Предисловие: Члену редколлегии, что отсылает меня анонимно к изучению синтаксиса: выйдите на диалог, укажите на ошибки, дайте почитать свои образцовые творения. Летит себе, не торопясь, с под облачка
Душа отпетого недавно мужичка.
Отпили за столом роднёю тризну
Да проводили ныне и веков вовеки, присно.
Летит без имени, раскинув руки на ветру,
Отёсанные подо всё и даже труд.
Плывёт с того на этот божий свет,
Где жизни прежней места дальше нет…
Что за чудо! Ворота!
Арка золотом желта,
Трубы, птицы! Али снится,
Аль взаправду есть жизнь та?
Пенье гимнов, крыл хлопки,
Атеизму вопреки,
Свет играет. Вход в мир рая
Мужичку предстал таким.
Он в него почти шагнул,
Но вмешался караул –
Святой Пётр встал в воротах
И за шкирку притянул:
«Ты куда спешишь идти?!
Мало здесь иметь мотив.
В эту чашу дел, что краше,
В эту груз гнилых клади».
Смотрит в чаши мужичок,
Застревает в горле слог.
В сути мерах-полусферах
Необъятных гул, тьма, мох.
«Как в аптеке здесь, ей-ей,
Сомневаться не посмей!»
Тот в глубины с голубиной
Кротости зашёл своей.
Абулия с ней легла,
Барского с холопьим клад,
Груз всех тяжких, чтоб однажды
Покаянья жгла игла.
Переменчивость, надрыв –
То хватается за дрын,
То всё миру растранжирит,
То удавит за алтын.
Чаши поглотила тьма
Яркую черту ума:
Смеха сети дарят свет всем,
Прочь уныния туман!
Страстность целый мир дивит:
Непременно езуит,
Коль католик; всех загонит
В правды подноготной быт.
Вроде все здесь номерки,
Но Пётр лезет в свой архив:
«Атеист коль – в Бога выстрел,
Но духовности колки
Вечно тянешь, дашь в огонь
Всё, что держишь под рукой,
Раз идеи захотели
Жертвы от тебя такой.
Столпник, мученик, аскет,
Служишь людям, вряд ли с кем
Жить придётся, но их солнце,
Что взойдёт, в твоём виске.
Человечеству ты шанс
Быть и продолжать дышать.
Русский, брат мой, дуй обратно,
Там нужней твоя душа».
|
|
