оказались не в курсе или наоборот в курсе всего, в том числе и того, что дело рук утопающего, дело рук самого утопающего или соответствующих служб, не испытывали желания прийти на помощь этому субъекту лёжки, то суетившаяся над ним пара знакомых лиц, однозначно была совершенно не в курсе таких правил. Так одно знакомое для Ростика лицо, под именем Тишины, усевшись на сверху на этого дородного типа, судя по его, как нарисовано в методичке по оказанию первой помощи движениям, пытался оказать тому какое-то своё, а может быть даже искусственное дыхание. На что этот дородный тип, однозначно обладая неуживчивым и явно халявным характером, вёл себя возмутительно импульсивно и не спеша перейти на дыхательное самообеспечение, испытывал Тишину на его терпение.
Но Тишина, в отличие от многих холериков, был очень большим пессимистом на счёт таких лежащих тихонь, решивших во всю попритворяться людьми, отдавшими свои коньки (и это осенью, перед самым конькобежным сезоном). Так что Тишина, умея слышать и значит видеть, определённо узрел в этой, пока что бездыханности, желание помотать нервы своей сидящей у его головы благоверной и к тому же дать возможность проявить ему свою дыхалку, ну и заодно, своё не равнодушие к ближнему своему.
Но если Тишина был во всю занят и не мог отвлечься от насущных дел, то сидящая рядом с ним и значит дородным типом Комаша, у которой в руке находился пульс этого дородного господина, вполне могла себе позволить посмотреть по сторонам и увидеть подошедших Ростика и Мару. Что она и сделала и, увидев такую близость между ними, чуть было не уронила руку и заодно пульс этого и так слабо пульсирующего господина.
И хотя, как могло показаться, а так определенно могло показаться, тогда, как с точностью, теперь уже было невозможно удостовериться (чему даже не поможет перелистывание текстовых страниц назад) в том, что это то самое событие, было и даже произошло в то или иное время. Из чего следует логический вывод, что утверждение «кажется», наиболее отвечает реальности и очевидности, нежели что либо иное, позиционирующее себя за факт произошедшего. Который в свете представленных на рассмотрение реалий, сам по себе ещё не понятно, что за факт. Что всё вместе говорит о том, что ….Что из всего сказанного, ничего совершенно не понятно, а понятно лишь то, что кто-то, всеми этими заговорами хочет навести на наше здравомыслие порчу и поставив на запасной путь, завести в тупик.
Ну а дело в том, что время, видимо и на этот раз решило сыграть в свою игру, как с вами (посчитайте сколько времени было потрачено на чтение предыдущего абзаца), так и с Ростиком, изменив его восприятие себя (времени). Где на этом примере с Тишиной, Ростик и мог впасть в свою временную прострацию. А ведь Ростик, если кто ещё помнит, то уже прилично давно расстался с Тишиной, который проследовав вслед за Комашей, наверное, за это его время отлучки, уже смог бы поднять с десяток таких дородных типов. Ну а ежели у кого-то возникнет математическая придирчивость и любовь к фактам, и он поинтересуется с точностью до минуты и голов бездыханных типов, которые могут быть оживлены Тишиной, то навскидку заявлю, что на это было потрачено, кажется…И вот тут-то, я понимаю, что любая точность, всегда опирается на эту «кажется» основу. Которая, как нам даже не кажется, но всегда существует при любом счёте.
Так что Ростик, вполне закономерно мог удивляться тому, что Тишина до сих пор находится здесь, когда по его расчётам, он должен был бы находиться уже там. Но Ростик, неожиданно для уже собравшегося посмеяться времени, не морщит свой лоб над этим не сопоставимым по времени и со временем вопросом, а лишь внимательно наблюдает за Тишиной. Ну а тому, судя по всему этого лишнего внимания только и надо было. И Тишина, сделав последний глубокий вдох в себя, еле сдерживая свои губы, чтобы они не выпустили так нужную воздушную смесь для этого бездыханного господина, прикладывается к нему и как видит Ростик, вдыхает жизнь в этого человека. Который вдруг начинает резко дёргаться (и не только своей импульсивной ногой) и, оттолкнув наклонившегося к нему Тишину, с выдохом подскакивает с лежачего в сидячее положение. Затем, он полный непонимания и смятения, безумно разбрасывается этими своими взглядами по сторонам и сначала, обнаружив напротив себя незнакомые лица Тишины и Комаши, не узнаёт их, что было само разумеющимся, после чего повернув своё лицо в сторону возрастной дамы, в которой он узнаёт, правда, по его последующему заявлению, не то, что должен был бы узнать.
– У. Мегера. Ждёшь не дождёшься, когда можно будет меня прибрать к себе. – Обрушил свою ярость на супругу, сей не просто дородный, а язвительный господин. А ведь дородный господин, скорей всего, краем глаза сумел заглянуть в дьявольские чертоги, где он и узрел то, что ему было ещё рано видеть. После чего он, обретя дар видеть всякую чертовщину и бесовщину, тут же её увидел в своей благоверной и не взирая на лица, принялся срывать маски благочестия, под которыми скрывалась вся эта бесовская нечисть.
– Знаю я эту вашу семейку, это ваше дьявольское отродье, готовое на всё лишь бы уморить меня. – Дородный господин, не стесняясь, в обличительных фактах и самоутверждениях, продолжает наносить непоправимый ущерб этой шпионской сети, во главе которой стояла его Мегера.
– Но Гриша…– Мегера пытается образумить своего Гришу, который уже вошёл в раж и как кто его знает, то его в таком куражном случае, не остановить и только смерть может разлучить его с тем, что он принципиально решил сделать.
