Без названия

* * *

Весна – по усам, мимо рта – вином,
виденьем из окон тюрьмы.
Я жизнь растранжирил в миру ином,
а здесь живу, как в займы.
Черемухи дух сквозь щели – ужом,
примерил постель и бельё,
но кажется мне, что я здесь чужой,
и это все не мое…
Бывало, уставишься в месяц весной,
он прыг, и уже на груди,
теперь интересно ему не со мной,
поманишь, а он – «отойди».
Да что я про месяц, опомнится он,
когда я навек и пластом –
и будит он целиться с разных сторон
на грудь, что лежит под крестом.
Конечны все роли, хоть пой, хоть дрожи,
хоть плачь, хоть срывайся на крик,
но кажется мне, я себя пережил
и к роли загробной привык.

Послесловие:

Сизарь проворкует, а поп пропоет.