Я вхожу в шатёр сомкнувшихся дерев.
Даже мысли в нём зелёного оттенка.
Лёгкий свист-призыв, как щёглика напев,
И ответный свист, как высшая оценка.
Я иду. Шагов не слышно. Тишина.
Но она жива и очень говорлива:
Птиц и даже рыб повсюду голоса,
И шумит-поёт раскидистая ива.
Сквозь листву лучи пробились и сплели
Сеть-вуаль. Она приятно золотится.
Сердцу задан ритм покоя и любви.
Каждый, кто вошёл – единого частица.
И меня уж нет – я вся растворена
В листьях и ветвях, в той сети тонколучной.
Даже тень моя от привязи вольна,
Вдруг скользнула нотой, щёглику созвучной.
Как себя в себе возможно ощутить,
Если я шатром приручена навеки?
Мне листвой шуметь, печальности забыть.
Мне опять родиться птицей в человеке.
|
