Это было давно. Когда был Советский Союз. Когда жили одни «совки», все было не так демократично и не все так прозрачно. Плохо было. Не то, что сейчас. Я тогда учился на 1 курсе физтеха. Уже ближе к лету вдруг задумался: когда в школе учился, по пионерским да молодежным лагерям летом перебивался. А теперь куда себя деть? Тут мне сокурсник Сережа и говорит «а давай поедем в альплагерь», и стал мне рассказывать про горы, в которых сам еще не бывал, но очень хотел.
Пришли мы в альпклуб, записались, прослушали несколько лекций, полазали на скалистом склоне, сдали минимум по физо (один из них – приседание на одной ноге «пистолетом» 25 раз – отл., 15 – удов.) и выкупили путевки аж за 25 рублей на все 24 дня. Наконец, сдали мы летнюю сессию, и уже в июне очутились на Кавказе в альплагере в отделении новичков. А инструктором был у нас Анатолий из Ленинграда. Как он нас гонял, как муштровал! Там я и понял, что такое дисциплина и ответственность.
Мы учились ходить по осыпи, по камням, по снегу, по льду на леднике Кашка – Таш, учились основам страховки и самостраховки.
Было трудно, но интересно. Так к чему это я. У ребят физическая подготовка была разная, а занятия все силовые и особенно на скалолазании.
А было у нас два гимнаста первого разряда Гена и Артур. Ох, и как же они выпендривались! Бывало кто-нибудь идет по стенке и, зависнув на одной руке, еле зацепившись носками триконей за выступ, ищет судорожно зацеп второй рукой и… или срывается, или не может дальше подтянуться. А те, которые срывались, зависали на страховке, размахивая руками и ногами, пока их спускали вниз. Тут наши разрядники начинали подначивать, упрекать и подгигикивать.
А потом, снисходительно поглядывая на слабаков, еще и приговаривали «да тут на одной руке можно пройтись». Сами-то они ласточкой взлетали, так как сила в руках и в ногах была годами натренирована.
Инструктор несколько раз им вежливо напоминал, чтоб не задирались, но они затихали на какое-то время, а потом снова зубоскалили. Что поделаешь, характер! Многим это не нравилось и даже кто-то предлагал морду им набить, но командир отделения пресек это и доложил инструктору. А тот никак не среагировал. Улыбается на занятиях да подбадривает тех, кому трудно
Иногда он менял состав пар или предлагал нам другие скальные маршруты. В особо опасных моментах становился внизу под маршрутом, как бы не доверяя страховке. И это было правильно, так как мы были новички и все по разному вели себя на стенке. И часто его спокойный совет снизу подбадривал прилипшего к скале новичка и он продолжал свой маршрут. Первые шаги всегда трудные, но не у всех, глядя на успехи Гены и Артура.
Пришло время сдавать зачет на переправу через реку. Тут есть много способов, но у нас была переправа с шестом. Это, значит, заходишь в реку лицом к потоку. Шестом перед собой упираешься, а ногами приставным шагом идешь к противоположному берегу. Все вроде просто: не спеша, а главное, чтобы водяной бурун не поднимался выше бедра – иначе снесет. Горная все-таки река.
Для страховки каждого держали на двух веревках: одной страховали от места схода в реку, а второй – выше по течению метров с 10-15-ти. Это если кто сорвется, то поперечной веревкой тянут упавшего к берегу, а верхней удерживают, чтоб далеко не унесло или на камни не выбросило. На босые ноги мы надели кеды: жалко ботинки мочить. Но это так только на ученье или на тренировках. И вот, подошел мой черед в воду идти.
Я взял в руки шест, кстати, он тоже был закреплен на репшнур, чтобы не уплыл, если выпущу из рук, пристегнулся к страховочным веревкам и в воду. Хоть и лето, но вода была очень холодная.
Бурлящая, вспененная она с ревом летит на меня, а я смотрю вперед, упираясь шестом перед собой в дно, и перемещаюсь боком к противоположному берегу. Пока вода была до колен, я шел бодро и уверенно, а вот когда вода дошла до бедра, то тут уж держись. Я уже видел, как некоторых сбивало с ног. Шума воды и грохота камней уже не замечаю. Опираюсь на шест и начинаю перемещать левую ногу в бок. Нога буквально взлетает вверх по потоку и ее приходится с усилием ставить на дно. А где дно? Дна нет! Под ногами катятся непрерывным потоком камни. Грохочут! Ставишь ногу на дно, а оно уплывает, ногу поток тянет вверх и назад. Все, нога вроде, заякорилась, стала. Начинаю подтягивать правую ногу таким же образам. Ноги стоят на ширине плеч. Теперь надо переставить шест влево. А поток старается вырвать его из рук, не дает ставить на дно. И так мелким переступом, боком, боком я продвигаюсь к другому берегу. Тех, кто спешил не в меру, был не осторожен или не уверен в себе, беспощадный поток сбивал с ног и уносил вниз. Унес бы, если бы страхующие друзья не выуживали их из воды.
В общем, я перешел через реку и также вернулся обратно. Я сильно замерз, ушиб ноги о «плавающие» внизу булыжники, но был счастлив, что устоял, не «утонул». И тут меня позвал инструктор. Он сказал, чтобы я стал на верхней страховке, а сам стал рядом, подсказывая, как и когда нужно травить или удерживать страховочную веревку. Я простраховал уже двух парней, как вдруг Анатолий сказал мне:
– А теперь слушай только мою команду и не обращай внимания ни на какую ситуацию. Понял?
