишина и покой. Покой и тишина. Я, под лёгкое посапывание Гвен, кажется, даже задремал самую малость.
А когда открыл глаза, удивлённо огляделся. Уже ставшего привычным «пейзажа» не было и в помине. Плот, медленно поворачиваясь вокруг какой-то своей оси, плыл в неизвестность.
Что за ерунда такая? – удивился я. Мы же стояли у лесочка, никакого течения не было… и, на тебе! Мы плывём, увлекаемые откуда-то взявшимся течением и что интересно – куда плывём-то?
От моего неаккуратного движения плот закачался, и Гвен, вначале перевернулась на другой бок, а потом, не совсем проснувшимся голосом, произнесла:
- Господи, как я бок отлежала… а затем, зевая, спросила: «Джо, я спала, да? Аа-а, ты чего не отдыхаешь? Кажется ночь…»
- Гвен, нас куда-то несёт, - перебил я её зевоту.
- Что?! – сразу села она. Как это несёт? Плывём что ли?
- Вот так и несёт, вот так и плывём.
«Господи, только этого нам не хватало, да ещё и на ночь, глядя!» – встав на колени и вглядываясь в темноту, пробормотала она уже совершенно нормальным голосом.
- Джонатан, мы же в темноте ничего не увидим и…
- Да.
…Джо, да не тяни ты кота за хвост, говори, что предлагаешь? - Я же знаю, у тебя решения, как из рога изобилия выскакивают!
Ну, наконец-то моя подруга признала, что я тоже чего-то стою! А то всё – «неумеха», да «откуда у тебя руки растут?». А, как что серьёзное, так сразу – «Джонатан то, Джонатан это. Какой ты молодец Джонатан, что придумал!»
Ну, ладно, пора выкладывать мои «придумки», решил я, и перешёл на строго-серьёзный, вполне официальный, я бы даже сказал, менторский тон:
- Гвен, ты ложись, отдыхай, а я подежурю. - Потом я тебя разбужу, и ты подежуришь…
- Тоже мне, умник, придумал! Это я и без тебя могла придумать! - Ты бы лучше придумал, чем мне червячка в желудке заморить… есть хочется… до умопомрачения.
- У нас же есть НЗ, ты забыла Гвен. - Сделай один маленький глоточек из тубы с витаминизированным желе…
- И, правда, как я сразу не вспомнила… без тебя…
Я услышал, как она завозилась. Плот мгновенно закачался и я, не ожидая этого, чуть не упал в воду.
- Эй, на корабле! Нельзя ли поаккуратней! - Я, по вашей милости, мадам, чуть не сверзился в воду. А мне так не хочется сейчас принимать холодный душ.
- Ох, милорд, простите-подвиньтесь! Тысяча извинений от меня к вам!
В темноте я не увидел, но почувствовал в её голосе весёлость. Ну, Слава Богу, с настроением у неё всё в порядке. И я тоже улыбнулся.
Через некоторое время она опять завозилась, но теперь более осторожно. Плот чуть покачался и затих. Притихла и Гвен. Легла отдыхать, понял я. – «Спокойной ночи, радость моя!» – пожелал я ей шёпотом, так тихо, чтобы она не услышала.
Я просидел до рассвета. Нас всё несло и несло, но теперь намного быстрее. Мы проплывали мимо таких же, как наш первый, лесочков с корявыми деревьями, мимо небольших зелёных бугорков. Я ткнул в один из них палкой, когда нас прибило к нему. Оказалось, это вовсе не бугор земли, а обыкновенная кочка с зарослью травы и из неё выбился газ - по противному запаху я определил, это - сероводород. Под кочкой я не ощутил опоры.
Однажды, или это мне показалось, наш плот проплыл мимо чего-то, очень похожего на кончик хвостового стабилизатора корабля. Да, нуу – отмахнулся я, это мне померещилось. Корабль! Здесь? Ерунда! И отвернулся.
Но в голове заскакали, назойливо запрыгали мысли - а вдруг это наш, географический корабль. Мы же его взрыва не видели и не слышали. Вдруг, он не разбился, а просто утонул в этой трясине? А, что! Трясина, это вам не твёрдая земля, она могла и самортизировать. Может, это как раз наш случай? Тогда надо его обследовать.
Подумав так, я решил подплыть к кораблю. Но сколько я не пытался, упираясь палкой в дно, направить плот в нужном мне направлении, он не слушался, он всё дальше и дальше отплывал.
Прекратив напрасно расходовать силы я, прижавшись к Гвен, тоже лёг отдохнуть. Смотреть и следить незачем, решил я – ничто нам не угрожает. И, глаза мои закрылись.
Глава четвёртая.
День был солнечный и тёплый. Наш плот, увлекаемый течением, быстро продвигался вперёд. Ближе к полудню, вдали показались вершины то ли небольших гор, то ли сопок. Первой обратила внимание на их, выступающие из однообразного вида воды, вершины, Гвен. Она, толкнув меня локтем в бок и показав вдаль рукой, взволнованным голосом произнесла:
- Смотри, что это там темнеет из воды!
Присмотревшись, я с удивлением произнёс: «По-моему… - Не может быть?! - Гвен, это похоже на… горы…»
«Ура!!!» - в тот же миг раздался радостно-взволнованный возглас Гвен. – «Джонатан, мы спасены…! Мы, спасены, дорогой! - и она кинулась обнимать меня. От её «осторожного движения» плот мгновенно стал зыбким, «почва» у меня под ногами закачалась и я, не удержав равновесия, полетел в воду, а Гвен, вероятно желая «охладиться» от бурлящей в ней радости, полетела вслед за мной.
- Сумасшедшая, не могла обнять меня поосторожней, если так уж любишь, - выплёвывая воду, проворчал я и быстренько ухватился за спасительный плот.
- Прости Джо, я как-то совсем позабыла, что мы на плоту, - сказала она и судорожно ухватилась за меня.
- Ладно, чего уж там, - проворчал я, пытаясь вернуть своё тело на плот.
Через две или три попытки мне это удалось. Я бы и с первого раза залез на него, если бы моя подруга догадалась сразу выпустить меня из своих цепких, любящих объятий. А так, вон, сколько излишне затраченной энергии пришлось потерять.
Когда мы вновь оказались на плоту и смогли разговаривать, я продолжил:
- Успокойся. - Может, я ошибаюсь, – сомневаясь и надеясь, пробормотал я, пытаясь несколько охладить, уже охлаждённую в воде, свою верную подругу и товарища. - Подплывём ближе, тогда и будем радоваться.
- Нет, нет, Джонатан, это настоящая суша… - Это я тебе говорю, как географ! – не отрывая жадно-пытливого взгляда от как она надеялась, гор, в возбуждении восклицала Гвен.
- Хорошо, хорошо… я тоже думаю, что это горы, - успокаивающе стал говорить я, - сегодня к вечеру или к завтрашнему утру всё прояснится. - Будь умницей, умерь свой
