Предисловие: [из первой песни «Чайльд Гарольда»] Джордж Гордон Байрон. ПрощайПрощай! родимый берег скрыт
За синею волной;
Бушует шквал, бурун гремит,
Крик чаек рвёт покой.
На солнце в море черноты
Лежит курс корабля;
Прощаюсь с ним, прощай и ты,
Спи, милая земля!
Часок-другой — его краса
Родит нам новый свет;
Восславлю море, небеса,
Но землю-мать — нет-нет.
Заброшен мой прекрасный дом,
Опустошён очаг;
И стены заросли плющом,
И пёс скулит в дверях.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я одинок в краях чужих,
Как пёрышко в волне;
Но надо ль плакать о других,
Молчащих обо мне?
Возможно, пёс мой воет зря,
Накормлен чужаком;
Но коль решу вернуться я,
Он съест меня живьём.
Солёной пены бурный душ
Приму под лай и вой;
Вези меня в любую глушь,
Но только не домой.
Я славлю синюю волну,
Когда ж устану я,
Пустыни, гроты помяну:
Спи, милая земля!
2023 (перевод)
|
Послесловие: George Gordon Byron. Childe Harold’s Good Night
Adieu, adieu! my native shore
Fades o’er the water blue;
The night-winds sigh, the breakers roar,
And shrieks the wild sea-mew.
Yon sun that sets upon the sea
We follow in his flight;
Farewell awhile to him and thee,
My native Land – Good Night!
A few short hours and He will rise,
To give the Morrow birth;
And I shall hail the main and skies,
But not my mother Earth.
Deserted is my own good Hall,
Its hearth is desolate;
Wild weeds are gathering on wall,
My Dog howls at the gate.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
And now I’m in the world alone,
Upon the wide, wide sea:
But why should I for others groan,
When none will sigh for me?
Perchance my Dog will whine in vain,
Till fed by stranger hands;
But long ere I come back again
He’d tear me where his stands.
With thee my bark, I’ll swiftly go
Athwart the foaming brine;
Nor care what land thou bear’st me to,
So not again to mine.
Welcome, welcome, ye dark-blue waves,
And when you fail my sight,
Welcome, ye deserts, and ye caves!
My native Land – Good night!
1812
|