– Понял! – ответил я, ничего не понимая. Я видел, что готовится идти в воду Артур. Он шел с шестом уверенно и быстро. Вот прошел уже середину реки, но когда до берега осталось метра три, он развернулся к потоку боком и, удерживая в правой руке шест, сделал два быстрых шага к берегу и…. упал в воду, его понес поток. Я начал травить веревку.
– Держи, – крикнул мне Анатолий. Я видел как Артур занырнул в воду, а потом пытался выскочить на поверхность. Но моя веревка удерживала его, лишала маневра, и он как поплавок болтался в потоке между дном и бурлящей поверхностью.
– Трави! – И Артур появился на поверхности, хватая ртом воздух, усиленно работая руками в сторону берега, откуда тянула его боковая страховка.
– Держи! – крикнул снова Анатолий. Так все повторялось еще два раза. На берег Артур еле вышел. Он наглотался воды и был напуган, его шатало. Сделав несколько шагов по берегу, он обессилено лег на горячие камни. К нему подбежал Гена и что-то спрашивал, но тот безразлично молча, смотрел перед собой. Я пропустил еще двух парней и к воде подошел Гена. Весь берег, молча и внимательно, смотрел на него. Очевидно, неудача его товарища так повлияла на него, что пройдя середину, Гена вдруг выронил шест и поплыл.
– Держи! – услышал я и зажал веревку в руке. Я уже начал понимать нашего инструктора, и после второй такой команды, сказал:
– А может, хватит?
– Хватит! – сказал Анатолий. – И больше не делай таких ошибок. Никогда. Понятно?– громко проговорил он.
– Понятно, – ответил я, вступая в молчаливую сделку с инструктором.
Потом, когда все переоделись и согрелись, был разбор полетов.
– Я доволен, что большинство из вас преодолело водную преграду, – сказал Анатолий, – вы поняли, что с горной рекой шутки просто смертельны. Некоторых сбил поток, так как в силу их роста вода была выше бедра, другие были просто неосторожны или беспечны. Завтра для них все повторится, но глубина будет поменьше.
И потом до последних дней наши гимнасты были «тише» воды. Они уже не демонстрировали свои мышцы, так как поняли, что это не их поле и надо играть по другим правилам. Что интересно, никто в отряде ни разу не подколол, не подначил их даже словом. Мы жили общими заботами и это нас очень сближало. Особенно запомнились вечера с песнями под гитару у костерка. Пели разные песни, часто «Синий троллейбус» Окуджавы, но особенно драли глотки на Высоцком, где «… если друг оказался вдруг. И не друг, и не враг, а так, если сразу не разберешь – плох он или хорош…» и всегда заканчивали альпчастушками:
На зарядку мы не ходим
Есть на это новички.
Им особенно приятно
На груди носить значки.
С припевом каждый раз
Ого-го-го, Сюзанна, любимая моя
После долгих лет разлуки
Я пришел в твои края.
Вскоре состоялся выход на зачетную вершину. Встали очень рано и в темноте вышли на тропу. Ничего не видно и только слышен мерный топот триконей. Вот стало небо слегка светлеть, и первые лучи коснулись ближайших вершин. Световая линия опускается все ниже и ниже, но у нас все еще темно.
Правда, уже различались фигуры впереди идущих, стали просматриваться ближайшие склоны.
Подошли к зоне снежников и ледников. Остановились на небольшой привал, и наш инструктор показал на склон справа.
– Видите, там, как бы тянется сверху борозда, которая уходит влево за группу невысоких скал.
– Да, да! Вижу! Вижу! Вон она тянется! – загалдели, зашумели многие, всматриваясь в склон.
– Сейчас мы подойдем ближе, и вы увидите живой след снежной лавины. Вам уже показывали, как снежная лавина широким фронтом, увеличиваясь в размерах, летит вниз. Здесь же уникальный случай увидеть след мини лавины. Основная снежная лавина всей массой наваливается вон на ту гряду скал, и только какая-то часть ее прорывается к нам сюда вниз, – рассказывал нам Анатолий, а мы рассматривали эти горные пейзажи, и щелкали фотоаппаратами.
– Теперь вверх мы пойдем в связках по два - три человека, – сказал он.
Я думал, что у нас с Сергеем уже готовая связка: так как мы все время тренировались вместе. Но к нам в середину Анатолий поставил девчонку Вику. Не лучший вариант, конечно. Во-первых, снижается маневренность связки и, во-вторых, Вика была девочкой с претензиями. Да, ладно! Переживем! Мы уже знали, что слабых всегда ставили в надежную связку. Значит мы-ы. Ого-о-о-о! То-то!
Подошли к месту схода лавины. Если издали она смотрелась как борозда, то теперь это была «полоса» утрамбованного снега шириной метров сорок-пятьдесят, с уклоном градусов под 35-45. Без происшествий, быстро на самостраховке прошли опасную «полосу» связками, выдерживая интервалы. Мы могли бы пройти быстрее, но задерживала Вика, она слегка трусила. Да, это тебе не у костра песни петь да хохотать.
А вот, наконец, и Вершина! Это моя первая Вершина! Ура-а-а-а!
[/url]Я воткнул в нее ледоруб и
