Была у бабушки я в доме, а над столом висит портрет.
- Кто это?
- Сын мой Толя.
- А почему же с нами нет?
Он молодой, такой красивый и, как у папы, губ изгиб.
- Он статный был, мой сероглазый. Он, внучка, на войне погиб.
Был он таким, как все ребята. Мне по хозяйству помогал,
Ходил он с братом на рыбалку, с ребятами в футбол играл.
Он хорошо учился в школе, любил чертить и мастерить,
Отлично техникум закончил и в институт смог поступить.
Тяжёлый был тот сорок третий. Шло отступление наших войск.
Принёс военный извещение. И потеряла я покой.
Ему всего лишь восемнадцать. Ещё не жил и не любил.
Приехал с нами попрощаться, когда на фронт он уходил.
Отцу пожал он крепко руку, меня обнял, к плечу прижал,
Сестрёнку посадил на руку, а твоему отцу сказал:
-Пока воюю, будешь главный. Меня ты понял, младший брат?
А поезд на войну увозит, и нет уже пути назад.
Лишь треугольники с дороги в шкатулке у меня лежат.
А рядом с ними похоронка. Погиб под Курском наш солдат.
Как он погиб, потом узнала, сосед приехал через год,
С отрядом вместе отступали, и Толя ранен был в живот.
Друг поволок его вначале, а кровь хотел остановить.
Но воевать была задача, а санинструктору - лечить.
На братской были мы могиле. Там холм и столбик со звездой.
И ни фамилии, ни имени. Быть может, там не Толя мой.
Как он, советские ребята, прошедшие кромешный ад
Теперь безмолвно, одиноко вдали от всех родных лежат.
Теперь он только на портрете ещё в душе живёт всегда
Быть может, в лучшем мире встречу нам приготовила судьба.
В том мире нет войны и злобы, нет неожиданных смертей.
Не получают похоронки и видят лишь живых детей.
29-о5-21
|
