мать, ты женщина, в конце концов, ты должна была заметить, я не знаю, это ваши дела и…
- Извините! Вообще-то она твоя дочь тоже! И то что ты нашёл себе новую бабу и умотал с ней в Дэнбери это твои заботы, но ты обязан интересоваться дочерью!
- О, ты научилась красиво и правильно говорить! Вспомнила про свои материнские чувства спустя десять лет! Да ты такая же мать, как из меня швея!
- Ах, значит я плохая мать?!
Я не могла поверить тому, что начало происходить. Они с каждым, словом гневались друг на друга всё больше и больше. Дальше в ход пошли шлепки, удары, крики. Сердце у меня разрывалось. Я пыталась разнять их, и мы словно слились в один единый комок неистовства. Почувствовав, что силы резко начали меня покидать, живот, ноги закололо острой болью, в глазах потемнело и в одно мгновение, я очутилась в какой-то немой кромешной мгле…
Глава пятая
Дёрнувшись от страшного сна, я обнаружила, что кулаки у меня сжаты, зубы стиснуты. Я взглянула на наручные часы, без десяти минут четвёртого. Быстро, быстро, переодевшись в мягкий свитер, светлые джинсы, туфли, распустив волосы, я поехала в школу. Пока искала место на парковке, время уже подошло к началу концерта.
Коридоры пустые, слышались глухие аплодисменты из зала. Я тихонько приоткрыла дверь, прокралась, склонив голову к свободному месту в передних местах, села и выдохнула. Минут двадцать выступали девочки с флейтами, мальчики с губными гармошками, потом скрипачи, гитаристы и наконец, объявили учеников добившихся особых успехов.
- Пеппер Джонсон, фортепиано, седьмой год обучения, класс миссис Шепард! Аплодисменты! – завуч школы стояла за трибуной, держа перед собой текст выступления.
И вот моя девочка, моя совсем уже взрослая девочка грациозно вышла на сцену. В маленьком чёрном платье, в серебристых балетках, с элегантной причёской, она выглядела, как заграничная артистка. Пеппи села на стульчик, показала всем свою невероятную осанку, прикрыла глаза, вдох, выдох и опустила свои кисти на клавиши. Невероятно, как легко ей давалась игра. Пальчики, тонкие, резвые перемещались то в одну сторону, то в другую. Я не верила своим глазам. Как из слабенькой, безнадёжной девчоночки, мог вырасти такой талант. Я никогда не зазнавалась и не хвасталась знакомым, что это только моя заслуга, что если бы я не заставляла её играть, когда она устала, то ничего бы этого не вышло. В ней самой имеется внутренний огонь. Она пытается сквозь музыку передать чувства и остатки воспоминаний прежней жизни. Я настолько заслушалась этой великолепной музыки, хотя уже прекрасно знала каждое вступление, каждый мажор и минор, что не заметила, как в кармане завибрировал пейджер.
«Работа. СРОЧНО!!!» Что? У меня же закончилась смена? Я отключила сигнал. Но через пару мгновений он снова завибрировал ещё сильней, и женщина, сидевшая рядом, одарила меня пронзительным нервным взглядом.
Выйдя из зала, я позвонила моей напарнице Рози.
- Роуз, в чём дело? У меня свободное время!
- Я всё понимаю Эва, но тут привезли пациентку, а она сказала, что не хочет видеть некого, кроме тебя!
- Что? Это смешно, ищите замену!
- Я ничего не могу поделать, либо ты приедешь сейчас, либо мы установим время смерти часов через шесть, семь!
- Чёрт! Ладно! Я еду!
Я кинула телефон в сумку, в зале взорвались аплодисменты и возгласы. Чертыхаясь на свою работу, я мчалась быстро, как могла в больницу. Только зашла в здание, как медсёстры тут же надевали на меня халат, перчатки, тряпичные мокасины.
- Деби Вебер, двадцать три года, тридцать восьмая неделя беременности, почувствовала себя плохо и потеряла сознание на улице. Вся больница из-за неё на ушах стоит, кричит, что пока не позовёте доктора Джонсон к ней не прикасаться!
- Ну и запросы! – фыркнула я и уже шла по направлению к палате.
