Листвою странно зашуршало бытиё и состоянье,
В дали столбов мелькают километры душ чужих,
Они вникают медленно в моё сознанье покаяньем,
Тускнея час от часа всё сильней для нужд других.
Нам эха давних, прошлых дней не слвшны отголоски,
И моё сердуе не скребёт неудержный досель вердикт,
Не дышится мне полной грудью, из неё лишь плоский
Раздался крик, дни поплелись вослед опять вослед
За мной медлительно, но верно вереницей серой.
И ночи жалобно поют романсы полуночья под луной,
И волки воют на луну, наивно я надеюсь, мои нервы
Упрямо продолжают ждать своё спасенье и покой.
Листвою странно зашуршало бытиё и состоянье,
Они вникают медленно в моё сознанье покаяньем.
|
