Кузнецова В.Н.
Соседи, друзья, коллеги
Глава 1
Перемены
Когда Светлана Николаевна стала припоминать, с чего всё началось, ей в голову пришёл отрывок из романа «Стажёры» братьев Стругацких: «Врач сказал: «Умер». И тотчас же ударил гром невиданной силы, и разразилась такая гроза, какая в редкость даже на южных морях… Я вдруг подумал: «Так вот ты какой был, наш маленький скучный Толик. Ты тихо и незаметно, сам не подозревая ни о чём, держал на плечах равновесие Мира. Умер – и равновесие рухнуло…»
Светлана и сама понимала, что сравнение, мягко говоря, притянуто за уши, но её душе был свойственен романтический настрой, а потому ей было приятно сопоставлять жизнь книжную и реальную, тем более что равновесие в мирке соседей с третьего этажа рухнуло со смертью маленького скучного одинокого старичка, которого звали, правда, не Толик, а Пётр Захарович. Он не болел, по крайней мере ни на что не жаловался, каждый день в определённый час выходил на прогулку, время от времени посещал магазин, любил послушать очередную порцию жалоб Алевтины Ивановны на никчёмного пьяницу Лёшку, был приветлив с соседями, но в разговоры с ними не вступал, словно стесняясь помешать им и отнять минуту-другую их времени, спокойно и дружелюбно относился к собаке Светы (что больше всего ценится владельцами собак и вызывает в них ответное доброе чувство) и откровенно восхищался её котом. К старику все так привыкли, что он казался чем-то незыблемым и постоянным, как смена дня и ночи, но не таким заметным и, уж конечно, в отличие от этого явления, не оказывающим на жизнь соседей никакого влияния.
Но однажды Пётр Захарович не вышел в обычное время во двор, и Алевтина Ивановна, напрасно прождавшая его больше часа, поднялась обратно на третий этаж и принялась звонить ему в дверь, а потом громко стучать и окликать по имени. В длинном гулком коридоре поднялся такой грохот, что выскочили из своих квартир все жильцы, которые в это время оказались дома: врач Георгий Васильевич Андрияшкин, а также нигде не работающие, но где-то хорошо зарабатывающие брат и сестра Пшеничниковы. Даже родственник Алевтины Ивановны Лёшка, живший с ней в одной квартире, опухший и измятый после вчерашней попойки, выполз в общий коридор и до тех пор тупо глядел на поднявшийся переполох, пока его не увела обратно его сожительница Ольга, известная также под нежным прозвищем Овечка.
Светлана была в это время в школе, где преподавала математику, и домой вернулась уже после того, как тело скоропостижно скончавшегося Петра Захаровича увезли в морг. Когда ей сообщили о его внезапной смерти, Светлане стало жутко. Жил себе одинокий, никому не нужный старик, никому не мешал, но и никому не был интересен, и умер, как и жил, совершенно один. Сразу ли он умер, не успев осознать, что с ним происходит, или хотел позвать на помощь, но не мог? Ей так и представлялась страшная сцена: несчастный задыхающийся человек лежит на полу, пытается доползти до входной двери, чтобы стучать в неё, потому что кричать он не может… И тут её обожгла ужасная мысль, такая мысль, что свыкнуться с ней, окажись она правдой, будет очень трудно. А что если Пётр Захарович дополз до двери, стучал в неё, даже звал на помощь, а она крепко спала и не слышала того, что происходит в квартире напротив? Вдруг она успела бы вызвать скорую помощь?
- Когда он умер, Алевтина Ивановна? – спросила она всезнающую старушку, вышедшую к Светлане специально для того, чтобы рассказать эту новость.
- Ночью, под самое утро.
- Он умер… у себя в постели?
- А в чьей же постели ему умереть в таком возрасте? – осведомилась Алевтина Ивановна с претензией на игривость.