– Заткнись. – Обрывает её на полуслове, взбеленившийся Гриша и, состроив композицию из трёх пальцев, сунув ей под её нос, сверкая глазами, орёт:
– А вот это ты видела (право странный вопрос) И если хочешь знать, я из принципа не сдохну. И только Вера…– В спазме сжимаются губы Гриши, заставляя его заткнуться и оставить эту недосказанность на суд имеющих уши.
Но на этот раз Гриша не сможет услышать и даже увидеть то, что ему ответила или не ответила его Мегера, когда уже словесный вдох ему в ухо Тишиной: «Тихо», отправляет его, пока что в его бессознание, обратно на пол, на лопатки. После чего, как мановению его падения, появляются, судя по форменной одежде, люди, отвечающие за такого рода события. Которые очень быстро, для того чтобы это событие не стало для других видимым событием, погружают этого господина на носилки и в сопровождении его благоверной мегеры, оставляют за собой пустоту зала. Ну а танцевальный зал, как и природа, да даже не как, а категоричнее чем она, не терпит пустоты, что на глазах оставшихся присутствий, начало и восполнятся забредшими сюда танцорами.
И хотя все эти не слишком обыденные события, со звуковой экспрессией дородного господина, кого угодно не оставят равнодушным, то Ростик, отчего-то только выборочно остался при своём неравнодушии, вдумчиво размышляя над одной пустяковой мыслью, зачем-то засевшей в его голове.
«А ведь этому, да и любому другому лежащему без сознания человеку, скорей всего, для его дыхания или приведения себя в себя, не нужно было поступление кислорода. Ведь любой вдох, даже если он служит лишь для временного захвата в себя порции воздуха, чего бы себе, не представлял человек и не думал, независимо от его желаний, окисливает кислород и образует малонасыщенную им воздушную смесь. А её, скорей всего, с трудом хватит для дыхания даже для активно дышащего человека. То о чём может идти речь, когда так нуждается дыхательном кислороде этот лежащий в бессознании человек. И выходит, что ему для продолжения жизни, не кислород нужен. А тогда, что?» – потерялся в себе Ростик.
«Ты знаешь. – Сквозь музыкальный шум, до ушей Ростика, эхом донеслись эти два слова». На что Ростик никак не среагировал, посчитав, что сам фигурально с усами и не нуждается в подсказках.
«Выходит, что для человека, находящегося на грани двух миров, для принятия своего, буквально жизненно важного решения, надо лишь знать одно, что кто-то, даже самый незнакомый для него человек, не смотря на свою не толерантность, не отведёт свои губы и вдохнёт в него частичку своей души». – Сделал для себя свой вывод Ростик и посмотрел на глядящего на него Тишину.
– Бывает. – Заметив внимающий ему взгляд Ростика, покачав плечами, прокомментировал ситуацию Тишина.
«Не верь ему. Он тебя обманывает». – Кто-то опять вложил свои слова в голову Ростика, который на этот раз, поймав себя совсем на другой, не похожей мысли, пришёл к выводу, что, пожалуй, это не похоже на него и что нужно непременно узнать, кто таким телепортационным способом, смущает его и соблазняет. Для чего Ростик и начинает вертеть своей головой в разные стороны, пытаясь обнаружить этого шутника.
– Ну что, увидел что-нибудь знаковое для себя? – спросил Ростика Тишина, заметив его такое головоустройство. На что Ростик ещё разок бросив в сторону свой пронзительный взгляд и не найдя подходящую под такую шутку кандидатуру, вернувшись к Тишине, ответил:
– Пока что нет.
– Ну а раз ты не выражаешь категоричности, то это внушает оптимизм. – Ухмыльнулся в ответ Тишина. После чего Тишина внимательно смотрит на Мару и не найдя в ней, к чему бы можно было придраться, решает придраться к тому, чего у неё нет.
– А что, Точь не счёл нужным быть сегодня несколько больше, чем обычно любопытным? – Задался вопросом Тишина.
– Что, соскучился? –К всеобщей неожиданности, из-за спины Тишины звучит голос Точа, который усмехаясь, смотрит на Тишину, которому, конечно, возразить нечего и они, посмотрев на друг друга, без лишних слов вооружившись направлением, выдвигаются на выход в вестибюль. Что, наверное, было бы желание, не очень сложно сделать, если конечно, у кого-то ещё, не присутствует обратное желание, с коим он и преградил путь Тишине.
– Не слишком ли мы спешим. – Вставший на пути Тишины Элитарий (раз он решил занять в нашем повествовании столь видное место, то пора бы его, как-то обозначить. Пусть будет, Серж) за именем и имением де Серж, определённо ревнующий к тем, кто быстрее, чем он передвигается по миру и по жизни, естественно не мог спросить за это, всякого решившего обогнать его на этом пути.
– Это вопрос или констатация факта? – Ответ Тишины, определённо не замалчивал его осведомлённость на счёт много о себе думающего Сержа, который, не смотря на то, что был полностью согласен с данностью сквозящей в словах Тишины, даже очень ожидал такого ответа. И для которого у него уже было всё приготовлено, как замысловатые или лучше сказать, замызганные слова, а также несколько случайно вблизи шатающихся крепких ребят, которых хлебом не корми, а дай вступиться за правое дело.
– Ты, я смотрю, большой умник и, наверное, уже всё просчитал и даже без наверное, знаешь, что тебя подследственно ожидает? – Ухмыльнулся в ответ Серж.
– Я поражаюсь твоей проницательности. – Усмехнулся в ответ Тишина.
– Ну, так что тогда. Будем стоять или же пройдём. – Улыбка на лице Сержа, уже не знает границ и заглатывает Сержа целиком.
– Я, конечно, мог бы спросить тебя, а чего я там не видел. На что ты, конечно, пообещаешь мне многое, из чего, как потом выясниться, почти всё не соответствует твоим представлениям о
