Как равнодушные смотрят
на мир, не слезятся -
окна вагонные,
блики пуская на лица.
Те, на перроне,
с надеждою в сердце, глядятся,
(вдруг в этом поезде
тайное в явь превратится).
Темень вечерняя
вспорота глазом на главном,
тихо качнувшись
перрон обрывает все нити.
Что-то есть страшное,
в том отрывании плавном,
как, перед сном
в накатившем о смерти наитьи.
Но не до сна
под удары колёсного джаза,
цедится свет,
(как в ненастье – луны) потолочный,
и разговор, с нарочитою силой алмаза,
всепроникающий,
точит наш замок песочный.
И за словами скрывая житейские беды,
осознавая, что всё не изменится тут же,
вдруг обрываются
нити душевной беседы,
и замыкаются в коконах горестей туже.
Как равнодушные смотрят
чрез окна на темень,
непонимание пряча, и грустные лица.
Кто-то на верхней,
уснувший, летит через время,
не замечая, ни бед,
ни пространства, как птица. |