- Кто виноват, что ты лучшая в своём деле! – кричали в след медсёстры.
В палате была толпа родственников, Рози, два хирургов и акушер.
- Привет, Деби! Что случилось? – быстро спросила я, доставая фонарик из кармана.
- Доктор Джонсон, вы должны спасти моего малыша! Спасите моего малыша!
- Я буду стараться спасать вас обоих! Не переживай! Всё будет хорошо!
У меня случилось ощущение дежавю. Только я представила себя на месте Деби. Почувствовала то, что чувствует она. Услышала те же самые мысли. Да… я снова видела перед собой, саму себя, как бы странно это не звучало…
***
Я слышала чьи-то голоса, но не могла понять, кому они принадлежат. Веки были столь тяжёлыми, что разлепить их не удавалось. Это очень странное ощущение. Похоже на онемение. У всех когда-либо немела нога, рука или любая другая часть тело. А теперь представьте, что точно такое же ощущение у вас в голове! Хочется пошевельнуться, а не можешь! Не контролируешь абсолютно ничего. Вроде бы сознание начало приходить, яркий свет пробивался, звуки становились громче, но быстрей всего возвращалась боль. Она полностью завладела всей моей нижней частью, начиная от поясницы и заканчивая пальцами ног.
- Что произошло? В чём дело? – я занервничала, сердце билось так быстро, так неестественно.
- Спокойно, сейчас придёт врач и всё будет хорошо! – женщина в бело-розовом халате надела мне на левую руку манжет, прицепила какую-то странную штуку, напоминающую прицепку к большому пальцу. Обошла меня с другой стороны, придвинула железную стойку с мешочком жидкости, уверенно ввела иглу в кисть руки, заклеила пластырем и ушла.
Так страшно мне ещё никогда не было. Мало того, что я одна, родители не понятно где, боль всё не отступает. Я паниковала больше всего из-за последствий, что будет с моим ребёнком? Дикая истерика на моём красном, мокром лице. Открывается дверь быстрым шагом входит та же медсестра, а за ней молодая женщина. Только нам стоило обменяться взглядами, как обе задержали дыханье. Мы явно подумали об одном и том же, что уже виделись раньше! Женщина подошла к мониторам, пробежала по ним глазами и откинула лежащее на мне одеяло.
- Какой срок? – спросила она, ощупывая мой живот.
- Что?
- Срок! Сколько недель?
- Пять месяцев… - я больше не могла терпеть и вцепившись в простынь, громко рыдала.
- Живот мягкий.
- Звонить в родильное? – медсестра подошла к телефону, висевшему на стене и ждала указаний.
- Нет, не успеем! Мне нужна моя бригада и готовая операционная! Только живо Стейс!
- Уже бегу!
Дыхание сбилось, словно я пробежала сотню километров. Ощущения менялись молниеносно, теперь меня тошнило, кружилась голова.
- Вы же не дадите мне умереть… правда? – спросила я прерывисто дыша.
- Всё будет хорошо… я обещаю… Эванджелин…
Она знает моё имя. Странно, что я о ней ничего не помню. Внутри меня вдруг что-то словно оторвалось. Захлебнувшись собственным резким вздохом, последнее, что я помню это обещание, что всё будет хорошо… всё будет хорошо!
Глава шестая
Деби Вебер родила здорового мальчишку. В этом радостном рождении не было много моей заслуги, потому что это не моя специальность, я не акушер, я хирург-травмотолог. Это уже не первый раз, когда мне приходилось переквалифицироваться. Самое главное ещё плюс две спасённые жизни к моему стажу. Конечно, я была рада, что всё обошлось наилучшим образом. Но самое ужасное, что я помогла чужим душам, а подвела самую близкую и родную.
Вернувшись, домой, застала Пеппер сидевшую за столом, ковыряющую вилкой макароны в тарелке. Рядом стояла небольшая золотая статуэтка в виде скрипичного ключа. На ней не было лица. Я села рядом, взяла за руку, но она её одернула.
- Мне очень жаль, что так вышло, дорогая…
В ответ лишь молчание.
- Ну, я же успела на концерт, увидела, как ты прелестно играешь! Я так гордилась тобой…
- Не правда… - сиплым голосом сказала она. – Ты бы не ушла на работу, если бы я была тебе важна!