- Я имела в виду другое, - смутилась Светлана, опасаясь, как бы болтливая женщина не разнесла по всему дому её слова, причём, в сильно изменённом варианте. – Он умер в постели или пытался встать, чтобы позвать на помощь? Может, он полз к двери…
- Врач сказал, что он умер во сне.
Светлана ощутила, как с души у неё скатился огромный тяжёлый камень. Значит, он не стучал в дверь, надеясь, что его услышат и придут на помощь, и ей не надо винить себя в его смерти. Да и почему ей пришло в голову, что он стучал в дверь, звал, а она не слышала? Если бы даже не услышала она, то услышали бы собака и кот. Базиль, будучи существом со сложным характером, мог бы не подать виду, что слышит непривычные звуки, но простодушный Дик немедленно разбудил бы её и сообщил о том, что у соседа происходит что-то непонятное.
- А я вот думаю, Светочка, вот о чём. А с чего бы это он умер?
- Инфаркт, наверное, - предположила Светлана.
- А почему у него так внезапно случился инфаркт? Уж будь уверена, что дело здесь нечисто.
Светлана насторожилась. Конечно, очень уж доверять Алевтине Ивановне не следовало, но такого рода заявления всегда вызывают особого рода жгучее любопытство.
- А что могло случиться? - спросила она.
- Не замешаны ли в этом деле чеченцы? Может, они поговорили с ним как-то не так, напугали его?
- Зачем он им? - возразила Светлана. - Что он им сделал? Какая им выгода от его смерти?
Она прошла к своей квартире и с новым чувством посмотрела на соседскую дверь. Прежде эта обитая чёрным дерматином дверь никогда ни у кого не вызывала интереса, а теперь обрела странную значимость, будто была свидетельницей чего-то непостижимого.
Светлана перестала терзаться угрызениями совести, но эта внезапная смерть всё равно подействовала на неё угнетающе. Любая смерть представляется значительным явлением человеку, который не привык видеть её постоянно. Она напоминает о бренности всего живущего, в том числе и о своей собственной. Мама Светы приводила к этому случаю цитату: «Каждый погребальный колокол звонит и по тебе». Но смерть этого тихого старика была, во-первых, слишком внезапной, а во-вторых, напомнила Свете, что и она одинока, причём осталась одна недавно. Сейчас она пока ещё относительно здорова, но никто не знает, что с ней может случиться через полгода. Неужели и она незаметно для соседей отойдёт в мир иной? А как же её питомцы? Пожалуй, только благодаря им соседи и узнают о её кончине. Собака будет лаять и выть, а кот громко мяукать, а то и орать дурным голосом. Да, ей, пожалуй, не грозит судьба многих одиноких людей, труп которых обнаруживают или по запаху, или спустя месяцы, да и то лишь потому, что нет платы за квартиру. Пока у неё есть Базиль и Дик, это несчастье ей не грозит. Но остаётся вопрос: что будет с этими животными? Едва ли кто-то из соседей согласится взять их себе. «Значит, остаётся один выход, - не без горького юмора решила всё ещё взбудораженная Света, - жить как можно дольше».
Светлане уже исполнилось пятьдесят лет, но эти годы не обрушились на неё всей своей тяжестью, а подошли тихо и мирно, не только не нанеся физического ущерба, но и не травмировав её морально. Она попросту не ощущала своего возраста. В разные периоды своей жизни она отвергла предложения нескольких претендентов на её руку и сердце, которые многими на её месте считались бы достойными и выгодными партиями, и даже сейчас имела поклонника-коллегу, полушутливые ухаживания которого поддерживала также полушутливо, к мужчинам тяги не испытывала, а к выражению «старая дева» относилась спокойно, не применяя его к себе. В душе она была совсем молода, по натуре жизнерадостна, непрактична и иногда даже беспечна, в чём ни за что не призналась бы даже самой себе.