- Пеппер, ты прекрасно знаешь какая ответственная у меня работа! Меня бы не вызвали просто так! Ведь я ехала помогать людям…
- А мне кто поможет? У тебя совсем нет времени даже поговорить со мной!
- Детка, не нужно драматизировать! Я достаточно провожу с тобой время, мы даже уроки до сих пор вместе делаем, хотя думаю, что в четырнадцать лет ты бы легко могла справляться с ними сама. И не забывай, почему я так много работаю! Я пытаюсь сделать, так что бы ты ни в чём не нуждалась!
- Но я нуждаюсь только в тебе!
- Я обещаю, что буду стараться быть с тобой чаще! Я обещаю! Ладно?
- Да. Ладно.
- Иди ко мне!
Пеппер крепко обняла меня, и тепло разлилось по нашим сердцам.
- Я не представляю, если бы у меня не было тебя… - улыбнувшись, сказала она.
- И я тоже! Очень тяжело, когда теряешь близкого человека…
***
Я уже полчаса, как проснулась. Точнее отошла от наркоза. Уши заложило от давления. Свет слепил глаза. Во рту пересохло. По привычке, моя рука потянулась погладить выпирающий животик, но она безвольно упала на что-то твёрдое. Взгляд у меня стал истерический, внутри всё затрепетало, комок жути подкатил к горлу. Я ощупывала поверхность сильней, вверх и вниз. Боялась приподняться и посмотреть, потому что если это будет, то, что я подозреваю, моя жизнь кончена.
Где? Куда делся мой бугорок на животе? Куда делся тот, кто жил там? Стоило мне чуть-чуть присесть, как рыдания и вопли вырвались из меня. Руки, словно сведённые судорогой вцепились в простынь на плоской талии. Медсёстры сорвались с поста и побежали ко мне. Та знакомая женщина, стояла в коридоре и яростно отчитывала других врачей, потом зашла ко мне в палату. Я не обращала ни на кого внимание, эмоции взяли верх.
- Мой ребёнок…
- Введите ей успокоительное и снотворное!
- Нет! Не трогайте меня! Вы обещали его спасти! Вы обещали! Нет!
Руку защипало, и силы потихоньку начали меня покидать. Снова ощущение сильной усталости, онемения. Тело, как камень, утягивало разум всё дальше и дальше в темноту.
Открыв глаза, я увидела знакомое, родное лицо этой женщины. Она сидела рядом со мной, ближе, чем раньше.
- Ну, привет, сестрёнка! – улыбнувшись, пролепетала она.
Сестрёнка… сестрёнка? Родная сестра у меня только четырёхлетняя Пеппер, а больше нет. Мама у папы вторая жена. А от первого брака у него была ещё дочь… Хоуп! Моя сводная сестра. Мы видели только один раз в жизни, мне тогда было наверно так же, как и Пеппи.
- Хоуп? Я… даже… не могу поверить, что это ты!
- А я, что это ты! Такая взрослая стала… Но не настолько, чтобы иметь детей, на так ли? Сколько тебе? Пятнадцать? Шестнадцать?
Я нахмурила брови. Что она знает о моей жизни?
- Почти восемнадцать! – фыркнула я.
- Пойми, Эванджелин я ничего не могла сделать. Ребёнка спасать было уже поздно. А терять тебя, было бы слишком ужасно для твоих родителей.
- Я им не нужна… теперь я никому не нужна…
- А той маленькой девочке, что приходила тебя проведать?
- Пеппер? – я нервно улыбнулась. – Она моя младшая сестра. Ну, и твоя получается тоже! Просто… ты не знаешь, как я живу! Я не хочу, чтобы ты меня осуждала, как я оказалась в таком положении и… я запуталась и мне даже поговорить не с кем…
- У меня сегодня ночная смена и я могу разговаривать до шести утра!
От одного её взгляда мне становилось легче, а от мягкой, доброй улыбки спокойней. Хоуп излучала особое тепло, какого не было даже у моей матери. Мне хотелось протянуть к ней руки и крепко обнять.
- Я… я хочу есть!
- Надеюсь, ты не вегетарианка и не сидишь на какой-нибудь