Все эти качества помогли ей довольно быстро обрести потерянное душевное равновесие, так что уже через несколько дней она воспринимала смерть старика с сожалением, но без первоначального ужаса. Только опечатанная дверь каждый раз заставляла её испытывать щемящее чувство, природу которого определить одним словом было невозможно, потому что оно включало в себя и жалость к одинокому Петру Захаровичу, и горькое воспоминание о смерти матери, и о том, что годы летят всё стремительнее, и, наконец, о том, что эта квартира не будет пустовать вечно, а спустя положенное по закону время обретёт новых хозяев, а каковы будут эти хозяева, ещё неизвестно. За себя она не боялась, потому что с дурными соседями можно было не встречаться и не разговаривать, но у неё были животные. К Базилю придраться было бы затруднительно, потому что в коридор его не выпускали, а громко мяукать или вопить у него не было привычки, но зато Дик не стеснялся звонким лаем выражать свои чувства. Как бы новым жильцам не надоел его лай.
Шло время, и Света поймала себя на нехорошей мысли, что постепенно её сожаления по поводу ухода из жизни старика всё более перерастают в сожаление и тревогу по поводу ожидающихся из-за этого события перемен. Когда она осознала такой прискорбный факт, ей стало стыдно. «Какая я чёрствая, - укорила она себя. - Умер человек, а я думаю о своём благополучии». Но она не была одинока в таких мыслях. Оказалось, что всех, или почти всех, соседей взбудоражила не столько смерть Петра Захаровича, на которого, кроме Алевтины Ивановны, никто и внимания-то не обращал, а именно предстоящие перемены.
Самой откровенной и даже простодушной, как всегда, оказалась старая сплетница Алевтина Ивановна. Уже на пятый день после памятного события она встретилась Свете возле лифта и вместе с ней поднялась на их третий этаж.
- Знаешь, Светочка, - заговорила старуха, - я, конечно, не хочу сказать про Петра Захаровича ничего плохого, потому что о покойниках плохо говорить запрещено, но всё-таки он поступил нехорошо.
Ничего подобного Светлана не ожидала.
- А что такого он сделал? - недоумевала она, гадая, чем тихий безобидный старичок мог досадить соседке, с которой дружил. Конечно, говорят, что в тихом омуте черти водятся, но Петра Захаровича трудно было заподозрить в тайных грехах.
- Ведь умер… Добрый вечер, Раечка, - обратилась Алевтина Ивановна к соседке, стоявшей на площадке. - А мы пригнали вам лифт.
- Здравствуйте, Раиса Павловна, - поздоровалась Света.
- Добрый вечер. Здравствуйте, Светлана Николаевна, - последовал ответ.
Алевтина Ивановна и Света не возобновляли разговор, пока женщина не вошла в лифт и не уехала. Сами они, словно сговорившись, остались возле лифта. Одной хотелось поболтать, а другая ожидала сведений о том, что же плохого мог совершить Пётр Захарович.
- До чего она надоела со своими криками! - пожаловалась старуха. - Тебе-то, Светочка, хорошо, ты он неё далеко, а я живу напротив. С утра до вечера, если она дома, раздаются её вопли. Неужели она и в школе так кричит?
- Вряд ли, - ответила Светлана. - Она работает воспитателем в начальной школе, поэтому мы с ней почти не встречаемся. Не думаю, что она постоянно кричит на детей. Может, прикрикнет, если обычных слов ребёнок не понимает, но точно я не знаю.
Она подумала, что с Раисой Павловной Курулёвой она живёт в одном доме, на одном этаже вот уже четыре года, с тех самых пор как эта женщина сюда переехала, а два года работает с ней в одной школе, потому что Курулёва только два года назад поступила к ним воспитателем, однако почему-то отношения между ними всё это время остаются вежливыми, но очень холодными. Здравствуйте и до свидания, но ничего кроме этого. Света даже не могла сообразить, откуда исходит это взаимное отторжение. Курулёвой было едва за тридцать, а Светлане – почти на двадцать лет
